может быть, это произошло потому, что молодой человек предпочитал проводить свободное время в институте, у друзей или в клубе, на занятиях историческим фехтованием, нежели в сумасшедшем доме взятой в ренту квартиры.
А потом во время поединка двух групп чародеев, не поделивших магазин и склад продуктов при нем, рухнули два жилых дома по соседству. Супругам повезло – они как раз отправились искать, где можно прикупить картофель, и так чтоб сразу пару мешков. Старушка же вместе со множеством других жильцов в грохоте упокоилась вместе со своей квартирой и плазменной панелью.
И мать Рейра внезапно осознала, что вокруг происходит. Ее (да и мужа тоже) обуял настоящий ужас, природный, животный ужас гонимого зверя, бьющегося в поисках выхода из ловушки. Она заметалась, но – удивительное дело – понимание того, к чему же именно следует сейчас стремиться, пришло довольно быстро. Женщине вдруг показалось, что уж где-где, а в Питере жизнь должна быть намного спокойнее. И вообще их там ждет спасение и покой в виде трехкомнатной квартиры, до сей поры сдаваемой внаем. Едва дождались возвращения сына, погрузились на машину, к счастью, не пострадавшую при падении дома, и прямо на ночь глядя отправились в Петербург. Слава богу, хоть деньги на бензин в кармане имелись – те самые, выделенные на мешки картошки.
Рейр предпочитал никогда не спорить с родителями, просто поступал по-своему. И тогда, подремывая под сбивчиво-торопливые, до трогательности настойчивые рассуждения матери о том, как именно они устроятся в Петербурге (таков был один из способов успокаивать растревоженные нервы), молодой человек уже знал, что жить станет отдельно от родителей. Тем более что в городе на Неве, где, как оказалось, уже пустовала часть квартир, это оказалось не так и сложно.
Молодой человек долго и тщательно брился, стоя перед зеркалом в ванной, потом сосредоточенно пил кофе. Он не любил торопиться. И даже сегодня, после обидного и нелепого поражения, обрушившегося на Алый Круг накануне, вел себя так, будто ничто в жизни никогда не нарушало его покой.
А что отображается снаружи, то постепенно поселится и внутри.
Проигрыш действительно выглядел до крайности уныло – и глупо. Координатор Алого Круга Шенна О’Фейд, она же Ночь, последние несколько дней ярилась так, словно в глотке у нее застряла рыбная кость, вынуть которую невозможно. Ее легко было понять, пропажа артефакта подобного уровня – это не фунт изюма. «Видимо, снова затеи шпионов ОСН! – крикнула она, обвиняющее глядя на Эйгла, Ярла своего Круга. Тот лишь руками развел: мол, любая теория имеет право на существование. – Я их в порошок сотру!»
«Так и стирала бы, – подумал Рейр. – Чего кричать-то?» Он относился к Ночи прохладно и снисходительно, как почти к любой женщине, попадавшейся ему на пути. Недооценивать прекрасный пол – так он считал – конечно, не стоит. А вот уважать… Но за что?
Боевики Организации Спецназначения атаковали рано утром. Даже птицы еще не успели продрать глаза, когда под напором мощных заклинаний повылетали железные двери сразу в нескольких квартирах, облюбованных адептами Круга, в разных концах города. Защитные и следящие заклинания, видимо, спали вместе с хозяевами и птицами.
Те, кто проснулся, принялись оказывать сопротивление, при этом мало кто догадался, что в помещении серьезные масштабные заклинания могут быть опасны. Об этом, как ни странно, помнили только нападающие, и, может, именно благодаря этому кое-кто из людей Ночи – самые сообразительные или самые осторожные – все-таки успели сделать ноги из подвергшихся нападению квартир. Кто – через окна, кто… ну, впрочем, опять же через окна, но рассудительнее, осторожнее, не наобум, а аккуратно по карнизу и дальше по водосточной трубе или к соседям в квартиру.
Тех же, кто не успел или не обеспокоился сбежать, в большинстве своем захватили в плен. Конечно, кого-то при нападении убили – определить точное соотношение убитых и захваченных в плен Ночь не имела ни малейшей возможности, поскольку тела убитых боевики Организации унесли вместе со всеми компьютерами и кое-какими бумагами, хранившимися в квартирах. Конечно, ничего особо ценного в бумагах не было, а компьютеры защищали пароли и еще кое-какие хитрости. Однако только самые наивные адепты Круга верили в то, что хороший хакер (которые в ОСН имелись в избытке) не сможет расковырять любую хитрость, было бы желание.
