экране крупным планом, когда его герой намеревался кого-нибудь прихлопнуть, вероятно, должен был означать, что он что-то обдумывает. Наконец он разлепил плотно сжатые губы и выдавил:
– Майя говорит правду. Меня хотели убить.
– Кто?!!! – В один голос спросили мы.
– Ты видел убийцу? – Уточнила я поставленный вопрос.
– Нет. Было темно. Я ждал Майю. Она принимала душ. – Он сообщал эти интимные подробности без тени смущения, и меня от этого слегка покоробило. Хотя, раз уж мы оказались невольными свидетелями их свидания, скрывать что-либо действительно не имело смысла. – Внезапно погас свет. – Монотонно продолжал Антон. Мне показалось, что ему тяжело говорить. Каждое слово он выговаривал медленно, как будто боролся со сном. – Я хотел подойти к выключателю, но в эту минуту меня отбросило назад, на кровать. Я почувствовал острую боль в шее. Естественно, я стал отбиваться, но когда я падал, меня накрыло простыней, было темно, я ничего не видел, только чувствовал усиливающуюся боль. Кажется, я начал терять сознание и тогда закричал.
Он прервал рассказ и снова уставился перед собой невидящими ничего вокруг глазами.
– Что было дальше? Насколько я вижу, свет горит. – Спросил Гордеев, указывая на настольную лампу на прикроватной тумбочке. Он подошел почти вплотную к постели, на которой, скрючившись, сидел герой- любовник и внимательно разглядывал что-то в скомканных простынях. Антон поднял на него глаза и ничего не ответил. То ли не расслышал, то ли не знал, что сказать. Вообще, Антон выглядел странно, он был похож на человека, находящегося под действием сильного транквилизатора. Его движения были вялыми, голос – бесцветным. Даже не верилось, что несколько минут назад он издал тот душераздирающий вопль.
– Я могу рассказать, что было дальше. – Подала голос Майя. Она выпрямилась в кресле. Ее глаза покраснели и распухли от слез, но она была настроена решительнее, чем ее любовник. – У меня в ванной тоже погас свет. Пока я выбралась из душа – в полной темноте это не так-то просто, можете проверить, – Антон закричал. Я выскочила, увидела, что он мечется со стоном на кровати, подбежала к нему, и совершенно машинально щелкнула выключателем настольной лампочки. Неожиданно зажегся свет. Не знаю, как это получилось. Общий выключатель до сих пор не работает.
– Замкнуло, наверное. – Пробормотал Роман. – У лампы отдельная проводка. Майя кивнула, точно соглашаясь. Я обратила внимание, что Ромка выглядел каким-то мрачным. Он хмурился, думая о чем-то своем, и несколько раз едва заметно качал головой.
– Ты видела. Кто напал на Антона? – Встревоженно спросил Круглов.
– Нет. В комнате никого не было. То, что окно открыто, заметила только сейчас. Тогда я вообще ничего не понимала. Я сразу бросилась к Антону. У него на шее довольно глубокая рана, на груди несколько порезов. Надо вызвать врача. – Она посмотрела на безучастного Антона и нервно облизнула губы.
– Все понятно, преступник успел выскочить на балкон, пока ты возилась в ванной. – Кивнул головой Круглов. – Придется вызывать милицию.
– Я бы не стал торопиться. – Произнес Гордеев, наклоняясь к кровати и доставая что-то из вороха постельного белья. Все изумленно посмотрели на парня, а тот с невозмутимым видом продемонстрировал нам тонкий кинжал, лезвие которого было выпачкано чем-то красным. – Кто-нибудь узнает эту вещь?
– Сашка, положи сейчас же! – Завопил режиссер. – Это же орудие убийства. На нем должны быть отпечатки пальцев преступника.
– Я не думаю, что тут что-нибудь есть. Современные преступники орудуют в перчатках. Но дело даже не в этом. Мне кажется, я знаю, чья это игрушка.
– Можешь перестать делать такой значительный вид. – Зло оборвала его Майя. – Это действительно мой нож, но он декоративный, я пользовалась им для разрезания бумаг и никого им не пыталась убить.
