обойму: – Конечно, этого явно хватит, чтобы убить несколько сотен человек, но потом лучемёт станет бесполезен!
– Но пока ваше оружие действует, можно натворить много бед! В общем, барон, всем сильно повезло, что вы встретили меня – и вам, и нашему миру. Я всегда был сторонником разумной и взвешенной политики.
– Я уже это понял, – поклонился Богдан. – Но каковы же ваши планы, уважаемый Тассилон, можно узнать?
Рыцарь провёл рукой по волосам и покачал головой:
– Прежде всего – я намерен действовать так, как и собирался действовать до вашего рассказа: попытаться установить связь со Святославией. Теперь, когда я уверен, что вы не оттуда, это для меня особенно ценно. Кстати, а откуда вы знаете местные языки?
Богдан улыбнулся – он уже подготовил себя к подобному вопросу:
– На нашей с вами общей Родине говорят, в частности, на тех же языках, а я был как раз учёным по культурам разных народов, учил много языков, в частности и эти – они принадлежат к языкам самых процветающих ныне стран. Ну, а потом, когда, бог даст, со Святославией всё получится, что делать потом?
– Потом мы будем иметь выбор, мне надо ещё обдумать некоторые частные моменты. Мы по-прежнему не будем открывать ваше истинное происхождение – будьте уверены, я смогу всё представить как надо. Кстати, вот что: вы сказали, вашего оружия хватит, чтобы уничтожить несколько сотен рыцарей?
Богдан подтвердил, что можно если не уничтожить всех, то обратить в бегство, безусловно, даже большее число людей, напомнив ещё раз, что заряды весьма ограничены.
– Этого вполне хватит, чтобы разбить армию Карла, и, возможно, будет достаточно для устрашения Алемании. Понимаете, о чём я? Если в нужный момент мы используем это…
– Вы хотите захватить власть? – прямо спросил Богдан. – А как же «взвешенная политика»?
– Не иронизируйте, вы не правы, – покачал головой Тассилон. – Я-то не просто желаю власти, а хочу установить более справедливый порядок. Я хочу покончить с тем, что разные страны воюют друг с другом. Я хотел бы положить конец таким проявлениям, когда один монарх желает захватить владения другого, и так далее…
Барон встал и заходил по комнате. Он вдруг сделался странно возбуждённым, хотя вина выпил совсем мало – Тассилона явно подогревала идея, а не вино.
– Мои планы – объединить все здешние страны. Понимаете, барон Богдан, пока мы раздроблены и воюем друг с другом, мы не можем серьёзно заняться изучением самого этого мира. Все удовлетворились данностью: вратами, через которые когда-то попали сюда, но никуда выйти не могут, Безвоздушными горами, которые невозможно перейти, вдруг ставшей длинной по сравнению с земными предками жизнью. Мало кто хочет понять, что стоит за всем этим. Только сильный монарх, объединивший страну, сможет изыскать силы и средства на понимание этого. А делать это у нас очень не просто и даже опасно – поэтому требуется много сил…
Богдан не вполне понял Тассилона, но промолчал.
– Я всегда мечтал о подобном, и встреча с вами открывает мне возможность многое для этого сделать.
Землянин не смог сдержать улыбки:
– Тассилон, допустим, я целиком на вашей стороне. Но, простите, ваши слова свидетельствуют, что вы желаете занять трон вашего короля и править всем этим миром, так? Поймите, мне нужно понимать, в чём вы предлагаете мне участвовать! Если это государственный переворот, то уж увольте! Я не хочу участвовать в таких интригах.
– Да нет же! – почти выкрикнул рыцарь и затем понизил голос, обернувшись на дверь. – Я не собираюсь занимать трон короля Хруодланда насильственными методами! Он достойный и мудрый монарх, я просто хочу помочь ему стать королём
– Кстати, а вы сами не хотели бы вернуться на родину предков? – перебил Богдан.
