– Я успел первым, как видишь. Потому, что всё знал о твоих передвижениях. Теперь ты будешь главным подозреваемым в похищении, а не я.
– Камеры записали тебя, Давид.
– Через десять минут мой вирус полностью сожрёт информацию на дисках робарта, – добродушно рассмеялся нагваль. – Когда я подал ему знак, он тут же блокировал систему огня и запустил таймер обратного отсчёта. Вместе с данными он уничтожит и себя, так что всё будет «шито-крыто», как говорят мои новые богатые друзья. А найдут здесь тебя, а не меня. Причём с напрочь стёртой памятью за последний час.
Он поднял механическую руку с ампулой и воткнул её в рукоятку пистолета, досылая вместо патрона, и тут же я метнулся вбок, под защиту кустов. Нагваль выругался и тоже затрещал ими, но с другой стороны. Я скачками забежал ему за спину и замер в кустах. Видно ничего не было! Потом я мысленно хлопнул себя по лбу и опустил на глаза инфракрасные очки.
– Вылезай оттуда, Егор, – спокойно сказал Давид. – Ты не сможешь мне помешать.
– Я обесточил робарта, – ответил я. – Твой вирус не сможет стереть данные, пока робарт выключен. А потом приедет полиция и всё считает за минуту. Ты засветился, Давид.
– И ты тоже, бакаяро! – нервно вскричал нагваль. – Мы оба влипли, если ты так и поступил с робартом! Только я буду с деньгами и под защитой нанимателя, а ты ни с чем и в лапах у полиции!
Зря он так орал, наверняка подопытные люди всё услыхали. Ладно, я-то говорил спокойно.
Пока он вопил, я бросился вперёд, прямо поверх кустов. Зелёный силуэт нагваля с ребёнком в рюкзаке дрожал и смазывался, словно от учителя валил пар. Наверное, это все пот, который полез мне в глаза. Я думал откатиться в сторону, когда окажусь рядом с ним, и он промажет. Но под ногой вдруг оказался бордюр, и я наступил на него пяткой! Нога подвернулась, и её прошила резкая боль. И одновременно в левое плечо мне ударилось что-то жгучее. Я вскинул правую руку и выдернул из себя микро-шприц. Не знаю, был ли он уже пуст или я успел вовремя.
Очень уж мне хотелось остановить нагваля и отнять у него младенца. Может быть, я тогда уже не соображал ничего? Скорее всего… Из последних сил я рванулся к нему, упал и схватил за штанину. Тело будто песком набили.
– Отпусти! – взвыл Давид. Но я держал крепко. Тут он в злобе поднял к лицу запястье и набрал что-то стальным пальцем. – Прощай, Егор, ты сам напросился…
Не знаю, что он такого сделал, только силы меня совсем оставили, и пальцы разжались. Я завалился набок. Нога болела зверски, а от плеча расползалась мятная волна неподвижности.
– Симатта! Ты тренажёр снял, что ли? – Его ледяная рука пошарила у меня на шее. – Ладно, повезло тебе! А то бы уже без башки был… Живи, бака.
Зелёный контур учителя уже удалялся в сторону забора, когда я понял, что вот-вот потеряю сознание. Кое-как я заставил себя доползти до урны со сжигателем. Если полиция найдёт меня с карточкой и перчатками, дело будет дрянь.
А дальше я ничего не помню. Вообще-то я весь свой визит в зоопарк ещё долго не помнил. Но об этом я дальше расскажу.
18. Четверг
Очнулся я от того, что кто-то настырно дёргал меня за воротник.
– Симатта, не отрывается!
Мне было холодно и мокро, а под щекой застыло что-то скользкое и шершавое одновременно. Я приоткрыл один глаз и понял, что это асфальт. Сверху лилось, струи дождя поблёскивали в свете подвижных фонарей. Вокруг кто-то суетился, слышались треск кустов и цоканье когтей айбо по луже.
– Отрежь, сержант, – сказал хмурый голос издалека.
Шейд с гелием над моей головой затрепыхался, растерял крепёжные ремешки и взмыл в небо. Пропали мои рекламно-рыбные денежки. Вместо одной толстой струи мне на голову упали десятки потоньше. Тут я ощутил на запястьях холодные ободки наручников и зачем-то пошевелил их, будто они могли сами упасть с рук, как оковы с героя сказочной манга.