Теперь взгляд Антона стал более осмысленным. Он смотрел на кинжал какое-то время, потом сказал:
– Ничего не понимаю. Как он попал в постель? Майя показала его мне, когда пошла мыться. Занятная вещица. Я ветел его в руках, когда погас свет.
– Верно. – Удовлетворенно кивнул головой Гордеев. – Нечто подобное я и предполагал. Возможно то, что я сейчас скажу, покажется кому-то обидным, но я прошу меня извинить. Думаю, что никакого убийцы не было вовсе.
– Что ты говоришь такое? – Возмутился Круглов. Роман удивленно приподнял брови, хотел то-то возразить, но промолчал.
– Подождите. – Поднял руку Александр. Ему, похоже, нравилось разыгрывать из себя Шерлока Холмса. – Думаю все дело в том, что Антон немного трусоват.
– Выбирай выражения, ты… – Возмутился Антон и привстал с постели.
Простыня соскользнула, и все увидели две ранки у него на шее. На груди алели свежие длинные и тонкие порезы.
– Я же просил не обижаться. – Напомнил Гордеев. – Дайте мне хотя бы высказать свою версию, а потом я выслушаю возражения. Если они появятся.
Он обвел всех присутствующих взглядом, никто не произнес ни слова. Тогда он продолжил:
– Антон сказал, что когда погас свет, он вскочил на ноги и кто-то толкнул его обратно на кровать. Ты был в простыне?
– И что из этого?
– Думаю, что ты просто наступил на край, который волочился по полу, споткнулся, тебе показалось, что тебя кто-то тянет. Когда ты упал на кровать, то наткнулся на кинжал, который перед этим выронил. Все это вместе – темнота, боль, – напугало тебя, ты стал отбиваться, хотя на самом деле просто запутался в одеялах. Пока ты катался по кровати, остро заточенное лезвие – кстати, Майя, а зачем ты так остро заточила декоративный кинжал? – нанесло тебе еще несколько ран. В общем, никакого преступления, просто несчастливое стечение обстоятельств.
Похоже, он прав. Мне тоже показалось, что, несмотря на обилие крови, ранки были не такие уж большие, разве что убийце пришла в голову мысль пощекотать несчастного Антона. Царапины тоже не впечатляли. Некоторые дамочки в порыве страсти способны оставить длинными ногтями куда более серьезные отметины.
– Есть возражения? – Насмешливо спросил Александр.
– Ты, пожалуй, прав. Хотя… не знаю. – Покачал головой Круглов.
– Но… – Неожиданно начал Роман. Все повернулись в его сторону, а он внезапно передумал и буркнул:
– Ладно, не стоит. Если все в порядке, то я пойду спать. Никто не возражает? Вот и отлично. Только не орите больше, пожалуйста.
Он повернулся, чтобы уйти. Я не могла понять, откуда вдруг в миролюбивом Ромке появилось раздражение. Он едва сдерживался. Надо бы с ним поговорить. Мне показалось, что он что-то знает. Сейчас не время, но завтра утром я должна с ним поговорить. Если бы я внимательнее следила за присутствующими в комнате, то заметила бы, что еще кое-кто смотрел на Ромку с тревогой. Но я ничего не заметила, тем более, что, стоя возле окна, я увидела невероятную картину.
– Кажется, кто-то собирался вызвать милицию? – Пробормотала я.
– Андрюшка, ты что, все же выяснилось! – Удивилась Майя.
– Возможно, у милиции на этот счет иное мнение, потому что они уже здесь. Можете сами убедиться.
Все, включая Антона в простыне и Ромку, бросились к окну и увидели во дворе милицейский газик, из которого неторопливо выбирались несколько человек форме. Один из них поднял голову и посмотрел прямо в окно, в котором торчали наши изумленные физиономии.
– Кто вызвал ментов? – Прошипел режиссер.
– В том-то и дело, что кажется, никто не вызывал. – Ответил за всех Гордеев. – И это мне совсем не нравится.
ГЛАВА 30
По-моему, до появления в комнате милиции, никто из присутствующих даже не пошевелился. Не знаю, о чем они думали и чего ожидали, слушая тяжелые шаги на лестнице. Лично у меня в голове было пусто. Увидев капитана, который допрашивал меня по делу о самоубийстве Марго, я, кажется, даже