– Не думаю, что о таком вообще стоит говорить во всеуслышание. Как я уже сказал, это приведёт лишь к порождению смуты. Простые люди должны жить в смирении и подчиняться власти. Когда подданные начинают слишком много рассуждать, государство рушится – думать должны избранные!
Богдан усмехнулся:
– Возможно, в этом вы правы, вопрос в том, достаточно ли мудры окажутся так называемые избранные, но я не спорю. Однако, самое главное: власть вы, возможно, и захватите – сами или для короля Хруодланда, но как вы власть удержите? Ещё и ещё раз повторяю: моё оружие имеет очень ограниченное число зарядов, они кончатся. Что будет потом?
– Потом и будем решать! Главное, есть возможность добиться того, что мне нужно. Разве у меня низкие цели, уважаемый?
– Да нет, не могу считать ваши цели низкими. Я бы даже сказал, что наоборот, вот только… Знаете, в нашем мире за время вашего отсутствия родилась поговорка: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». А возможно, она и до вас существовала. Тот мир прошёл ужасные бойни во имя некого «добра» и «справедливости» и ничего не достиг – справедливости и там не стало больше. Вы не боитесь, что сделаете лишь хуже и умножите зло?
– Уверен, что нет! – возразил Тассилон. – Этот план у меня вызрел давно – не было лишь средств, чтобы осуществить его. Теперь у меня есть вы, и я предлагаю союз. Я понимаю, что вряд ли было бы разумно с моей стороны пугать вас. Допросами и пытками вряд ли можно вырвать сведения, какими вы, возможно, и обладаете, но пока не рассказываете. Я даже допускаю, что вы знаете, где находятся «врата» на родину предков, но не говорите по каким-то причинам, однако…
– Я не знаю, где находятся «врата» ко мне домой, – перебил Богдан, стараясь, чтобы это звучало как можно более естественно. – Во всяком случае, как я установил почти достоверно, на этой грани их нет. Да, я знаю, где здесь есть переход на другую грань этого мира, и иду именно туда. Возможно, такие переходы, «врата», есть и на других гранях. Если вы мне не верите, давайте перейдём на другую грань вместе. Вы убедитесь, что это не Земля, а добрый попутчик мне, если откровенно, не помешает. Если же мы найдём там или ещё дальше путь на Землю, вы можете пойти туда вместе со мной.
Вот о попутчике Богдан говорил сейчас совершенно искренне. Действительно, Тассилон производил впечатление умного и смелого человека. Из него мог получиться прекрасный соратник, а странствовать по граням вдвоём куда безопаснее, чем одному. К тому же, рыцарь прекрасно владел холодным оружием, которым не умел владеть Богдан, что явно позволит сэкономить драгоценные заряды лучемёта.
Тассилон внимательно посмотрел на Богдана:
– Так вот почему вы идёте в Святославию! Где-то там находятся «врата», о которых вы знаете, верно?
– Именно так, – кивнул Богдан, решивший пока не открывать все карты по поводу расположения точек перехода. – В общем, я готов помочь выполнить дипломатические задания, о которых говорилось. Готовы ли вы после объединения здешних государств отправиться со мной?
Рыцарь покачал головой:
– Увы! Конечно, заманчиво увидеть иные земли, но что касается возвращения на родину предков, то я не желаю этого. Ни себе самому, ни всем здешним народам. На родине, безусловно, всё изменилось, мы там уже никому не нужны, сами подумайте! Уж простите мою бестактность, я там вызову такую же скептическую жалость и улыбки, как и вы со своим задом натёртым седлом, здесь.
Богдан криво усмехнулся и сделал ободряющий жест рукой, показывая, что он не только прощает, но и ценит наблюдательность Тассилона и полностью согласен с выводом относительно своих способностей наездника.
– В общем, моё место здесь, – резюмировал рыцарь. – Я хотел бы участвовать в государственных делах, и, хотя не стремлюсь стать монархом любой ценой, хотел бы просто быть полезен монарху существующему, приняв участие в создании новой страны. Мы живём
