а под хорошими – тех, кто дает взятки вам?
– Молчать! – заорал Ашиник. – Не вам сегодня говорить о взятках, господин Бемиш! После того, как по вашим складам прошлись с телекамерой!
Глава четырнадцатая,
или премьер-министр в роли международного террориста
После этого разговора Бемиша впихнули в его собственный лимузин, и Ханадар с Ашиданом довезли его до последнего поста, располагавшегося напротив старой деревни. Деревня как вымерла. Над полем висела пыль, поднятая стайкой пролетевших военных скайеров.
Метров за двести от поста торчал спешно врытый шлагбаум, за ним – антенны, похожие на невиданно вымахавшие в длину лопухи, и целое стойбище военных джипов. А еще чуть подальше, в километре, – собственная усадьба Бемиша, подарок главы террористов и бывшего первого министра империи…
Двести метров. Двести метров от бывшего космодрома, захваченного террористами, до нормального мира, населенного продажными чиновниками и глупыми иномирцами. Двести метров для бывшего миллиардера Теренса Бемиша, несущего на шее портфель с требованием национализации Ассалаха и ключ от наручников, которые по-прежнему стягивали сзади его руки. Двести метров – по лицу Бемиша бегали солнечные зайчики и красные пятнышки лазерных прицелов.
Бемиш ступил за шлагбаум. Красные пятнышки погасли, и к нему кинулись люди в военной форме. Впрочем, были и гражданские: в первом подбежавшем человеке Бемиш узнал посла Федерации, Майкла Северина.
Через две секунды военный флайер с Теренсом Бемишем взлетел по направлению к усадьбе, и напротив Бемиша под стеклянным колпаком сидели двое, удивительно напомнившие Теренсу боевиков Киссура: в черных костюмах из бронеткани, с ребристым обручем под гермошлемом и длинной строчкой кодированных нашивок на рукаве, сообщавшей о ее владельце кучу подробностей, начиная от группы крови и кончая воинским званием. Впрочем, Бемиш этих нашивок читать не умел. Одного из своих спутников Теренс Бемиш узнал: это был тот самый Мохаммед Шагир, который когда-то приезжал на Вею в компании с покойным Джайлсом. Другой спутник представился как полковник Михаил Чен.
– Как туда попали боеголовки? – спросил Бемиша Мохаммед Шагир.
– Это надо спросить Шаваша, – огрызнулся Бемиш, – это его указание про его груз.
– Спросим, – процедил Шагир.
– Мы знаем, как туда попали боеголовки, – сказал полковник Чен, – они попали туда с базы Норд-вест. Это база на спутнике планеты Агая. На одном из космодромов Агаи работал старый приятель Киссура, анархист, он приезжал сюда шесть месяцев назад, а Киссур приезжал на Агаю в позапрошлом месяце. Через неделю после его приезда случилось следующее: этот анархист, Лоре, и пятеро его приятелей свалились в пропасть на крутом вираже. Несчастный случай. И в тот же день другой несчастный случай, за полтора световых года от Агаи: механик базы, Денни Хилл, улетевший за три дня до того в отпуск на Землю, утонул ни с того ни с сего на людном пляже. Та к что тут все ясно, откуда Киссур взял боеголовки. А вот как он всучил их вам, господин Бемиш…
– Сами хороши, – огрызнулся Бемиш, – если у вас боеголовки воруют, как крупу из кладовой. Вы знаете их требования?
– Знаем. Они уже сообщили их по транссвязи. По вашему мнению, Киссур Белый Кречет действительно способен убить заложников, если мы не пустим в эфир репортажи?
– Убить? – рассердился Бемиш. – Да он съесть их способен, маринованными или жареными! Вы знаете, что он девять лет назад повесил три тысячи горожан, поднявших в столице восстание? Он во время гражданской войны развесил триста человек на левом берегу Орха, а триста – на правом! А лагерь Ханалая забыли?
Тут машина остановилась во дворе усадьбы, и Бемиш первым спрыгнул на песок.
– А где, кстати, журналисты? – спросил он.
– Журналистов нам еще не хватало, – фыркнул полковник.
