показуху.
— Ну, по крайней мере на планете нет государственной религии.
— Она будет… спустя пять минут после того, как кто-нибудь сформирует государство на Бакунине.
— Не думаю, что мы оба доживем до этого.
Священник монотонно бубнил бесконечную молитву. Только теперь Доминик обратил внимание, что две трети верующих были скованы легкими кандалами на запястьях и лодыжках. Большинство присутствующих являлось узниками Церкви. Чуть погодя Тетсами спросила:
— Что с тобой вообще приключилось?
— В каком смысле?
— Твой прикид стоит не меньше кило. Церковь запросила за тебя выкуп в сто килограммов. Дерешься ты как спецназовец…
— Ты забыла о начиненной кибернетикой руке.
— Вот-вот, так откуда же ты взялся?
Доминик стиснул зубы — искусственные, ровные, гладкие. Он не мог ими поскрежетать.
— Ты только что сказала мне, что именно такой вопрос и считается самым бестактным.
— А, дьявол… извини, Доминик. У меня нездоровое любопытство. Не могу сдержаться.
Наступила неловкая тишина.
Дом смягчился.
— Мою компанию «Годвин Армз Энд Армаментс», атаковали… отобрали ее у меня. Мне удалось сбежать, и я оказался в Восточном Годвине.
— Бога душу мать… — хрипло прошептала Тетсами.
— В чем дело? — Дом взглянул на ее вдруг посеревшее лицо.
— Дерьмо, дерьмо, дерьмо. — Она яростно замотала головой.
— Да в чем дело, черт побери?
Девушка прерывисто вздохнула.
— Самый большой мой контракт, который я когда либо заключала, накрылся. Деньги ушли у меня из- под носа. Моих заказчиков замочила спецкоманда паладинов… — Она снова мотнула головой, будто не веря своим собственным словам. — Парень, я работала на «ГАА».
— Погоди-ка, погоди…
— Нет, я не верю в совпадения. Те паладины появились словно ниоткуда. Тебя они тоже схомутали…
Нервозность Тетсами начинала передаваться и Доминику.
— Успокойся. Дай мне подумать.
— Подумать? О чем тут думать? Ясно, как божий день, — нас обоих кто-то подставил.
— Не нравится мне это.
— А мне, думаешь, нравится? — Тетсами закрыла лицо ладонями.
— Да я не о том, — продолжил Доминик. — Захват «ГАА»
Тетсами, казалось, не слушала его.
— Мне давно следовало завязать со своей работой. Промышленный шпионаж — слишком опасный бизнес…
— Не думаю, чтобы паладины взяли тебя из-за твоей работы. Главное в том, на кого ты работала.
Магнус услышал, что служба внизу закончилась. Он выглянул из-за перил и увидел, что верующие- невольники в кандалах потянулись к выходу, конвоируемые паладинами, возвращаясь, видимо, в тюремные катакомбы. Через несколько минут в соборе осталась лишь «свободная» треть верующих.
Тетсами посмотрела на Доминика. До нее наконец дошло, что он ей сказал.
— Я что-то не врублюсь, куда ты клонишь.
— Думаю, это объясняет, почему с нами обошлись не так, как с другими «грешниками».
— Что ты имеешь в виду?
— Церковь наверняка тщательно готовит жертвы к каждому шоу. У них богатый выбор — по крайней мере пятьсот узников, а они выбрали нас, причем в тот же день, когда схватили. Они хотели показать нас в прямом эфире сегодня вечером.
Тишина, возникшая между ними, стала чуть ли не осязаемой.
— Идет охота за всем персоналом «Годвин Армз», — сказал, наконец, Магнус.
— А причем тут я? Я — вольная пташка…
— Оки разыскивают сотрудников «ГАА» по платежным ведомостям. Если ты заключила контракт с «ГАА», тебя тоже включили в список людей, подлежащих ликвидации.
Тетсами долго молчала, а когда заговорила, то в голосе ее сквозил неприкрытый страх.
— Черт побери, ты меня пугаешь.
Магнус и сам себя напугал. Он никогда не думал, что рядовые служащие «ГАА» могут стать мишенями. Кто-то из высшего эшелона — да, возможно. Постоянно враждующие между собой бакунинские корпорации нередко прибегали к услугам наемных убийц, чтобы убрать конкурента. Но преследовать простых сотрудников… в этом не было смысла. Даже если они, сотрудники эти, были лояльны предыдущему руководству…
Доминик решил никого не допускать в горную общину, прежде чем точно не выяснит, что происходит.
А это означало, что он должен залечь на дно. И неизвестно, на сколь долгий срок.
Проклятье.
Он продолжал смотреть вниз. Последний паладин вышел из высоких ворот храма; внутри осталась группа не скованных по рукам и ногам людей, находящихся здесь по своей воле.
— Но почему они это делают? — тихонько спросила Тетсами.
— Если бы я знал, то чувствовал бы себя лучше. Позади них послышались шаги.
Доминик резко обернулся и увидел метрах в десяти от себя, у входа на балкон, паладина в полной боевой выкладке. От неожиданности паладин на мгновение замер. Потом, опомнившись, завопил что-то в шлемофон и начал вытаскивать из кобуры оружие.
Тетсами выстрелила. Выстрел получился образцовым — луч угодил в забрало. Но ручной лазер не мог эффективно поразить защитное поле, вырабатываемое генератором военного типа. Однако выстрел дал им несколько лишних секунд. Забрало паладина мгновенно потемнело, делая его незрячим при тусклом свете балкона.
Магнус схватил Тетсами в охапку.
— Держись.
— Какого хрена!..
Он поднял ее, взобрался на перила и прыгнул вниз.
Мимолетное воспоминание: он опрокидывается навзничь через металлические перила и бесконечно долго падает в холодную слизь внизу…
Ему не хотелось делать этого, хотя высота была всего метров десять. Он мог приземлиться на правую ногу, и та сломалась бы.
Но он приземлился левой — искусственной — ногой на сиденье деревянной скамьи со спинкой; по всему его телу прошла вибрация от удара. Какая-то схема внутри организма перегрузилась, и на пару секунд вся левая сторона туловища онемела и словно заморозилась.
Сиденье расщепилось, подалось под его весом; правая нога Доминика ударила о пол и подогнулась, посылая волну острой боли по правой половине тела. К счастью, Тетсами подготовилась, когда Магнус отпустил ее. Ему удалось принять почти всю силу удара на себя, а ей оставалось лишь откатиться в проход и вскочить на ноги.
Перегрузившаяся схема заработала, и. Доминик смог выпрямиться. Тетсами уже снова палила из своего лазера. Паладин на балконе еще не обрел способность видеть, но сверхчуткий слух главы «ГАА»
