животным.
Это сильно озадачило Богдана, и он провёл много времени, ломая голову, как же примитивные учёные средневековья смогли создать яды подобного избирательного действия. Двигало его мысленными потугами и некоторое уязвлённое самолюбие землянина технологического века, в котором подобного яда вроде бы не существовало. В конце концов, Богдан решил, что и тут не обошлось без таинственного «Создателя»: вероятно, чтобы снизить риск эпидемий, переносимых грызунами, Хозяин или Хозяева мира граней подсунули местным жителям такой препарат. Но потом он вспомнил, что поле переноса обладало избирательным бактерицидным действием, так что его версия не срабатывала. В общем, происхождение ядов осталось загадкой – или действительно удачным местным изобретением.
Ближе к вечеру пришёл Тассилон в обещанном обществе графа Конрада и баронессы Феофаны – к великой радости Богдана. Правда, он чувствовал себя весьма неоднозначно с девушкой. С одной стороны, Феофана нравилась ему, с другой – Богдан догадывался, что и сам симпатичен баронессе. В иной ситуации он ни за что бы не упустил завязывания более интимных отношений при подобном раскладе, но здесь не давал волю эмоциям, сознавая, что любовная интрижка такого уровня может вылиться в совершенно нежелательные для него последствия, которые даже невозможно предсказать, не зная до конца местных обычаев. Задавать же наводящие вопросы Тассилону также не представлялось уместным.
Поэтому Богдан вёл светские беседы в меру своих сил, улыбался баронессе, кивал графу, но не позволял никаких вольностей. Было уже очень поздно, когда он расстался с приятной компанией, поцеловав Феофане ручку, и слуги уже без начальника охраны короля проводили Богдана в отведённую ему с самого начала комнату.
На ночь у его двери снова была выставлена стража. Богдан, как и накануне, задвинул внутренний маленький засов и подставил к двери стул. Хотя и чувствовал себя более спокойно, чем в первую ночь. О том, что какие-то козни попробует ему устроить обиженный и оскорблённый Вайк, он не думал, но повышенный уровень безопасности никогда не мешал.
По привычке он встал рано. Зад под действием мази заживал великолепно – болезненные ощущения почти исчезли.
Выглянув из окна, Богдан увидел, что в замке на ногах пока только прислуга – никого из господ во дворе не наблюдалось. Часы показывали половину восьмого.
Совершив утренний туалет – благо воды накануне было принесено достаточно, а нужник вычищен в его отсутствие, – Богдан попросил дежурившего у двери воина подать завтрак. Стражник заметно удивился такому раннему желанию господина, но просьба Богдана была выполнена весьма быстро.
С извинениями слуга подал скромный набор блюд, состоявший из хлеба, масла, сыра и куска солонины. На подносе оказалась серебряная кружка с подогретым молоком. Увы, не было ни чая, ни кофе – их тут не успели узнать, а Хозяин мира не позаботился о таком расширении рациона своих подопечных. Богдан не слишком любил молоко, тем более тёплое, но выбора не оставалось, и в целом грех было жаловаться на столь калорийный завтрак.
Сегодня во дворце должны были начаться гуляния, посвящённые окончанию турнира. Получалось, что если бал продлится три дня, как и обещал Тассилон, то Богдан просидит в относительном заточении минимум четыре дня. Ведь нет сомнений, что с ним после окончания гуляний ещё будет встречаться король, будут обсуждаться детали предстоящей миссии и что-то там ещё.
Пока Богдан не спеша завтракал и раздумывал, во дворе зазвучали трубы. Он подошёл к окну и увидел двух герольдов, дующих в длинные рожки. Постепенно стали собираться придворные. Прозвучало объявление о празднестве.
Богдан вздохнул: из-за идиота Вайка он лишён возможности посмотреть столь занимательное зрелище вблизи! Впрочем, играла роль и конспирация, предпринимаемая бароном Тассилоном, но сейчас самое большое раздражение у юноши вызывали воспоминания о задиристом рыцаре.
Как он ненавидел подобных типов! Сумасбродные, ищущие на свою и чужие задницы приключений, такие люди, к сожалению, существовали во все времена и у всех народов. Возможно, в более высокоорганизованных сообществах и при иных общественных формациях буйный характер проявлялся не столь докучающе для окружающих, но следовало признать, что подобного типа можно было повстречать в двадцатом веке и в ресторане, и в вагоне поезда, и на скамейке в сквере. Причина для ссоры, особенно подогретая спиртным, могла быть самой незначительной.
