забралась мне в штаны и вытащила продажного бокки, чтобы тут же завладеть им. И как только она не боялась, при её-то размерах? Огоньки бланкета словно в панике заметались вокруг меня, окружили радугой вспышек. Надо было снять её и положить рядом, но Торико так горячо пыхтела и вскрикивала, что у меня просто руки не поднялись. В отличие от всего остального. А потом к ней сзади подкрался астронавт с растопыренным манипулятором, и девушка чуть не откусила мне ухо. Вообще с катушек съехала.
Да я и сам мало что соображал. Это уже потом я смекнул, что мы с астронавтом на пару сработали. Да уж, привычки у неё. Недаром они у Давида недоумение вызывали.
Торико улеглась на меня и замерла, шумно дыша.
– А кто тебя в эччи снял? Что это за девка была? Так себе, кстати. А можно, ты в следующий раз со мной поснимаешься? Платят хорошо, наверное. Ёси, Егор?
– Случайно получилось. Я больше не планирую в эччи участвовать.
– Жалко, хорошее кино получилось… Я думаю, мы бы с тобой в паре классно смотрелись. А давай ты ко мне переедешь, – сказала она невнятно. – Или я к тебе. Хисаси к бабушке отправим. У тебя такая шерсть, у-у-у. Ни у кого такой нет. Ты сугой итоси, не то что Давид.
Я поглядел на часы. Симатта, скоро уже восемь, а мне ехать в «Небоскрёб»!
– У меня мышление заторможенное, – брякнул я. – И чёрный паспорт. Детей же не будет, нэтан.
– Зачем? А Хисаси? Куда нам двое?
– Логично.
Прямо театр кабуки какой-то. Бытовая драма.
Я погладил Торико по белым волосам и приподнял, словно тряпичную куклу. Она расслабленно улыбалась и делала вид, что впала в кому. Но мне и в самом деле пора было сматываться. Я перекатил девушку на бок и заправил данкон в штаны. Этот-то бака всегда доволен, куда бы ни пристроили. А я злился на себя, что позволил Торико так легко окрутить себя, да ещё перед самой встречей со Шрамом. Но гангуро так довольно скалилась, что я проглотил самокритику.
– Ладно, увидимся, – сказал я. – Пока, Хисаси.
Но парень, кажется, дрых с открытыми глазами. Да уж, круто он закинулся.
– Извини, что не провожаю… – Торико потянулась.
Через пять минут я уже заводил байк, вздрагивая от холода. Сквозняк свирепо задувал под суйкан. А ещё ведь тащиться чуть ли не через весь город! Тут я вспомнил о своем нелепом жучке и достал его из кармана. Нанодвигатели, очевидно, успели разрядиться. Так что я аккуратно размотал скотч и соорудил из свежих двигателей новую цепочку. Вдруг пригодится приборчик…
Потом я вырулил на скоростную эстакаду, самую верхнюю, и запулил насколько осмелился. Двести камэ в час сделал. «Ёкай» всё-таки старый аппарат, ещё развалится на полном ходу.
Я видел в рекламе, что искусственные кости сейчас намного круче настоящих и врастают буквально за день. Их на станке штампуют из полимера и вместо сломанной в тело вживляют. Вроде бы даже клубы такие стали возникать – в них люди с пластиковыми костями тусуются. У кого таких костей больше, тот и председатель. Но я пока не собирался разбиваться на вобиле, чтобы иметь право вступить в такой клуб. А то ещё такие есть тусовки, где настоящими коралловыми «костями» похваляются, я по голику видел. У кого они в черепе, а у кого в других местах. Только это уже не так модно, как раньше, по-моему.
В «Падшем небоскрёбе» было людно. Видимо, тут осели «крутые» туристы, принявшие эту санитарную зону за Полосу. И точно, судя по разговорам и частым вспышкам цифровиков, сейчас сюда набилась куча нихонцев, китайцев и прочих путешественников. Филиппинки, потные и раздетые по пояс, так и мелькали с подносами. При виде меня некоторые старушки восхищённо загундосили и принялись снимать на камеры, как аборигена.
Мне это не понравилось, и я скорчил свирепую рожу. Кажется, помогло. Свободными было только несколько мест возле самой стойки. Там я и устроился, взял банку пива и оглядел дымный зал. Шрама, естественно, не было. Чем дальше, тем больше я понимал, что выбрал не самое удачное место для встречи с ним. Хотя с другой стороны, пусть уж лучше толпа недоумков-туристов, чем местные ушлые парни. Эти сейчас на Полосе развлекаются.
