его величеству.
Богдан пожал плечами, вертя в руках вилку:
– Всё равно не понимаю. Не подумайте, что я отказываюсь, для меня предложение его величества – огромная честь, но зачем же вам в таком случае я, человек, которого вы совершенно не знаете? Вы с таким же успехом можете послать с подобной миссией своих преданных людей, а не меня, какого чужака!
На лице Тассилона отразилось безграничное удивление:
– В том-то и дело, что послать
– А я, стало быть, полностью соответствую статусу благородного? – вырвалось у Богдана.
– Это как раз второй момент, о котором я бы настоятельно хотел с вами сейчас поговорить, – негромко, но очень веско произнёс Тассилон.
Богдан невольно опустил глаза, но тут же, повинуясь давнему правилу, что встреченный прямо взгляд куда надёжнее отведённого, посмотрел на рыцаря. Несколько секунд собеседники молча рассматривали друг на друга.
Наконец начальник охраны короля Астерийского, так и не отводя взора, сказал, медленно и чётко выговаривая слова:
– Полагаю, вы уже догадываетесь, что я имею в виду?
Как ни старался Богдан быть твёрдоневозмутимым, он невольно снова на секунду отвёл глаза и пожал плечами:
– Ну… Если откровенно, я могу предполагать много чего. Готов выслушать все ваши соображения, благородный Тассилон.
Рыцарь кивнул:
– Хорошо! Могу заверить, что я не излагал сии наблюдения его величеству, и на то у меня есть особые причины – сейчас не буду их рассматривать. Говоря в общем, благородный – ведь благородный, так? – Богдан, имею к вам несколько вопросов, на которые хотелось бы получить ответы, прежде чем с уверенностью выскажусь за вашу кандидатуру на миссию в Святославию. Итак, я обратил внимание, что вы – явно человек благородного происхождения: у вас речь не простолюдина, вы умеете держаться и вести беседу…
При этих словах, несмотря на уже угадываемую щекотливость ситуации, Богдан улыбнулся и повёл бровью: мол, ну, если вы так считаете…
– В общем, вы явно не простолюдин, – продолжал тем временем Тассилон и вдруг повысил голос: – Но вы явно и не рыцарь! Вы не умеете ездить в седле – я же видел, что какое-то время пребывания верхом доставило вам неудобство, значит – вы почти никогда не ездили на лошади как воин в доспехах, во всяком случае. Ваше упоминание о повреждённой спине – не более чем отговорка. Далее: я обратил внимание, как вы держите меч и копьё – вы не умеете пользоваться оружием, вот почему я не слишком опасаюсь вас и не счёл нужным заточать в темницу, да и при людях не стал пока громогласно объявлять, что вы – пленник. Но кто же вы? Учёный или странствующий монах? Ни в коем случае! Откуда бы тогда у вас взялся щит рыцаря из рода Шарлемане? Предположить, что вы украли полную экипировку рыцаря нельзя, допустить, что вы убили Баффомета Шарлеманэ в бою, тоже невозможно, как я уже говорил, видно, что вы не воин, вы и меч-то держать не умеете. Так как вы всё это объясните?
Богдан покивал, барабаня пальцами по столешнице: он не ожидал, что Тассилон проявит подобную проницательность. Становилось ясно, что красивый и весьма практичный план побега с этой грани может рухнуть из-за неубедительно сочинённой легенды. Но какую легенду сейчас сочинять? Начальник охраны короля, выдав набор отрицаний, заранее отсёк все основные версии, прокручиваемые Богданом в голове, и что сейчас рассказывать, чтобы звучало правдоподобно, позволяя спокойно отправиться с миссией, которую Богдан, естественно, и не собирался выполнять, стало абсолютно неясно.
– Кстати, – прервал чуть затянувшееся молчание Тассилон, – вы знаете язык, на котором говорят в Святославии?
– Хм, – усмехнулся Богдан, – если я из Святославии, то как же я не знаю?..
