следующим образом. Вызвали всех офицеров разведки на совещание, где объявили об увольнении. Потребовали сдать удостоверения и личное оружие. А в свои кабинеты они уже попасть не смогли. Двери, сейфы – все было опечатано. Жестоко и унизительно. Советский Союз их просто кинул. Неприятная ситуация. Но я абстрагируюсь от моральных соображений. Сделано было эффективно. Главное условие для кардинальных кадровых замен – внезапность и решительность.
– Поучительно, – печально согласился Максимов.
– И не подумайте, что я преувеличиваю! Дескать, времена изменились. Там спецслужбы, а здесь речь идет о бизнесе. В законах управления ничего не изменилось со времен Римской империи.
Максимову этот вывод решительно не понравился.
«Если ничего не меняется в этом мире, тогда что получается – мы отрицаем прогресс? Может, еще вернуться к рабовладению?»
Но возражать он не стал.
– Я предлагаю вам в течение недели заменить топ-менеджеров компании, назначив тех лиц, которые здесь указаны. Мы провели большую подготовительную работу. Так что ваша задача максимально облегчается. Начните с назначения нового начальника управления персонала и шефа службы безопасности.
– Будут протесты, – предупредил Максимов. – Некоторые менеджеры пойдут в суд.
– Это я понимаю. Платите отступные. Кто будет слишком возникать, сообщите мне. Я с ними сам переговорю. Или найду, кто с ними пообщается.
– Но, Валентин Борисович, вы ведь лицо скорее неофициальное. Вам будет неудобно в это вмешиваться.
– Совершенно удобно! Мы берем главную ответственность за «Интер-Полюс». Исходите из этого. Если несешь ответственность, то все удобно. А что касается статуса, то напомню вам высказывание одного литературного персонажа: «Что такое официальное лицо или неофициальное? Все это зависит от того, с какой точки зрения смотреть на предмет».
– Да, я помню это произведение, – тихо заметил Максимов. – Там еще сказано, что все это условно и зыбко. Сегодня я неофициальное лицо, а завтра, глядишь, официальное.
– Вот именно, – подтвердил Рюмин. – А бывает и наоборот.
И еще как бывает!
Екатерина прислушалась к настойчивым просьбам Максимова и осталась в Москве. Они не ссорились, не выясняли отношений и не злились друг на друга. Общение было сведено к минимуму. Каждый думал о себе. И о другом, конечно, тоже думал, но больше все же о себе.
«Поздно выяснять, кто виноват. Да и зачем? Ничего это не даст». Екатерина приготовила завтрак и впервые нарушила обет молчания.
– Саша, поешь. Все на столе. Ты успеешь.
Максимов буркнул в ответ нечто благодарственное.
«Злится – значит, любит. Как русские бабы говорят: бьет – значит, любит. Отметелить тебя – была бы довольна!» Катя уже во всем оправдывала Максимова. Если бы он улыбался и стремился к примирению, она бы его не поняла.
Разве он виноват, что в Москве на нее напала хандра? Ясно же, что нужно было поддержать его, а вместо этого скандалы и выяснение отношений. «А если он изменил? Ну и что! Все мужики ходят налево. Даже шутят – хороший левак укрепляет брак. Кстати, на изменщика он не похож. Где она, радость удовлетворенного самца? Злится на меня – значит, вины за собой не чувствует».
– Как на работе? Ты не болеешь? – попыталась навести мосты Екатерина.
– Нормально, – сказал Максимов, завязывая галстук.
Обычно он справлялся с этим занятием играючи – несколькими легкими движениями. А сейчас пытался соорудить модный узел уже во второй раз – не получалось. «Бедный, весь извелся. За что я его так мучаю?»
Перед приездом в Москву Екатерину глодало беспокойство – в отношениях появилась пустота и даже отчужденность. Это пугало, и она с присущей ей энергией решила разобраться, в чем дело. Посидев над книгами по психологии семейных отношений и дополнив свое образование откровенными разговорами с подругами, у которых любовные лодки, как правило, уже дали капитальную течь или пошли на дно, она взялась за дело. И кажется, нашла неплохой способ – нужно рассказать свои сомнения Максимову на примере какой-либо другой семьи, лучше знакомой. Однако перевести стрелки оказалось сложно психологически. Приписать свое состояние реальным и легко представляемым людям – все равно что отдать им часть своего мира. И Катя упростила ситуацию. Вечером после чая она поведала Максимову о проблемах в семье своей вымышленной знакомой Виктории.
– Не помню Виктории, – тут же заподозрил неладное Максимов.
– Ну, высокая такая, эффектная. Работает юристом в банке.
– В каком банке?
– «Барклайз», – наугад сказала Екатерина.
– Нужно будет с ней встретиться. «Барклайз» финансирует интересный проект по добыче урана в Намибии, – проявил живейший интерес Максимов.
«Кажется, влипла», – подумала Екатерина. И тут же перешла в контратаку:
– А говоришь, не помнишь! Ты еще за ней ухаживал.
Максимов из осторожности решил, что об урановом проекте лучше выяснить у нейтрального источника, к которому Екатерина ревновать не будет.
– Ну и что? – все же спросил Максимов, не уточняя, что его, собственно, интересует.
– У нее с мужем проблемы.
– Так она замужем? – не выдержал Максимов и осекся, заметив откровенно возмущенный взгляд Екатерины.
«Чего она так волнуется?»
– Замужем, – с ударением сказала Екатерина, – пока еще замужем. Так вот, у нее с мужем проблемы! – И с упоением стала рассказывать свою собственную историю, в которой Максимов играл роль незадачливого мужа Виктории.
– Обычная, я бы даже сказал – банальная ситуация, – небрежно бросил Максимов. – Им не хватает партнерских отношений. Супругов связывает только постель, а это ненадежно. Всегда может найтись женщина красивее твоей Виктории. Может, даже не красивее, но привлекательнее, соблазнительнее. Мужчины любят разнообразие. Не все, конечно, но любят, многие этим грешат.
– Ты себя имеешь в виду? – возмутилась Екатерина.
Однако, уняв вновь вспыхнувшие подозрения и успокоившись, она пришла к выводу, что нужно укреплять отношения – больше говорить с Максимовым о его профессиональных заботах, добиться того, чтобы он воспринимал ее не только как объект плотских желаний, но и партнера в его делах. А может, и замутить совместный бизнес. Это было бы вообще замечательно.
Переезд в Москву сорвал эти многообещающие планы. Екатерина потеряла себя, замкнулась, впала в депрессию. «Нечего удивляться, что мы в кризисе! К этому уже шло, а я ничего не сделала. Вернее, сделала, но все наоборот, идиотка!»
– Выпей хотя бы кофе, – предложила Екатерина.
– В следующий раз, – успел ответить Максимов, выбегая из квартиры.
Он, как всегда, спешил.
– Какие ко мне претензии? – возмутился Саблин, ознакомившись с уведомлением о предстоящем увольнении.
Он нависал над столом Максимова и надвигался на него своей мощной фигурой, как внезапно возникший из темноты айсберг на «Титаник».
– Я не утверждаю, что персонально вы плохо работали, но результаты негативные. Поставки продукции нарушены. Вы как главный логистик также несете за это ответственность. Компания терпит огромные убытки.
– При чем здесь я? Склады арестованы из-за налоговых претензий. К этому логистическая служба не имеет никакого отношения.
