Лукас смеется:
— И конечно, самым хвастливым. Я сам всегда терпеть не мог школу. Я изображал глухого, чтобы не надо было туда ходить.
— Ты так поступал?
— Да. Слушай, Матиас. Ты можешь залезать сюда, когда хочешь. Ты можешь заходить ко мне в комнату, даже когда меня нет дома. Ты можешь читать Библию, словарь, если хочешь, хоть всю энциклопедию целиком. Но тетради ты читать не будешь, черт тебя подери. — Он добавляет: — Бабушка тоже нам говорила: «черт вас подери».
— Кого это «вас»? Тебя и еще кого? Тебя с братом?
— Да. Меня с братом.
Они спускаются с чердака и идут в кухню. Лукас готовит еду. Мальчик спрашивает:
— А кто теперь будет мыть посуду, стирать, шить?
— Мы с тобой. Оба. Вместе.
Они едят. Лукас перегибается за подоконник, его рвет. Он оборачивается, по лицу его течет пот, он теряет сознание и падает на пол кухни.
Мальчик кричит:
— Не надо, Лукас, нет!
Лукас открывает глаза:
— Не кричи, Матиас. Помоги мне встать.
Мальчик тянет его за руку, Лукас цепляется за стол. Шатаясь, он выходит из кухни и садится на садовую скамейку. Мальчик застывает перед ним и смотрит на него:
— Что с тобой, Лукас? Ты на минутку умер!
— Нет, просто мне стало нехорошо от жары.
Мальчик спрашивает:
— Ничего, что она уехала, правда? Это ведь совсем не страшно, да? Ты ведь от этого не умрешь?
Лукас не отвечает, и мальчик садится возле него на землю, обнимает его ноги, кладет свою черноволосую кудрявую голову к нему на колени:
— Может, потом я стану твоим сыном.
Когда мальчик засыпает, Лукас поднимается на чердак. Он берет из сундука тетрадки, заворачивает их в кусок грубого холста и уходит в город. Он звонит в дверь Петера.
— Вы не могли бы подержать эти тетрадки у себя дома, Петер?
Он кладет сверток на стол гостиной. Петер спрашивает:
— Что это?
Лукас раздвигает холст:
— Это школьные тетрадки.
Петер качает головой:
— Виктор оказался прав. Вы пишете. Вы покупаете огромное количество бумаги и карандашей. Годами вы покупаете карандаши, листы бумаги в клетку и толстые школьные тетради. Вы пишете книгу?
— Нет, это не книга. Просто заметки.
Петер прикидывает тетради на вес:
— Заметки? Здесь с полдюжины толстых тетрадей!
— С годами накопилось. Хотя я много выбрасываю. Я оставляю только то, что абсолютно необходимо.
Петер спрашивает:
— Почему вы хотите их спрятать? Из-за полиции?
— Из-за полиции? Что вы! Из-за ребенка. Он начинает читать и всюду сует свой нос. Мне не хотелось бы, чтоб он прочел эти тетради.
Петер улыбается:
— И его матери тоже лучше их не читать, правда?
Лукас говорит:
— Ясмина с нами больше не живет. Она уехала. Она давно мечтала о Городе. Я дал ей денег.
— Она оставила вам ребенка?
— Я настоял на том, чтоб он остался у меня.
Петер зажигает сигарету и молча смотрит на Лукаса.
Лукас спрашивает:
— Так можете вы или нет оставить эти тетради у себя?
— Конечно, да.
Петер заворачивает тетради, уносит их к себе в комнату. Вернувшись, он говорит:
— Я спрятал их под кроватью. Завтра я найду им место получше.
Лукас говорит:
— Спасибо, Петер. Петер смеется:
— Не надо меня благодарить. Меня интересуют ваши тетради.
— Вы собираетесь их прочесть?
— Конечно. Если бы вы хотели, чтоб я их не прочел, вы бы отнесли их к Кларе.
Лукас встает:
— Нет, только не к ней! Клара читает все, что можно прочесть. Но я мог бы оставить их у Виктора.
— Тогда я прочел бы их у Виктора. Он ни в чем мне не отказывает. Впрочем, он скоро уедет. Он возвращается в свой родной город, к сестре. Он собирается продать дом и книжный магазин. Лукас говорит:
— Верните мне тетради. Я зарою их где-нибудь в лесу.
— Да, заройте. Или, еще лучше, сожгите. Так наверняка их никто не прочтет.
Лукас говорит:
— Мне надо сохранить их. Для Клауса. Эти тетради предназначены для Клауса. Для него одного.
Петер включает радио. После долгих поисков находит тихую музыку:
— Сядьте, Лукас, и расскажите мне, кто такой Клаус?
— Мой брат.
— Я не знал, что у вас есть брат. Вы мне никогда о нем не говорили. Никто мне о нем не говорил, даже Виктор, который знает вас с детства.
Лукас говорит:
— Мой брат уже несколько лет живет за границей.
— Как он пересек границу? Считается, что ее перейти нельзя.
— Пересек и все. Помолчав, Петер спрашивает:
— Вы с ним поддерживаете переписку?
— Что вы понимаете под перепиской?
— То, что все под этим понимают. Он пишет вам? Вы ему пишете?
— Он не может посылать мне оттуда письма.
— Многие письма из-зa границы доходят. Брат вам ни разу не писал с тех пор, как уехал? Он вам не дал свой адрес?
Лукас качает головой и сразу встает:
— Вы думаете, он умер, правда? Но Клаус не умер. Он жив и вернется назад.
— Да, Лукас. Ваш брат вернется. Что касается тетрадей, то я мог бы пообещать вам не читать их. Но вы бы мне не поверили.
— Вы правы. Я бы вам не поверил. Я знал, что вы не сможете удержаться и прочтете их. Читайте. Лучше, чтоб это были вы, чем Клара или кто-нибудь другой.
Петер говорит:
— Вот еще одна вещь, которой я не понимаю: ваших отношений с Кларой. Она гораздо старше вас.
