требуется?
Землянин хотя и ломал голову над тем, в чём может заключаться интерес короля, но не ожидал, что ему предложат подобную миссию.
Тассилон пожевал губами, очевидно, размышляя над последними словами Богдана, а потом, никак их не комментируя и не ходя вокруг да около, пояснил, что миссия состоит в попытке установления союзнических отношений со Святославским княжеством. Отношения короля с герцогом Франкии становятся всё более напряжёнными. Герцог уже несколько раз недвусмысленно намекал, что королевству Астерийскому стоит подумать о вхождении в состав его земель на правах провинции. Естественно, это не могло нравится королю Хруодланду, династия которого единолично правила в своей стране, по словам Тассилона, уже более пятисот лет. В связи с тим его величество король рассматривал возможности установления негласных пока отношений с далёким северным государством.
До Святославии можно было добраться как через территорию Франкийского герцогств, так и сделав крюк по почти пустынным ничейным землям, лежащим на востоке и примыкающим к подножию Безвоздушных гор. Богдан отметил про себя, что рыцарь назвал горы именно безвоздушными, значит, местное население понимало, что горы непроходимы и, таким образом, не имело возможности перебираться с грани на грань. Кроме того, его обрадовала возможность сделать такой крюк: ведь при этом он проезжал совсем недалеко от точки перехода на грань Африки, куда он и направлялся изначально. Вопрос в том, отпустят ли его одного или приставят конвой?
Тем временем, Тассилон продолжал пояснения. Святославия граничила с Франкией с севера. Её армия, хотя и не слишком многочисленная, по словам Тассилона была очень сильна, а сами святославцы – великолепные бойцы. Они отличались, скорее не агрессивностью, а бесшабашностью, умением хорошо погулять, но в бою стояли до конца и если требовалось, давали отпор любому.
– Герцог Франкии Карл Пятый мечтает о власти от гор до гор, – сообщил Тассилон. – Он давно видит себя не просто герцогом – хотя его герцогство больше наших королевств.
– Что же ему мешает? Взял бы и объявил себя королём, а не герцогом! – вырвалось у Богдана.
Рыцарь удивлённо посмотрел на землянина:
– Разве вы не понимаете?! Странно… В силу многих обычаев он не может объявить себя королём по собственному пожеланию: если Карл поступит так, он обесчестит себя и свой род. Для подобного провозглашения по Изначальной Хартии ему нужны успешные военные походы. Дело в том, что герцогство Франкия приобрело свою обширную нынешнюю территорию не из-за завоеваний, а путём нескольких брачных альянсов, а исторически родичи Карла всегда были герцогами, понимаете? Потому он давно вынашивает планы захватить не только Астерию, но и Святославию. Тогда ситуация изменится: завоёвывая земли, он может уже объявлять себя королём.
Святославия, как понял Богдан, находилась в неком подобии союза с королевством Алемания, располагавшемся западнее. Король Алемании, по имевшимся данным, подбивал князя Святославского на поход против Франкии, чему князь усиленно сопротивлялся. А как утверждал Тассилон, герцог Франкии лишь ждал повода или предлога, чтобы напасть на Святославию или уже совершенно открыто оккупировать Астерию.
– И здесь то же самое! – не удержавшись, фыркнул Богдан.
– Прошу прощения?.. – удивился Тассилон.
– Простите и не обращайте внимания, благородный Тассилон, это так, вырвалось, – светски махнул рукой Богдан и пригубил вина. – Я весь внимание, и мне не терпится узнать, в чём суть поручения его величества ко мне.
Ему действительно было интересно, поскольку стало уже очевидно, что подобные лекции не читают пленнику, которого намереваются казнить. Значит, пока опасаться нечего.
Тассилон пояснил, что для установления контакта со Святославией Хруодланд не может впрямую использовать преданных людей из числа придворных: все они слишком на виду, и Карлу Пятому сразу же об этом донесут.
