– Что и требовалось доказать. Ну, давайте закусим, чем кибер послал, и вернемся на базу. Свяжемся с Землей и узнаем вашу дальнейшую судьбу, горькую и печальную!
Григе кусок в горло не лез, но он кое-как справился со своей порцией и запил ее тремя кружками компота.
Оставив грязную посуду на попечение Минервы, старый и малые отправились на базу.
Пройдя в главный купол, Ховаев сразу задействовал нуль-связь.
– Приветы передавать отсюда мне некому, – болтал он, – но информацию с Земли качаю постоянно, так что с этой бандурой, – он пнул по кожуху нуль-коннектора, – я знаком давненько.
Вызвав на связь какого-то волосатика, доктор перекинулся с ним парой слов, и экран погас. Зато из форматора полезли листы пласт-папира с четким текстом.
– Тэ-экс… – протянул Ховаев и потер щетинистый подбородок. Щетина скрипела у него под пальцами. – Ага.
– Что там? – не выдержал Грига.
– Ничего хорошего. Вас, молодые люди, лишили допуска к работе. Требуют, чтобы вы немедленно вернулись на Землю.
– З-зачем? – вытаращился Сидоровс.
– Закуют в кандалы и отправят на галеры.
– А если серьезно? – насупился Рич.
– А если серьезно, то решать, что с вами, балбесами, делать, будут позже. Сейчас главное – найти пропажу. Как его звали, кстати?
– Давид! Давид Виштальский.
– Ищут его, Давида вашего. На Маран-им работает Мелькер Свантессен, матерый профи, он там резидент и, по совместительству, Большой Жрец, первый министр туземного короля. М-да. Все зависит от того, в каком виде галактиста Виштальского найдут.
– Ох! – скривился Грига.
– Не переживайте, Григорий. Еще ничего не известно. Так что надейтесь на лучшее. Очень жаль, что вам надо улетать, но закон есть закон. Опять я останусь один на всю планету.
– Может, то есть, как бы, не надо, а? – слабым голосом спросил Сидоровс.
– Надо, Ричард, надо!
Несчастная парочка попрощалась с профессором и поплелась к конусу звездолета, который блестел вдали.
Приложив ладонь козырьком ко лбу, Ховаев досмотрел, как бесшумно воспаряет в небо нуль-звездолет – и тает в вышине, оставляя по себе легкое облачко. Дождавшись, пока оно испарится, доктор наук проговорил:
– Эх, молодо-зелено… – и тоскливо вздохнул.
Посадить «Шэдоу» решили с краю Северного космодрома КГБ, чтобы незаметно прошмыгнуть в лесок.
Нуль-звездолет сел штатно, и Грига с Ричем, как нашкодившие коты, дунули в березовую рощу. За ней обнаружилась большая зеленая поляна с волейбольной площадкой, а рядом – павильон нуль-портала, маленький совсем, похожий на остановку электробуса.
– Поработали, называется… – криво усмехнулся Рич.
– Потрудились на благо, – эхом откликнулся Грига, – и внесли неоценимый вклад.
– И куда теперь? – сумрачно спросил Сидоровс.
– Надо навестить Витку, – глухо проговорил Зикунов.
– А надо ли? Пока что мы с ней, то есть, как бы, друзья, а если она узнает.
– А если она не узнает, – перебил его Грига, – то мы больше слова от нее хорошего не дождемся!
– Думаешь, она будет с нами ласкова… после всего?
– Это вряд ли. И так и так плохо. Лучше сказать.
– Тогда я с тобой.
Друзья по одному вошли в павильончик – и оказались в Медведково, на углу Полярной и Новой. Виолетта жила неподалеку.
Понурые и жалкие, преступники поднялись на пятый этаж и постучали. Открыл им домашний кибер, предупредив, что хозяйка «пока не может их принять, поскольку моется в душе».
– Мы подождем, – смиренно сказал Грига.
Кибер принес три пакета с квасом и оставил их одних.
Зикунов боялся предстоящего разговора страшно, но что делать-то? Заработал – получай.
Вита вышла, замотанная в розовое полотенце. Другое, синее, сидело у нее на голове как чалма.
– Привет! – сказала девушка удивленно и нахмурилась: – Вы что, еще не улетели?
– Мы уже вернулись, – выдавил Грига.
– Что случилось? – встревожилась Вита и побледнела. – Что-то с Давой? Ну, что вы молчите?!
Друзья заговорили вместе и сразу, стремясь облегчить душу. И с каждым словом лицо Виолетты делалось все более непроницаемым.
Выдохшись, парочка замолчала, лишь изредка бросая взгляды на Виту.
– Ты не переживай зря, – проговорил Грига с запинкой. – Еще ничего толком не известно.
– Я не переживаю, – холодно ответила Вита, – я думаю. После недолгого молчания она хлопнула ладонью по столу – парни аж подскочили от неожиданности.
– Значит, так, – сказала Виолетта, – сидеть здесь и дожидаться, пока Даву найдут, я не собираюсь. Я сама начну поиск!
– Мы с тобой! – быстро поднял руку Грига. Сидоровс согласно кивнул. Вита пристально оглядела обоих – и сказала резко и отрывисто:
– Тогда так. Тебе, Грига, надо как можно больше узнать о той планете, куда отправился Дава.
Зикунов истово закивал, благодарный Вите уже за то, что девушка не уточняла, кто именно отправил Виштальского черт-те куда.
– Ты, Рич, разузнаешь все о поисках Давы – кто ищет, где ищет, на чем. И разведаешь заодно, как незамеченными можно улететь на рейсовом зведолете.
– Ух, ты… – растерянно молвил Сидоровс. – Я пошел!
– Через час жду вас здесь, – сказала Вита – как отрезала.
Парни улетучились, и ни у одного из них даже улыбка не мелькнула при виде генерала без юбки, в одном полотенчике.
Оставшись одна, Вита Бока быстро переоделась, выбрав удобный комбинезон, – не в платьице же изображать космического «зайца». Сначала она примерила свой старый походный комбез. Покрутилась перед зеркалом и решила, что походное одеяние сидит мешковато и, вообще, старое оно и поношенное.
Приложив к себе белый спецкостюм, Бока покачала головой – слишком нарядно. Оранжевый комбез был чересчур ярок и бросался в глаза.
Постояв перед зеркалом просто так, полюбовавшись собой, огладив ладонями бедра, шлепнув по попе, сведя вместе и подняв груди, Вита осталась довольна увиденным – и вспомнила о еще одном – нераспакованном комбинезоне. Достав обновку, девушка оделась. Хм. Цвет уж больно незаметный – серый. Но именно серый и черный цвета наиболее предпочтительны для тех, кто скрывается и не желает быть замеченным. Серый и черный сольются с любой тенью.
Критически осмотрев себя, Бока кивнула – комбинезон красиво обтягивал ноги и груди, нигде не топорщился, а узкую талию подчеркивал.
Вздохнув – примерка закончилась, – девушка уселась и задумалась. Мысли о неизбежном несчастье она гнала от себя, убеждая свою плаксивую натуру в том, что полная неизвестность обещает и худшее, и лучшее в одинаковой мере. Натура пока слушалась, только разок хлюпнула носом. Вита аккуратно, кончиками пальцев, вытерла глаза.
Ох, Дава, Дава… Вита представила себе чужую, далекую-предалекую планету, где всегда царит
