– Готовился, наверное, к выступлению или задавал взбучку какому-нибудь свидетелю.
– Это вовсе не смешно, Дженни, – сказала Карин. – Твой отец не бьет своих свидетелей.
– Я знаю. Это просто эвфемизм.
– Я посоветовал бы тебе получше разбираться в оборотах речи – второе твое высказывание было гораздо хуже первого, – сказал Хэнк.
– Это была гипербола?
– Да, так, пожалуй, уже лучше.
– Английский у нас преподает один слизняк, – сказала Дженни. – Чудо, что я вообще хоть что-то знаю.
Она схватила салфетку, вытерла рот, со стуком отодвинула стул и быстро чмокнула Карин.
– С вашего разрешения я удаляюсь, – сказала и выбежала из столовой.
Хэнк смотрел, как она остановилась перед зеркалом в прихожей и подкрасила губы. Затем привычным движением поправила лифчик, помахала рукой родителям и, хлопнув дверью, вылетела из дому.
– Что скажешь? – спросил Хэнк.
Карин пожала плечами.
– Меня это беспокоит, – сказал Хэнк.
– Почему?
– Она уже женщина.
– Она девочка, Хэнк.
– Нет, она уже женщина, Карин. Она красит губы и поправляет лифчик, как будто делала это всю жизнь. Ты уверена, что ей полезно ходить к этой Агате и танцевать? С мальчиками?
– Меня бы больше беспокоило, если бы она танцевала с девочками.
– Деточка, это не тема для шуток.
– Я не шучу. К сведению прокурора, его дочь расцвела в двенадцать лет. И уже скоро два года, как она красит губы и носит лифчик. Думаю, что она уже целовалась.
– С кем? – спросил, нахмурившись, Хэнк.
– Господи, да с десятком мальчишек, я полагаю.
– Мне это не нравится, Карин!
– А как мы можем этому помешать?
– Не знаю... – Он помолчал. – Но меня возмущает мысль, что тринадцатилетняя девчонка целуется со всеми в округе без разбора.
– Дженни скоро исполнится четырнадцать и я уверена, что она целуется только с теми мальчиками, кто ей нравится.
– Ну а потом что будет с нею?
– Хэнк!
– Я не шучу. Я лучше сам поговорю с девочкой.
– И что ты ей скажешь?
– Ну, скажу...
С невозмутимой улыбкой на лице Карин спросила:
– Ты что, прикажешь ей не разжимать ног?
– В известном смысле, да.
– И ты думаешь, она действительно не будет их разжимать?
– Мне кажется, она должна знать...
– Она знает, Хэнк.
– Ты не производишь впечатления слишком заботливой матери.
– Совершенно верно. Дженни разумная девочка. Думаю, она только расстроится, если ты станешь ей читать такого рода лекции. Думаю, что важнее было бы, если бы...
– Если бы что?..
– Если бы ты почаще приходил домой рано. Если бы ты видел мальчиков, которые назначают ей свидания. Если бы ты проявлял интерес к ней и к ним.
– Да я даже не знал, что она уже ходит на свидания. Разве она для этого не слишком молода?
– Биологически она уже такая же взрослая, как и я.
– И, по-видимому, во всем идет по твоим стопам. – Сказав это, Хэнк немедленно пожалел о своих словах.