– Ну и прикид у тебя, парень! Симатта, да в твоих штанах кучу оружия и дури спрятать можно. Ладно, можешь молчать и всё такое, если чего вякнешь, против тебя на суде будет использовано. Смекаешь, камайну? Ты как здесь оказался?
– Отвяжись от подозреваемого, Такуми.
– Слушаюсь, господин Нобуо, – весело откликнулся сержант. – Отвести подозреваемого в машину?
– Давай.
Сержант помог мне подняться. Он оказался раза в полтора меньше меня ростом и стоял рядом, задрав голову. А мне было всё равно, только нога все ещё побаливала, хотя и не так сильно. Может, я пяточную кость сломал? Офицер стоял под фонарём и работал со смартом. На дождь он внимания не обращал. Судя по шелесту и лаю, по зоопарку шныряли полицейские айбо и собирали улики. Метки ДНК и всё такое…
Небо было ещё тёмное, хотя на востоке немного посветлело. Кажется, было часов пять утра.
– Слушай, а ты случайно не местный? – подозрительно спросил сержант. – Из клетки убежал? Господин лейтенант, он разве не экспонат из мутантов? Вон какой волосатый и огромный.
– Заткнись. Это Егор Като, смотритель робококов… Ну, чёрный паспорт у него, но и номер страховки тоже. Заклинание прочитал? Всё, можно двигать, собрали до последней молекулы.
Я сделал шаг и чуть не заверещал от боли. Но промолчал, только зубы стиснул. Наверное, у меня даже пот на физиономии выступил, только дождь его смыл. Хромая и морщась, я пошёл на поводке у Такуми. Скоро мы уже вышли через ворота на служебную стоянку. Там мы с сержантом загрузились в кузов микроавтобуса со светящейся надписью «Кэисацу» на боку. Вслед за нами туда набилось пять или шесть мокрых айбо. Они рычали и пытались цапнуть меня за ноги, но лейтенант прикрикнул на электронных собак, и те расползлись по углам салона. Хорошо ещё, что псиным духом от них не воняло, а то бы череп точно треснул от боли.
В машине меня подцепили к какому-то медицинскому блоку и взяли анализы крови. Содрали чешуйку кожи и вырвали волосок. А за боковым зарешёченным окошком всё это время мелькали светлые и тёмные полосы – мы гнали по эстакадам. Окно на крыше «Кэисацу» было всё в водяных полосах, их надувал встречный ветер.
Сержант достал из пластикового ящика окуляр и подцепил его к своему смарту, потом направил оптику мне в лицо. Вместе с пучком света. Я узнал полицейский дигиталь, его часто в старых сериалах показывают. Сейчас моя рожа сравнивается с базой преступников и прочей подучетной швали. Пока не готов новый ген- анализ.
– Ну как, есть такой кадр?
– Нет, господин лейтенант. Свеженький.
– Так я и думал. Дурацкое дело, – пробормотал Нобуо, обернувшись. – Кто тебя так уделал, симатта? Мутант, что ли?
– Не помню…
Я вдруг понял, что события этой ночи заканчиваются у меня тем, как я еду от Аоки домой на её «демоне». Потом я должен был пробраться в зоопарк и выкрасть детёныша Генки. Почему я оказался с травмой, без сознания и на асфальте? Что со мной случилось, симатта?
Тут сержант отвлёкся от смарта и обратился к командиру:
– В одной из клеток обнаружена недостача, пропал кто-то из экспонатов. Робококи подняли тревогу, когда на смену вышли… Все записи робарта стёрты неопознанным вирусом, но последний ролик мы сохранить успели…
– Урусай. Через час представишь полную картину событий. Или хотя бы правдоподобную версию, что там делал наш клиент и куда пропал экспонат.
Машина затормозила с визгом покрышек по мокрому асфальту. Вокруг неё сияло что-то белое и негасимое, будто солнце. Это были галогеновые фонари по всему периметру кутузки. Я однажды проезжал мимо, она на восточной окраине города. Вот не думал, что внутри окажусь.
– Вы задержаны до выяснения всех обстоятельств преступления, – сказал мне по дороге лейтенант Нобуо, пока по бокам лязгали решётки и скрежетали замки. – Через двенадцать часов отпустим, если вы ни в чем не виновны.