Рыцарь немного раздражённо махнул рукой:
– Прошу меня простить, что перебиваю вас, но вы – не из Святославии! Вы не похожи на тамошних воинов, да и они никогда не путешествуют так далеко и в одиночку. Они не бреют бороды, среди них мало темноволосых, как вы. Вы скорее похожи на жителя западных земель Франкии, но что-то говорит мне, что вы всё-таки не оттуда. Не думаю, что вы шпион герцога Карла: совершенно другие манеры, на лошади ездить не умеете, хотя, повторяю, видно, что вы человек воспитанный и образованный.
– Тогда откуда же я, по-вашему? – Богдан криво улыбнулся, понимая, что его припёрли к стенке.
Рыцарь пожал плечами:
– Откровенно говоря, у меня нет догадок! И очень надеюсь, что вы сами разрешите мои сомнения как человек благородный.
– Хм, – пробормотал Богдан, делая паузу и снова пытаясь выиграть немного времени.
Он практически ничего не знал о нравах этого мира, о его истории и нынешней религии, например. Вполне возможно, такие данные могли быть в Компьютере дворца, но кто мог подумать, что настолько конкретная информация потребуется? Знай Богдан, скажем, про религию, сформировавшуюся здесь за время существования цивилизации, было бы проще ориентироваться в выдумываемых версиях своего происхождения и приключений. А так можно нарваться на какую-то совершенно дикую ситуацию, когда неосторожное слово мгновенно поставит тебя в положение еретика или колдуна со всеми вытекающими последствиями. И хотя за время своего странствия по данной грани он не заметил явных признаков религиозного фанатизма – собственно, он пока даже не встретил ни одного внешне узнаваемого священнослужителя, – это ни о чём не говорило. Вряд ли и в средневековой Европе на каждом шагу стояли монахи и везде гонялись за еретиками.
С другой стороны, люди как-то когда-то попали в этот мир. Они знают о «Безвоздушных горах», значит, худо-бедно ориентируются в устройстве планеты, по крайней мере, в устройстве одной грани, и вряд ли кто-то станет сжигать путника, если он расскажет «почти правду» о стране по ту сторону непроходимых хребтов. Почему бы не воспользоваться таким приёмом? Всё равно, пытаясь рассказывать байку просто о какой-то далёкой стране, он обязательно сморозит явную глупость и будет уличён во лжи. А то, что жители одной грани никак не перемещаются на другие (за исключением, возможно, каких-то редчайших случаев) – это факт.
– Хорошо, – согласился Богдан, – я готов поведать вам, откуда я. Только сначала попрошу об одолжении ответить на пару моих вопросов, не возражаете?
– Если у нас идёт столь откровенный разговор, то какие же могут быть возражения? – развёл руками Тассилон. – Я к вашим услугам, спрашивайте, а потом я послушаю вас!
Глава 14
Первым у Богдана, естественно, встал вопрос о религии. Оказалось, что здешние жители не изменили традициям и исповедовали христианство – правда, с определёнными, насколько можно было понять, модификациями. Основные выражались в том, что, как сделал вывод Богдан, церковь играла в этом мире куда меньшую роль, чем в схожие эпохи в Европе на Земле. Тассилон не был священнослужителем и не мог передать все аспекты религиозного уклада, но стало очевидно, что влияние духовенства на жизнь светскую здесь не слишком сильно.
Прошло около тысячи лет с момента, как предки здешних жителей каким-то образом были переправлены с Земли. В легендах христиан это отразилось в виде сказаний о возвращении Спасителя (которого никто, вроде бы, реально не видел и не мог описать), открывшего путь своей пастве через некие «врата» в «истинную» Землю Обетованную.
«Земля Обетованная» была, конечно, по сравнению с землёй предков, почти раем – по климату и по многим иным параметрам. Правда, кое-где водились странные твари (то упоминание о «зелёном драконе», которое Богдан услышал у корчмы, было не простой выдумкой!), но в целом здесь жилось хорошо, и Всевышнего вполне стоило благодарить за содеянное.
Тем не менее, почти сразу стали появляться и рассуждения, что вовсе не Спаситель, а просто кто-то из «могучих предков» нашёл тропинку в чудные незаселённые края. Правда, подобная теория не объясняла,
