скачать и на тэдди поставить.
– Мне нужно подумать, – послушав помощника, сказала Торико. – Посоветоваться с детским психологом…
Мы неторопливо пошли по аллее в сторону кафе, то и дело оглядывались на тэдди и Хисаси на его горбу. Мальчик всё время что-то недовольное выкрикивал. И мне было неловко с такой некрасивой спутницей и её капризным сыном идти, потому что все на нас таращились. Я даже стал Давида понимать, отчего он на меня свою «семью» спихнул.
В кафе мы заказали сасими. Я ещё с тех пор, как на рыбном аукционе неделю поработал, это блюдо уважаю. Меня с рынка за тугодумие уволили, потому что там надо очень быстро рыбу раскладывать и коробки таскать… А вообще-то мне там нравилось, хоть и приходилось в пять часов утра просыпаться. Все эти крики аукционистов, перекупщиков, рабочих, туристов. А запахи! Автопогрузчики с корейцами за рулём. Нормально там было, но я плохо успевал – слишком быстро. Хотя с переноской коробок у меня проблем не было.
Я полил ломтики сырой рыбы соевым соусом и горчицей. Хисаси отчего-то на васаби налёг, это кусочки хрена такие. А тэдди к стене с розетками для электронных зверюшек отошёл, к трём айбо, что там уже торчали и подзаряжали аккумуляторы.
Торико сняла наушник смарта и вынула из сумочки маленькую бутылку с молоком. Потом сказала, глядя на сына:
– Сейчас заревёт, если транквилизаторов не дать… – Кажется, она решила, что мы уже познакомились и можно со мной без помощника разговаривать. – Лучше бы я айбо завела, симатта… Не знаю, как бы без тэдди с ним управилась. Ещё астронавт помогает… А то никакой бы личной жизни не было. Вы снимите толмач-то, поговорим без техники.
Я стянул толмача и спрятал его в карман.
– «Марс» хотел купить, он круче будет, – сказал я.
– Это кепка такая с гироскопом? Я тоже в рекламе видела. Очки можно в брови вживить или на козырьке таскать. Разные схемы и подсказки на них возникают… – Торико оживилась и подхватила тему. – Внутрь зданий можно заглянуть, с архитектурой познакомиться. Далёкий предмет рассмотреть И не заблудишься, если без смарта вышел.
– Точно. Меню всех ресторанов, инфракрасное зрение… Мне из-за распознавания лиц «марс» понравился. Не надо ему говорить «приятно познакомиться» и вообще голосом что-то втолковывать. Он сам всё запоминает. Только дорого стоит, симатта.
Разговор о рекламе затух. Я пригляделся к ребёнку и увидел, что у мальчика на правой руке четыре пальца, и мне тут же слова Флоры вспомнились. Торико заметила мой интерес и сказала:
– Это натальный эффект. Доктор говорит, что он каждого сотого поражает. Чем дальше, тем таких людей будет больше. Потому что эволюция, говорит, так вперёд идёт. А я думаю, он всех мамаш утешает разными глупостями про эволюцию.
– Это необычно. А почему робот лучше живого ребёнка?
– Знали бы вы, сколько с ним хлопот! В районный хойкуэн не берут, а в специальный, для детей- инвалидов, далеко возить. Вот я и решила пока деньгами пособие брать. У Хисаси же ещё искусственный коленный сустав, – добавила она. – Родной никуда не годился, пришлось по страховке заменить.
А то я уже подумал, что инвалидом мальчишку за четырёхпалость назначили. Хотел спросить про Давида, но потом догадался, что вряд ли он отец. К тому же, по-моему, не принято такие личные темы при первой встрече поднимать.
– А вообще-то у меня работа есть, я могу на неё вернуться.
– А где вы трудитесь, Торико-сама?
– Фирма «Микро-движки», я там протоколы совещаний оформляла, пока не родила… Светом молекулы облучаешь, они форму меняют и двигаются как пружинки. Что-то типа того. Гаракута, короче, всякая. Не нравится мне в «Движках», я на другую специальность хочу выучиться. На гуманитарного технолога. Сейчас в Инете курсы подешевле ищу.