– Мы сейчас балансируем на грани войны, – вздохнул Тассилон. – Карл вот-вот либо нападёт на Святославию, либо приберёт к рукам наше королевство. Скорее всего, он первым делом оккупирует нас – но в этом случае Святославия не станет вмешиваться: никаких соглашений у нас с ними нет. С другой стороны, возможно, Карл сначала постарается разделаться с княжеством. Для этого ему, конечно, потребуется заручиться нейтралитетом Алемании, и он, возможно, сумеет получить его в обмен на часть завоёванных земель. Свою армию при этом он сможет пополнять нашими солдатами – крестьяне будут рады не батрачить на своих наделах, а отправиться в дальние края воевать и грабить. И если Карлу удастся подобный план, то уж потом он точно без помех займётся Астерией.
– Если так всё равно произойдёт, то почему бы вам, используя дипломатические ходы, не заставить Карла напасть сначала на Святославию, и потом, пока он с ней воюет, ударить герцогу в тыл? – предложил Богдан. – Франкия будет вынуждена воевать на два фронта! Святославия автоматически становится вашим союзником, и вместе вы сами порвёте Франкию на части! Или я что-то не так понимаю?
Тассилон кивнул:
– Вы рассуждаете здраво, но у нас недостаточно сил, чтобы реализовать подобный замечательный план. Кроме того, возможно, что в таком случае Карл сумеет договориться с Алеманией, и та направит свои войска против нас. Главная беда в том, что у нас пока нет координации действий с великим князем Святославским. Это сейчас самая важная задача для нашего короля. Если бы выработать совместный план и договориться, что Святославия, предварительно заручившись нейтралитетом Алемании, первой ударит по Карлу, то нам было бы куда легче начать действовать с тыла. Что скажете, если его величество поручит вам подобную посольскую миссию?
Богдан хмыкнул и пробормотал: «Однако!». Откровенно говоря, ему даже стало как-то жаль, что придётся сбежать и бросить такое интересное дело. Попасть на грань средневековой Европы – и сразу же оказаться не просто беглецом, а доверенным лицом настоящего короля! Включиться в крупную политическую игру, от которой зависят судьбы государств – пусть и не на его родной Земле, но в мире, где живут такие же люди и наверняка кипят страсти не меньшие, чем на шарообразной старушке.
Очень жаль, что приходится рассматривать эту возможность лишь как способ наиболее удобного и безопасного путешествия к точке перехода. Нет, будь он сейчас в состоянии пользоваться ресурсами дворца, никогда бы не бросил столь захватывающую игру – какая партия в «покер» подвернулась, какая возможность поблефовать! В конце концов, разве не ради приключений в этом мире Граней он решил остаться? Но он сейчас слишком слабая фигура, чтобы настолько рисковать жизнью: зарядов у него мало, местным оружием он не владеет, даже на коне не может проехать десяток километров, чтобы не натереть себе задницу – какие уж тут посольские миссии и политические блефы! Но жаль, чертовски жаль!..
Из задумчивости Богдана вывел Тассилон.
– Итак, благородный рыцарь, что вы ответите?
– Милорд! – почти искренне вскричал Богдан. – Я целиком на вашей стороне и готов быть полезен, чем смогу. Поверьте, политические идеи его светлости мне близки, и посему…
Начальник охраны кивнул, опережая заверения Богдана:
– Я очень рад, сударь, что вы соглашаетесь. Впрочем, вы выглядите достаточно умным человеком, чтобы понимать, что вас ждёт в случае отказа, поэтому… – он сделал паузу, и Богдан всем своим видом продемонстрировал, что он внимательно слушает собеседника.
– Поэтому, – продолжал Тассилон, – вас будут сопровождать мои люди, это раз.
Богдан улыбнулся: это было не страшно, поскольку большой отряд, как можно уже догадываться, с ним явно не пошлют, а от нескольких людей он сумеет избавиться, если не просто убежать. Уж ничего не поделаешь, но это, по крайней мере, не массовое побоище, которое он не решился начать несколько часов тому назад!
Внешне он выразил некоторое удивление:
– Вы сказали, что вам некого направить в Святославию так, чтобы не вызывать подозрения герцога Карла. Но каким образом ваши люди будут сопровождать меня? Их же узнают, судя по вашим словам!
Тассилон сделал жест, который мог сделать и современник Богдана: помотал пальцем в воздухе и хитро улыбнулся:
– Конечно, придворных, баронов и графов узнают, а мы пошлём с вами людей не знатных, но преданных
