двери, и в помещение вторгся на две трети длины электропогрузчик «Тойота». Его стальные вилы чиркнули по бетонному полу, подлезая под контейнер и тут же поднимая его. Водитель был настолько опытен, что работу выполнял автоматически. Он выезжал из одного складского помещения в другое, не глядя назад, как по рельсам, резко выворачивая руль с шишечкой. На выжатом сцеплении он проехал с полметра, а потом буквально рванул вперед, как на соревновании. Затормозив перед автопоездом, состоящим из восьми прицепов, он сгрузил контейнер и поехал за другим.
В этом контейнере находилась Катя. Она испытала настоящий ужас и едва пересилила в себе желании закричать, сорвав маску, застучать по стенам контейнера, а потом предстать перед обалдевшими рабочими затраханным контрабандным попугаем. Когда рядом на платформу автопоезда втиснулся еще один контейнер, Катя нашла успокоение в том, что не одна. Уже не одна.
Роман Кудрявцев не в первый раз сопровождал особо ценные грузы, но еще ни разу ему не приходилось лететь в грузовой кабине. В его представлении – это вполне комфортабельная кабина «КамАЗа», а на самом деле – железная труба. Правда, оборудованная пультами управления и заканчивающаяся гермошпангоутом с дверью в пилотскую кабину. С кабелями питания и канатами, с уравнительной балкой и другим оборудованием. В сравнениях он пошел дальше и добрался до аэродинамической трубы, в которой над ним будут ставить дикий эксперимент. Он что-то слышал о швартовочном оборудовании, которое в походном положении размещается в специальных чемоданах, теперь познакомился с этим воочию…
Впервые же он познакомился с работой, связанной с сопровождением, в оперативном управлении службы безопасности, и произошло это одиннадцать лет тому назад. Пункт 4.2.3 из Правил перевозки пассажиров, багажа и грузов на воздушных линиях он помнил до сих пор:
Лейтенант Роман Кудрявцев и его напарник Николай Щеглов сопровождали преступника, выданного российской стороне правоохранительными органами Литвы. То задание, которое Роман запомнил как рейс на воздушном судне, прошло гладко, без единой помарки. Помнится, он без необходимости пару раз заходил в туалет и один раз – в камбуз. Причем без пиджака; и коричневая кобура скрытого ношения смотрелась на нем более чем эффектно. Он ловил завистливые взгляды ровесников и многообещающие (так ему казалось) – женщин. Тогда он откровенно красовался. Ну а как без этого, когда тебе всего двадцать три и работу ты воспринимаешь как игру – пусть даже наполовину?
Он вздохнул.
Поправил себя: конечно же, он полетит не в грузовой кабине, которая на грузовых судах «Ан-12» является негерметичной, а по сути своей, это отсек, средняя часть фюзеляжа. Ее пол состоит из каркаса; на нем-то, обшитом рифленкой, и стоял Роман, отчего-то неловко переминаясь с ноги на ногу. Вообще-то он знал причину: сейчас на него смотрела пара глаз человека, который уже долгое время скрывался в машине с непроницаемыми стеклами. Он не спускал с курьера глаз и в то время, когда последний стоял в метре от подтрапника, по которому, через рампу, в отсек загружали контейнеры. Если сказать, что взгляд у генерала Короткова проницательный, то, значит, ничего не сказать. Змеиный? Да. Но с условием, что зрение у змеи соколиное и у нее есть крылья. Страшный человек.
Как-то раз Роман подумал:
Он в очередной раз посчитал контейнеры, которые рабочие закрепляли под контролем бортоператора экипажа, посчитал и окна: пятнадцать, из которых три в аварийных люках, а одно во входной двери.
Нет, конечно же, ему не суждено смотреть в эти иллюминаторы. Его место в герметичном отсеке, именуемом «Ф-1», в котором расположены кабины штурмана, летчиков и сопровождающего груз персонала.