Что за технология такая гуманитарная, я не знал, но спрашивать не стал, чтобы не грузиться. Мы помаленьку сасими доели и теперь колу пили, чтобы поскорее рыба в желудках растворилась. Торико перестала в окна Давида высматривать и на меня пристально поглядела. А потом взяла мою руку и развернула ладонью кверху.
– Я теперь всё про руки знаю… Разные файлы без счёта пролистала, когда про четыре пальца думала. – Она принялась водить зелёным ногтем по линиям на моей ладони. – Если пальцы длинные, то на человека в утробе тестостерон сильно влиял. От него аутизм бывает, шизофрения и депрессия. Особенно когда четвёртый палец длиннее указательного… А если наоборот, то с генами обычно всё в порядке. – Девушка уставилась мне в глаза и спросила: – У тебя чёрный ген-паспорт, Егор?
– Ну, в общем…
– Хисаси тоже чуть не присвоили, но потом дали красный, как мне. Хорошо, что у тебя рост огромный, вероятность депрессии ниже. В общем, когда я на свои руки поглядела, поняла – не надо было мне рожать. – Торико повертела передо мной ладошкой. – У меня тоже безымянный длиннее указательного. Это значит, плодовитость не очень.
Я опять почему-то вспомнил Херми и её неприступную варэмэ. Вот у неё с плодовитостью точно никак, с такими заморочками. Конечно, зачать можно по всякому…
Давид так и не появился, и я проводил его девушку и ребёнка до ворот. Даже тэдди мне лапой помахал, а Хисаси вдруг улыбнулся, и Торико вслед за ним. Она купила флэшку с сёнэн-манга и показала мне двухместную машину, на которой они приехали.
А потом мне Урсула позвонила и сказала, что насчёт моего прихода в лабораторию с начальством договорилась. То есть часов в шесть, когда посетителей всех выставят, и если с робококами будет порядок, мне можно к ней в здание администрации прийти.
Часа в три ко мне в ангар Давид заявился.
– Ну как ты? – спросил он. – Не достала она тебя своими тупыми фразами из помощника?
– Она его быстро вырубила.
– Надо же! Родственную душу в тебе увидала, что ли?… – Давид уселся на верстак и покачал ногой. Что-то его тревожило. – А вообще Торико терпимая, с другой бы трудно было прожить. Есть у нее, конечно, разные глупости в башке, типа астронавта… – непонятно высказался он. – Я вот, когда самим собой стать решил, то есть нагвалем, приготовился непонимание встретить. А она приняла моё учение и не спорит. Можно сказать, она меня в этом мире поддерживает, не даёт о своём предназначении забыть.
– Как жена, то есть?
– Нет, не так. Понимаешь, все люди, которых ты встречаешь каждый день, отдают тебе толику своей энергии, чтобы ты просто жил. А ты с благодарностью прикидываешься приличным гражданином, членом общества. Ты показываешь, что один из стаи! Но я решил стать самим собой, непохожим ни на кого. Я стал чужим для всех непосвящённых.
– Но ты же работаешь, – не понял я. – Спишь и ешь, как все. И женщина вон у тебя тоже есть.
– Всё это маска. Я всего лишь делаю вид, что один из вас, на самом деле я другой, потому что всегда могу отказаться от обыденного.
Давид внезапно соскочил с верстака, схватил пробегавшего робокока и стал кататься по бетонному полу. При этом он вскрикивал и плевался, будто сломанный поливальный автомат на газоне. К счастью, робокок не пострадал и тотчас убежал вон, когда Давид его выпустил.
– Понял? Вот в чём я отличаюсь от тебя и всех остальных.
Я потрогал пол носком бота и согласился с ним. В самом деле, барахтаться на бетоне в обнимку с роботом совершенно не хотелось.
– Так и наш Генки – занимается чем хочет, – сказал Давид. Он опять взгромоздился на рабочий стол, к вороху маслянистых деталей. – Как ты думаешь, он разумный или такой же, как его макака?
– Шимпанзе…
– Какая разница, такая же мутантка. Скажем, если у него детёныша отнять, он будет мстить или нет?
– По-моему, он должен затаить злобу и потом оторвать голову врагу. Или прыгать и орать за решеткой,