И вдруг Шрам появился в дверях. Одет он был обыкновенно, в свой чёрный прикид из мёртвой кожи. Широкая кепка с огромным складным козырьком густо затеняла его физиономию. Меня он опознал моментально и взгромоздился рядом.
– Охаё, – спокойно сказал он. Потом подозвал филиппинку и принял от неё бокал с соком. – Ну, рассказывай, зачем позвал.
– Лучше показать, – отозвался я.
Шрам внимательно уставился на меня и даже покачал головой, будто я поразил его. Так оно и было, похоже.
– Неужели вычислил кисаму?
– Ещё бы. Мне косарь не помешает.
– Далеко ехать?
– Полчаса. Я даже комнату снял как раз над нужным местом, – не удержался я от похвальбы.
– Ну, Егор-кун, ты меня удивляешь. Поехали! Кстати, хочу тебя предупредить… Если ты подставишь меня этому ублюдку Сэйдзи Микемото, обещаю тебе и твоим предкам самую чёрную полосу в вашей жизни. Он ведь наверняка дал тебе задание вынюхивать, кто я такой и где обитаю, верно? – Мне показалось, что его глаза в тени светятся сталью. – Не говоря уж о том, что никаких денег тебе не видать, если ты предашь меня.
– Само собой, – выдавил я. – Можешь не сомневаться, я ничего ему не сказал.
– И не говори, ёси? Посуди сам, что может быть у вас общего? Он сумасшедший психопат, избалованный сынок воротилы, ему глубоко плевать на тебя и твои заботы. А вот мне не безразлично, как ты живёшь и здоровы ли твои родители, – мягко произнёс он. – Поверь, мне будет очень горько узнать, что их здоровье пошатнулось, а твоя жизнь в опасности.
– Я понял…
Шрам казался настоящим монстром, способным на всё. Наверное, он таким и был. Недаром неведомый заказчик выбрал его для операции похищения младенца. Я ещё раз кивнул под его острым взглядом и допил пиво. И мы отправились в путь. Шрам ехал на «судзуки» метрах в десяти от меня, так же как и я в инфракрасных очках. Не знаю, как он собирался проверять, нет ли там, куда мы едем, засады. А может, у него было его жуткое ультразвуковое оружие. Скорее всего. И ещё полицейская защитная одежда. С такими вещами, пожалуй, никакие засады не страшны. Я не забыл, как легко он проигнорировал выстрелы камайну на разрушенном стадионе.
Я остановился рядом с «Крысобойней».
– Дальше лучше пешком. Байки в подвале оставим, другой нормальной стоянки в этом районе я не знаю.
Вскоре мы уже входили в тюрьму. В кармане у меня звякал биркой ключ от камеры 217. Словно местный житель, я уверенно протопал по коридору, небрежно отодвигая бельевые заторы. Шрам держался немного позади. Руки у него были в карманах, наверняка он стискивал ими пистолеты.
– Ну? – спросил он, когда мы очутились в камере. Козырёк кепки у него был опущен, он него к смарту тянулся провод. – Что тут у нас? Симатта, муравейник какой-то, а не кутузка.
– Внизу ангар, а там держат Давида с младенцем.
Шрам вытянул шею и уставился на крышу пристройки. Несколько минут он всматривался во что-то, видимое только ему, потом откинул козырёк и с уважением глянул на меня.
– Точно, он сидит с ним в одном помещении. Вокруг ещё пять уродов, не слишком опасных.
– Я слышал, что они собираются завтра ночью поменять точку, – сказал я с замиранием, сделав самое скучное лицо.
– Зачем? – нахмурился Шрам. – Раньше субботы выехать с острова не получится.
– Не знаю, слышал обрывок разговора. Что-то им тут не нравится.
Он опять стал всматриваться во внутренности ангара. Что-то придумывал, наверное. Как вломиться туда и отнять малыша, не подставляясь под пули охраны. А может, уже прикидывал, как перестреляет всех ультразвуком. Пока он «мечтал», я беззвучно вынул из кармана жучок и положил его на шкаф. Прибор молча утонул в слое пыли. «Только бы не нашёл», – в панике подумал я.