На своих напарников, которых Роману представили накануне (они были новичками в «Фирме»), он внимания не обращал. Точнее, вспоминал о них, когда его взгляд натыкался то на одного, то на другого. Оба были старше Романа на пару-тройку лет, в связи с чем ему припомнился анекдот о том, как сотрудникам фирмы представили нового менеджера, а тот спросил: «А кто у вас старший?» – «А вам сколько лет?» – «Тридцать два». – «Оп! Теперь вы старший менеджер».
Грузовой отсек,
«1 августа 2007 года грузовой „Ан-12“ вылетел с грузом авиазапчастей из Домодедова в Комсомольск- на-Амуре с промежуточными посадками в Омске и Братске. Через четыре минуты после взлета самолет пропал с экранов радаров. Все семь членов экипажа погибли. Причиной крушения грузового самолета, по мнению членов госкомиссии, стали птицы».
«7 сентября 2007 года в Курске разбился грузовой самолет. При заходе на посадку выключились все четыре двигателя из-за полной выработки топлива».
Еще одна катастрофа произошла из-за того, что плохо слушался руль в результате обледенения стабилизатора. Экипаж забыл о том, что это врожденный дефект, а им всего-то нужно было установить закрылки во взлетное положение. И все.
«И все». Это от себя добавил Роман.
Он десятки раз летал на самолетах. Пожалуй, не нашлось бы такого типа гражданского самолета, на котором он не поднимался бы в воздух в качестве пассажира. Ну, наверное, найдется несколько – но только те, о которых Роман не слышал. И он всегда, если была альтернатива, отдавал предпочтение другому виду транспорта. Однажды заменой стал туристический даблдекер; и он, отмотав, не меняя положения тела, тысячу верст, в пункте назначения в первую очередь заинтересовался судьбой борта, полет на котором не состоялся по его инициативе. Усмехнулся: борт благополучно приземлился.
Он не боялся перелетов и хорошо переносил их. Скорее в этом вопросе он спорил сам с собой, словно подкидывал монетку: орел или решка?
Но сегодня что-то монетка не на шутку раскрутилась.
Роман обменялся парой фраз с бортоператором экипажа – бородатым парнем лет двадцати семи, под руководством которого завершались погрузочные работы:
– Выйду на воздух. Заканчивайте здесь.
– Да, хорошо. Не беспокойтесь.
Слова Романа были обращены также к подчиненным. Нельзя оставлять без присмотра ценный груз. Ни одна купюра не пропадет из контейнера, но таковы правила.
В них ничего не было сказано о визуальном и каком-либо другом осмотре самолета, тем не менее Роман, спустившись по рампе, сделал именно это: обошел самолет спереди.
«Вот он, первый отсек», – отметил Роман с чувством космонавта, вышедшего на орбиту для починки жилого модуля. Он нашел глазами кабину штурмана, обзор которому обеспечивался через остекление носка фюзеляжа, между первым и вторым шпангоутами. А вот между четвертым и восьмым находится фонарь летчиков, В его верхней части расположен открывающийся внутрь аварийный люк – это на случай покидания кабины при вынужденных посадках без шасси или на воду. В полу кабины летчиков имеется аварийный люк для покидания самолета в воздухе, который также может использоваться для входа в кабину. Между девятым и тринадцатым шпангоутами размещена ниша передней стойки шасси.
Не все детали выветрились из головы Романа. Он изучал устройства самолетов, включая и грузовые, в ходе программы по борьбе с терроризмом.
Он вернулся к тому месту, откуда начал осмотр, и стал в проеме грузового люка, все три створки которого были открыты: передние – вбок и задняя – вверх. Причем на створках имелись ступеньки для прохода к заднему туалету и в кормовую кабину через переходные настилы.
Роман поторопился: работа бортоператора, впрочем, и его тоже, погрузкой спецконтейнеров не заканчивалась.
Он снова вернулся в салон и проверил, насколько прочно закрыты контейнеры. Как и положено, на каждом имелась пломба и цифровой замок. Крышки настолько плотно прилегали к ящикам, что между ними невозможно было просунуть купюру. Роман улыбнулся.
