спокойным.
Отвернувшись, Лиза поспешила догонять Девеша.
Тот проводил ее к самой последней каюте на палубе и, достав ключ, открыл дверь. Еще одна каюта люкс. В гостиной было установлено огромное количество разнообразного медицинского оборудования. Не обращая на него внимания, Девеш прошел в спальню.
Лиза не отставала от него.
Девеш отступил в сторону, и Лиза увидела на кровати знакомое лицо: женщина, укрытая предохранительным шатром, опутанная проводами и датчиками, подключенными к приборам. У больной были такие же светлые волосы, как у Лизы, но только коротко остриженные. Обернувшись, Лиза заметила в гостиной каталку, на которой больную привезли сюда. Это была женщина из вертолета. Ее лицо по- прежнему наполовину скрывала кислородная маска.
Вокруг нее суетились двое санитаров, тех самых, которые перевезли ее сюда из вертолета. Они подсоединяли последние провода и трубки к стойке с оборудованием. Лиза окинула взглядом медицинские приборы: кардиограф, устройство для снятия электроэнцефалограмм, допплеровский монитор наблюдения за артериальным давлением. К руке больной уже была подсоединена трубка, подключенная к капельнице. Один из санитаров расправлял мочевой катетер.
Девеш указал на неподвижную фигуру на кровати.
– Позвольте представить вам доктора Сьюзен Тьюнис, морского биолога из Квинслендского университета. Она стала одной из первых, кто столкнулся с токсичной формой сине-зеленых водорослей. Кажется, вы уже видели второго члена той группы. Я имею в виду безымянного больного, который содержится в изоляторе.
Лиза стояла у двери, не понимая, зачем ее сюда привели, все еще не пришедшая в себя после хладнокровной расправы с доктором Линдхольмом. Даже если перед ней действительно одна из первых жертв, какое она имеет к этому отношение? Она не бактериолог, не специалист по вирусологии.
– Я ничего не понимаю,- наконец выразила свое недоумение вслух Лиза.- На борту корабля есть и более квалифицированные врачи.
Девеш небрежно махнул рукой.
– У нас есть специалисты, которые позаботятся о здоровье доктора Тьюнис.
Лиза нахмурилась.
– В таком случае зачем…
– Доктор Каммингс, вы считаетесь хорошим физиологом. Имеете значительный опыт практической работы. Но, что гораздо важнее, в прошлом вы уже оказывали ценную помощь«Сигме». И вот сейчас ваши опыт и новаторский подход нужны нам. Вы станете моим персональным помощником. Будете ухаживать за этой больной.
– Но почему именно за ней? Чем она выделяется среди всех прочих заболевших?
– Потому что именно в ней скрыт ключ ко всему.- Девеш пристально посмотрел на больную, и его взгляд впервые наполнился беспокойством.- Она хранит в себе загадку, которая уходит в глубокое прошлое, к Марко Поло и его путешествию через эти самые моря… и к самой главной загадке.
– К Марко Поло? Тому самому путешественнику? Девеш махнул рукой.
– Как я уже говорил, этим направлением занимается другое подразделение «Гильдии».- Он кивнул на больную.- А все наши усилия здесь, все исследования, которые будут проводиться на борту корабля, все жертвы, которые нам предстоит принести, сконцентрированы вокруг вот этой женщины.
– Я по-прежнему ничего не понимаю. Что в ней такого особенного?
Девеш понизил голос:
– Эта женщина… она меняется. Подобно бактериям. У нее внутри растет иудин штамм.
– Но по-моему, вы говорили, что вирус не воздействует на клетки человеческого организма.
– Не воздействует. Внутри этой женщины происходит кое-что другое.
– Что?
Девеш посмотрел Лизе в глаза:
– Вирус инкубируется.
ИНКУБАЦИОННЫЙ ПЕРИОД
Глава 7
ПУТЕШЕСТВИЕ, О КОТОРОМ НЕ БЫЛО РАССКАЗАНО
Меньше чем за сутки Грей сбежал на противоположный конец земного шара – и оказался в другом мире. С бесчисленных стамбульских минаретов доносились голоса муэдзинов, призывающих правоверных мусульман на утреннюю молитву. Взошедшее над горизонтом солнце отбрасывало длинные тени, воспламеняя огнем городские купола и шпили.
Грею открывался вид на Стамбул с птичьего полета. Вместе с Сейхан и Ковальски они сидели за столиком открытого ресторана, расположенного на крыше здания. Все трое находились в подавленном состоянии, измученные долгим перелетом и сменой часовых поясов. Все были на взводе. Однако тупая боль, которую чувствовал позади глаз Грей, была вызвана в первую очередь его собственными заботами. Его преследовали безжалостные убийцы, за ним охотилось собственное правительство, и он начинал сомневаться в том, мудро ли поступил, выбрав себе нынешних спутников.
И вот теперь этот странный вызов в Стамбул. Почему? В этом не было никакого смысла. Но по крайней мере, на этот раз Сейхан, похоже, была озадачена не меньше Грея. Молодая женщина положила мед в крошечную чашечку с золотым ободком, наполненную крепким турецким чаем. Официант в традиционном голубом жилете, расшитом золотом, вопросительно показал чайник Грею.
Тот покачал головой, так как от поглощенного кофеина у него уже звенело в ушах.
К Ковальски официант даже не подошел. Верзила, переодевшийся в джинсы, черную футболку и длинный серый плащ, отказался от чая и перешел прямо к десерту. Сейчас он держал в руке стаканчик охлажденной виноградной водки, которая называлась ракия.
– На вкус похожа на лакрицу с асфальтом, – презрительно скривил губы Ковальски, попробовав напиток, однако это не помешало ему расправиться уже с двумя стаканчиками.
Он также отыскал столик с закусками и притащил оттуда несколько ломтей хлеба, густо намазанного маслом, тарелку с горкой оливок, огурцами и сыром и полдюжины яиц вкрутую.
Но Грею есть не хотелось. Он был переполнен тревогами, переполнен вопросами.
Встав, Грей подошел к невысокому парапету, окружающему террасу на крыше, следя за тем, чтобы оставаться в тени зонтика, под которым стоял столик. Стамбул, одна из горячих точек мирового терроризма, находился под постоянным наблюдением спутников. Грей гадал, не анализируется ли прямо сейчас его внешность в каком-нибудь разведывательном ведомстве программой распознания черт лица.
Быть может, «Сигма» или «Гильдия» уже выследили его и теперь только выжидают подходящий момент?
Присоединившись к нему, Сейхан поставила чашку на выложенную кафелем стенку. Весь трансатлантический перелет молодая женщина проспала в уютном кресле первого класса. Отдых вернул ей здоровый цвет лица, но она по-прежнему прихрамывала, стараясь беречь раненый бок. На борту самолета Сейхан переоделась в более свободную одежду – брюки защитного цвета и темно-синюю блузку, оставив черные ковбойские сапоги от Версаче.
– Как ты думаешь, почему монсиньор Верона заставил нас приехать в такую даль? – спросила