Поэтому Ночь находилась в состоянии бессильной и потому почти бесшумной ярости. Не на кого было орать, выплескивая свои эмоции, разве что на себя. Поэтому, шевеля губами, будто матерящаяся на рыболова рыбина, женщина чувствовала себя униженной до предела.
Ей оставалось лишь радоваться, что центральный офис не тронули – наверное, не знали, куда его перенесли с Загородного проспекта после прошлого нападения. «Это все Кайндел, – ярилась Ночь, в который раз кусая губы, что тогда имела неосторожность выпустить жертву из рук. – Все, что знает Кайндел, знают и они». И, произнеся эти слова вслух, посмотрела на Фаэро, а тот – на Рейра.
Рейр тогда все понял без слов. «Видимо, погонят искать эту Кайндел, – прикинул он. – Ну-ну…»
– Ты понял? – уточнил у него Судья Круга.
– Вполне. Что за такая Кайндел, какую информацию о ней я могу получить?
– Я тебе все расскажу…
– И учти, Рейр! – окликнула его Ночь. Он обернулся. Координатор Алого Круга уже думала о чем-то третьем, поэтому взгляд у нее был отсутствующий. – Она мне нужна живой.
– Насколько это… непременное условие?
– Строго непременное! Только живой. – Ночь качала на пальце цепочку с ключом. – Как хочешь изворачивайся, – и ушла.
– Видишь ли, – пояснил Фаэро. – Если что-то можно знать об ОСН – ну кроме, может, самого тайного, – она наверняка уже знает. А нам эта информация не помешает, вот в чем суть.
– И не только в этом, – резко бросил Ринн, который появился рядом словно из облака невидимости – абсолютно неожиданно.
Пояснять, что именно имел в виду, Оружейник не стал, отвернулся и ушел, слегка подволакивая ногу. Он не ночевал ни в одной из квартир, подвергнувшихся нападению, однако после первого же панического звонка от ученика-адепта оказался неподалеку и даже отбил кого-то из пленных. Именно от него узнали с достоверностью, что боевики ОСН тела убитых унесли с собой.
– Интересно зачем? – поморщился Фаэро. – Уж не для некромантских ли опытов?
– От людей всего можно ожидать.
Ринн не объяснил, как ему удалось так быстро оказаться на месте, а его не особо и спрашивали. Он был из тех людей, кто говорит лишь тогда, когда хочет сам, и добиться от него ответа в ситуации, когда давать его он не хотел, было бесполезно. Если он что-то и рассказывал, то только самой Ночи и Ан Альфарду – имелись магические средства связи, которые, в отличие от сотовой, невозможно было отследить.
– Собственно, и неважно, почему надо непременно захватить предательницу живой, – закончил Фаэро, решив, что на слова Ринна можно просто не обращать внимания. Ринн был странным человеком, порой производил впечатление не вполне здорового психически. Но Глава Круга и его приближенные полагали, что гениальность и безумие – стороны одной медали, а значит, на месте Советника находится именно тот человек, который тут нужен. Временами безумный – временами гениальный. Собственно, не зря же его положению соответствовала карта Таро, именуемая когда «Дух Эфира», а когда «Безумец».
Рейр неопределенно качнул головой.
– Мне за это дело браться немедленно? – поинтересовался он.
– Ну зачем же немедленно. Это, скажем так, важная перспектива. Сперва сориентируйся, собери информацию. Все это можно будет делать, параллельно выполняя другие задания Круга.
«Другие задания, – размышлял молодой человек, бесшумно прихлебывая кофе. – Я уже чувствую, что сейчас их станет больше, чем когда-либо. Даже для меня».
На столе завибрировал мобильный телефон. Адепты круга отнюдь не гнушались подобными благами цивилизации, хотя для серьезных переговоров все-таки использовали магическую связь, более безопасную, но более обременительную.
– Да?
– Дикий, тебя долго ждать? – прозвучал девичий голос. Говорившей было уже под тридцать, но голосок звучал так, словно его обладательнице никак не больше семнадцати. Еще десять лет, и это уже станет выглядеть потешно. – Когда изволишь в офис прийти? Все уже в сборе, один ты