В дверь постучали – Богдан постоянно задвигал внутренний засовчик, теперь уже скорее из принципа, поскольку его продолжали запирать снаружи. Вошёл Тассилон в красивом ярком одеянии. Королевская чета и придворные готовились выехать на лисью охоту, после чего к вечеру намечался большой пир и бал. Богдан понимающе кивнул.
– Как там поживает мой ненаглядный Вайк? – поинтересовался он.
Оказалось, что рыцаря Вайка ещё вчера выдворили из замка. Ворча, он уехал, а его дружки остались.
– В общем, как я и полагал, вам лучше переждать это время в стороне от любопытных глаз. Послезавтра гуляние закончится, и мы сможем встретиться королём для обсуждения наших планов.
Богдан с кислым видом покивал. Тассилон дружески потрепал его по плечу, после чего удалился, пожелав Богдану не скучать.
Юноша от нечего делать стал наблюдать за происходившим во дворе. Сначала там творилось значительное столпотворение – сновали взад-вперёд слуги, болтались рыцари и дамы, то туда, то сюда проводили под уздцы лошадей. Но примерно через полчаса эта суматоха начала обретать некий смысл: рыцари садились на коней, дам подсаживали в специальные дамские сёдла, и постепенно группами по пять-шесть всадников придворные начали выезжать со двора. Одни из последних выехал король с небольшой свитой. Прокатилась повозка с забранными железными прутьями бортами, за которыми Богдан разглядел тревожно шныряющих лисиц. Не было сомнения, что это и есть те зверьки, на которых будет устроена охота. Богдан когда-то читал про охоту на лис в Великобритании, и вполне возможно, что современные разновидности такой охоты возникли из того, что собирались организовать сейчас.
– Чёрт побери, – пробормотал он, – стоило бы посмотреть.
Ещё немного послонявшись по комнате и периодически выглядывая за окна, где уже не происходило ничего интересного, Богдан попросил стражника отвести его в библиотеку. Там он вытащил несколько книг с рисунками карт о путешествиях местных исследователей и погрузился в изучение топографии данной грани. Кое-что Богдан срисовывал в свой блокнотик на всякий случай.
За этим занятием прошло часа четыре. Богдан оторвался от книг и походил по библиотеке, разминая немного уставшую от не вполне удобного сидения поясницу. Подойдя к одному из окон, он выглянул наружу. Библиотека располагалась в высоком крыле замка и возвышалась над крепостной стеной, открывая красивый вид примерно на ту сторону, откуда приехал Богдан. Из-за отсутствия выпуклости поверхности на грани видно здесь было гораздо дальше, чем на Земле. Конечно, естественные складки – холмы и даже горы существовали и здесь, но в данной местности они не сильно скрывали перспективу, особенно если смотреть с некоторой высоты.
Богдану были видны уходящие вдаль плавные волны лесов, среди которых местами проступали прогалины возделанных полей. Немного дальше и правее, лес становился сплошным. Ещё дальше, уже скрываясь за водоразделом реки, лежала точка перехода, которая привела его с грани Динозавров.
Богдан положил подбородок на кулаки и прищурил глаза, словно пытаясь увидеть то место в кустарнике, откуда он вышел. Сколько ещё точек перехода потребуется пройти, пока не окажешься в комфортабельных и безопасных покоях дворца? Да и вопрос ещё – безопасно ли там сейчас?..
В этот день его никто не беспокоил, кроме слуг, подававших еду, – очевидно, охота происходила увлекательно, и даже его новые друзья, Тассилон, Конрад и Феофана, были увлечены ею настолько, что времени на Богдана у них не осталось.
Только перед самым отходом ко сну, уже в его комнате-камере, Богдана навестил Тассилон. Он рассказал об охоте и сопровождавших её забавах на природе, которые продолжались очень долго. Богдан, одуревший от чтения книг и хождения из угла в угол, слушал барона несколько рассеянно: даже ничегонеделанье становится утомительным, и ему просто хотелось спать.
Назавтра увеселения должны были продолжиться в замке. Предстоял бал, а затем фейерверк. При этих словах Богдан несколько встрепенулся: значит, здесь было что-то, что хотя бы частично напоминало порох!