– И напрасно, – сказал Бемиш. – Киссур устроил для журналистов представление, а вы их метлой гоняете. Журналист же говорит то, что видит, а что не видит – как ему сказать? Вот увидите – они Киссура похвалят, а нас приложат.
– Киссура похвалят? – разъярился полковник Чен. – Похвалят мерзавца, который захватил в заложники восемь тысяч человек?
Со ступеней усадьбы к Бемишу бросился Шаваш. Маленький чиновник был бледен как мел, но, как всегда, тщательно причесан и завит. Из-под светло-зеленой шелковой куртки, расшитой золотыми нитями, виднелась темно-зеленая безрукавка, безупречно подобранная по фактуре и цвету, и на высоких каблуках Шаваша Теренс разглядел кокетливые золотые подковки.
– Что он?! – вскричал Шаваш. – Он что-нибудь сказал про меня, Теренс?
– В точности то же, – ответил Бемиш, – что он сказал, когда вы предложили ему поменяться женами.
Шаваш схватился за голову.
– Теренс Бемиш утверждает, – сказал полковник Шагир, – что груз фирмы «Дасса» был помещен в ангар 17-В по вашему указанию. Это так?
Шаваш поднял безумные глаза.
– Да какая разница! – закричал он с досадой.
– По вашему или нет?
– О Господи, ну, наверно, да, – закричал со злобой чиновник, – подумаешь, дело, дали мне двести тысяч за звонок, я позвонил, не мой это груз!
– Это понятно, что не ваш, – с нескрываемым презрением промолвил полковник, глядя на маленького чиновника.
– А вы тоже хороши! – заорал Шаваш. – Если у вас боеголовки со складов воруют, как шоколадки из супермаркета, так нечего на меня кивать!
Через десять минут на первом этаже усадьбы, в прелестной гостиной, отделанной голубым и палевым шелком, началось заседание чрезвычайного комитета по разрешению ассалахского кризиса. В заседании принимали участие: шестеро членов правительства, включая министра обороны и министра внутренних дел, Теренс Бемиш как президент компании, на территории которой разразилось безобразие, посол Земли, три военных советника с Земли же и двое коллег покойника Джайлса. Возглавлял антикризисный комитет господин Шаваш, что было весьма необычно: маленький чиновник обычно предпочитал быть в тени при любой грозе, а тут не вытерпел и сидел во главе стола – краше в гроб кладут.
– Вообще-то это удивительный союз, – сказал посол Северин, – между Киссуром и еретиками до крайности мало общего. Киссур не участвовал в выборах; еретики в них победили. Киссур – бывший первый министр империи, человек с убеждениями государственника, если не фашиста. Он ненавидит все, что силу государства ослабляет. Секты и еретические учения – естественный объект его ненависти. Сектанты, будем здесь говорить без оглядок на либеральную прессу, – даже те, что учились в Хевишеме, – тут посол бросил быстрый укоризненный взгляд на Бемиша, – считают иномирцев бесами. Киссур так не считает. Требование о национализации иностранных компаний бесспорно принадлежит еретикам. Как ни экстравагантны взгляды Киссура, присутствующий здесь господин Бемиш – порукой тому, что Киссур способен очень хорошо относиться к иностранному хапуге… Мне кажется, что достаточно протянуть немного времени, и эта коалиция распадется сама собой – у сторон нет ничего общего…
– Да неужели вы не видите, что у них общего! – с отчаянием вскричал Шаваш. – Они хотят, чтобы моя голова была отдельно от моего тела!
Все несколько остолбенели от такой трусости. Полковник Шагир, наклонившись к Бемишу, прошептал на ухо: «Если это так, то еще немного, и я присоединюсь к коалиции…»
– Вы хотите сказать, господин Шаваш, – ледяным тоном осведомился посол, – что единственной целью бойни, учиненной на космодроме, захвата восьми тысяч человек, дискредитации наших вооруженных сил и требования смены правительства империи является стремление вас повесить?
– Господа, хватит препираться, – сказал Бемиш. – Вам надо определить свое отношение к требованиям Киссура. И я позволю себе заметить, что, поскольку эти требования касаются внутренних дел Веи, меня
