паланкин — дело другое. В паланкинах носят только знатных людей.
Чандраманик опять пришел домой в слезах, разделся и бросился на пол, громко рыдая.
Маланча послала цветочницу узнать, в чем дело, и та рассказала ей, что царевичи опять пригрозили ему палачом.
— Почему? — удивилась Маланча.
— Потому что он богато одет, а в школу ходит пешком, — отвечала хозяйка.
— Вот тебе деньги, иди в город и найми самый дорогой паланкин, — велела Маланча.
Долго искала цветочница паланкин, но никто из носильщиков не соглашался нести сына садовника.
— Заплати носильщикам по десять золотых монет, и они согласятся, — сказала Маланча и дала хозяйке толстый кошелек.
И вот Чандраманик прибыл в школу в самом богатом паланкине, под золотым балдахином — в таких носят только царей да вельмож. Позади него несли пустые паланкины, попроще. На улицах собрались толпы зевак, а школьники повскакали со своих мест и разинули рты от удивления.
— Поглядите, братья, каким светом озарилась вся школа, — сказала Канчи. — Он точно драгоценный камень в золотой оправе. Вас семеро, а сестра у вас только одна; если вы не выдадите меня за Чандраманика, я покончу с собой.
Крепко задумались братья: трудную задачу задала им сестра.
— Вот что, сын садовника, — сказали они наконец. — Ты выполнил два наших условия. Теперь ты должен достать коня, и мы устроим состязание. Выиграешь его — твое счастье, а если нет, то мы отдадим тебя палачу.
А про себя царевичи подумали: «Где уж сыну садовника ездить верхом! Как только он попробует сесть на коня, тут же с него упадет и разобьется насмерть».
И снова Чандраманик пришел домой весь в слезах.
— Что-то опять неладно, — сказала Маланча цветочнице. — Пойди узнай!
Цветочница расспросила мальчика и доложила обо всем Маланче.
— Делать нечего, — сказала Маланча. — Надо искать коня. Вот тебе, тетушка, деньги на расходы. Я вернусь через три дня.
И Маланча стала ходить из одного края в другой, прошла двенадцать царств и в тринадцатом пришла в город, безлюдный, как пустыня. Дворцовые ворота были закрыты, двери всех домов заперты изнутри. Вся жизнь в городе замерла, потому что Пакширадж, любимый конь царя, взбесился, бегал по городу и убивал каждого, кто попадался ему.
Когда Маланча узнала об этом, она воскликнула:
— Где ты, о Пакширадж! Помнишь ли ты Чандраманика?
Пакширадж услышал голос Маланчи и прискакал к ней.
— Откуда ты знаешь Чандраманика, красавица? — спросил он. — Увижу ли я его когда-нибудь опять?
— Пойдем со мной, Пакширадж, — сказала ему Маланча, и конь последовал за ней.
— Кто эта девушка? Чандраманик умер много лет назад, но стоило ей упомянуть его имя, как взбесившийся конь сразу успокоился. Уж не чародейка ли она? — дивились жители города.
— Пойдите и разыщите ее! — приказала царица служанкам.
А Маланча шла и пела: «О царь, это тот самый конь, на котором ты ездил за двумя манговыми плодами. И у тебя родился сын, которого ты женил на дочери котвала. Это она уводит сейчас твоего коня. Осталось всего несколько дней до завершения двенадцати лет. И тогда ты обо всем узнаешь, но не теперь».
И Маланча покинула город.
— Что это? — спросил царь. — Я слышал голос Маланчи?! Это она усмирила коня и спасла город. Когда-то я жестоко покарал ее, приказал отрубить ей руки и уши. И вот теперь она вернулась. Отпирайте свои двери, горожане!
Мать и братья Маланчи узнали ее и очень обрадовались, когда увидели, что уши и нос у нее снова на месте и походят на цветочные бутоны, пальцы, что цветы чампака, а зоркие глаза сияют, как звезды.
— Маланча, Маланча! — закричали они и бросились за ней. Но Маланчи с Пакшираджем и след простыл.
Царь разослал гонцов по всему государству на поиски невестки. Жену котвала пригласили во дворец и устроили в ее честь богатый пир. Царица ела вместе с матерью своей невестки и не боялась осквернить себя.
Дни проходили за днями. Все с нетерпением ждали известий о Маланче.
Тем временем в столице царя Дудхабарана в то утро, как обычно, протрубила раковина,[96] и ученики заспешили в школу.
Слова праведной женщины всегда сбываются. Маланча возвратилась домой с чудо-конем. Цветочница вышла ей навстречу и видит: глаза коня мечут огонь, уши стоят торчком, и вся земля дрожит от стука его копыт.
— Возьми коня и оседлай его, — сказала ей Маланча.
— Я готова сделать все, что хочешь, только не это. Я боюсь даже поглядеть в его сторону.
— Не бойся его, тетушка, он тебя не тронет.
— Нет, нет, я не могу.
Делать нечего. Опустила Маланча голову и стала седлать коня. Так, не поднимая ни головы, ни глаз, она помогла своему мужу сесть в седло. Затем, завязала на конце своего сари несколько узлов и сказала коню такие слова:
— Ты знаешь, что тебе надо делать, Пакширадж. Мой муж еще мальчик, и я вверяю его тебе. Весь день я буду развязывать один узелок за другим, и, как только развяжу последний, ты должен доставить его сюда.
Когда Маланча подавала мальчику поводья, он увидел ее лицо. Маланча быстро наклонила голову и стала вытирать пыль с его башмаков.
— Кто ты, прекрасная девушка? — спросил ее Чандраманик. — Ты всегда находишься рядом, но никогда со мной не разговариваешь. Ты готовишь мне еду, но не подаешь ее. Сегодня наконец я впервые увидел твое лицо, твои руки и ноги, а ты прикоснулась к моим ногам.[97] Кем же ты мне доводишься?
— Кто я, хочешь ты знать? Я — дочь котвала.
И Маланча распустила волосы, будто желая привести их в порядок, и закрыла ими свое лицо. Потам выдернула нитку из своей одежды, быстро обмотала ее вокруг шеи коня[98] и отпустила его.
Пакширадж взвился в воздух и понесся как птица, а Маланча упала на землю и предалась печали.
Семь царевичей замерли от удивления, когда Чандраманик подъехал к школе.
— Смотрите, ведь это настоящий Пакширадж. Даже в наших конюшнях нет таких лошадей, — стали говорить между собой царевичи. — Где сын садовника взял такого коня?
Как птенец, у которого отросли крылья, конь рвался вперед и в нетерпении бил копытами землю. Чандра-манику пришлось туго натянуть поводья.
А царевичи не знали, как им теперь быть.
«Раз мы сами предложили скачки, придется в них участвовать, — решили они наконец. — Даже если он и выиграет, мы все равно прикажем отрубить ему голову».
— Послушай, сын садовника! — воскликнули царевичи. — Если ты посмеешь опередить нас, мы прикажем тебя казиить. Ты должен отвести коня на семь с половиной миль назад и начинать скачки последним.
Началось состязание, и царевичи помчались вперед один за другим. Чандраманик выждал положенное время и отпустил поводья. Пакширадж взмыл в воздух и мигом обогнал все семь лошадей.
— Нет, — закричали братья, — состязание еще не окончено! Мы скакали на восток, теперь поскачем на север.
