обрадовалась, как радуется тяжелобольной при виде доктора. В эту минуту я позабыла все колкости, отпускаемые в адрес стражей порядка, все замечания об их непроходимой тупости. Я думала только о том, что они профессионалы, которые смогут разобраться во всей чертовщине, которая творится здесь с некоторых пор.
Капитан посмотрел на нас тяжелым взглядом, задержавшись на окровавленной простыне Антона, потом хмуро поздоровался.
– Репетируете что ли? – спросил он, по-своему истолковав нашу живописную компанию.
– В некотором роде. – Нервно хихикнул Круглов.
– Придется прервать репетицию, господа артисты. Где мы можем поговорить? – Обстановка спальни, наполненной полуголыми людьми, очевидно, показалась капитану неподходящим местом для того, что он хотел нам сообщить. Уже стало понятно, что их привело сюда нечто совершенно особенное, не имеющее никакого отношения к нападению на Антона, реальному или вымышленному, все равно.
– Можно спуститься в столовую, там на всех хватит места. – предложил все тот же Круглов. Он был бледен и трясся, как собачий хвот. Наверное, решил, что кто-то из его подружек настучал в милицию и те явились по его душу. Не удержавшись, он спросил:
– А вы, собственно, по какому поводу?
– Спускайтесь вниз, там и поговорим. – Уклонился от ответа капитан, и добавил, мрачно посмотрев на Майю в полотенце и Антона:
– Только вы бы оделись, что ли.
Выполнив его просьбу, все в ожидании столпились в столовой. Здесь же, помимо капитана, присутствовали еще двое представителей власти. Все трое сидели, остальные переминались с ноги на ногу, ожидая разъяснений. Капитан начал с вопроса:
– Кто из вас прошлой ночью отсутствовал в Березовой Роще?
– Может, объясните, почему вас это интересует? – Спросил Гордеев.
– Объяснения будут, когда я сочту нужным, а пока постарайтесь припомнить, кто из вас не ночевал в доме. – Отрезал капитан. – Итак?
– Кибиткина не было. Но он уехал давно, несколько дней назад. – Начала перечислять Майя.
– Кибиткин – это писатель? – Уточнил капитан.
– Да. – Подтвердила девушка. Сидящий за столом паренек быстро записал что-то в блокноте.
– Кто еще?
– Ян Валерьянович и Андрэ ездили в Москву за костюмами. – Сообщил Роман. Но они вернулись, насколько я знаю.
– Ничего подобного, это Круглов вернулся, а Бероева приехала только сегодня. – Невозмутимо поправил его Антон. Вот сволочь. Мне бояться нечего, я ничего плохого не делала, да и либи в случае чего найдется, но эта дрянь никогда не упустит случая напакостить ближнему. Пожалуй, жаль, что его не дорезали, прости, господи.
Капитан вопросительно посмотрел на меня, я пожала плечами и кивнула. Писарь, или как его там, сделал следующую запись.
– Это все? – Спросил капитан таким тоном, как будто был уверен, что мы назовем кого-то еще.
– Нет, не все. Анжелика Квятковская, и еще, кажется, Гордеев Саша тоже были в Москве. Вместе или нет – не знаю. – Выложил режиссер.
– Напомните мне, кто здесь Гордеев? – Спросил капитан.
– Я. – Откликнулся Александр, стараясь сохранять самообладание. Я насторожилась, предчувствуя опасность.
– Так вместе или нет?
– По отдельности. – Нехотя ответил Саша. Прежде чем произнести это, он сделал едва заметную паузу. На щеке у него быстро билась голубая жилка. Что это с ним? Чего он испугался?
– Остальные никуда не отлучались. – Подвел итог Круглов, начиная терять терпение. – Может, теперь вы нам объясните, что здесь происходит?
– Мне бы тоже хотелось это знать. – Недобро усмехнулся капитан. – Кто-то убивает ваших актрис, гражданин режиссер, и мне бы очень хотелось выяснить, кто и почему это делает.
– Что вы такое говорите? – Отпрянул Круглов и почему-то посмотрел на Майю. Остальные переглянулись, ничего не понимая. – У нас погибла Галицкая, но вы же сами установили, что она покончила с собой! Остальные живы и здоровы…кажется.
– Вы дважды ошибаетесь. Во-первых, прошлой ночью, в доме своего сожителя зверски убита ваша актриса – Анжелика Квятковская. По паспорту – Алла Соломина, 1980 года рождения. Что же касается Маргариты Галицкой, то она никак не могла покончить с собой. Ее смерть была насильственной, как доказала наша экспертиза.
– А что она доказала? – Спросил Антон, с интересом разглядывая свои длинные острые ногти. Он уже оправился и, похоже, наслаждался ситуацией, чувствуя себя в полной безопасности.
– Тело женщины обескровлено. На месте же преступления крови практически не было. Мы предполагаем, что ее замыли, хотя, возможно, женщину убили в ванной, а потом только переложили на пол. Так или иначе, это уже второе убийство, совершаемое в вашей теплой компании за короткий отрезок времени. Сейчас меня интересуют только те, кто отсутствовал вчера. Прошу объяснить, где и как вы провели этот отрезок времени. Начнем, пожалуй, с вас. – Он указал на Гордеева. Я заметила, как побледнел Саша, как отяжелели его руки, и выпалила, сама не знаю зачем:
– Он приехал в Москву по моей просьбе. Ну, мы заранее договорились там встретиться. Вы понимаете? Не хотелось, чтобы о нас болтали всякое, вот мы и придумали такой способ для конспирации. Я сказала Яну Валерьяновичу, что переночую дома, а на самом деле встретилась с Сашей.
Круглов уставился на меня во все глаза. Сердце у меня упало. Уж он-то лучше всех знал, что я никак не могла договориться с Гордеевым, ведь режиссер перехватил меня практически на дороге. Но Круглов не стал опровергать моих слов, справившись со своим изумлением. В конце концов, у каждого из нас свои секреты.
– Вы подтверждаете слова гражданки Бероевой? – Сохраняя непроницаемое выражение лица, спросил у Александра капитан.
– Да. – Коротко ответил тот.
Не знаю, поверил ли милиционер в мое вранье или нет, но больше он нам вопросов не задавал. По крайней мере, в ближайшие полчаса. Зато потом оторвался на полную катушку. Всю ночь нас допрашивали и так и эдак, всех вместе и по отдельности, оставили в покое только под утро. Желто-синий газик уехал, оставив в доме милицейский пост числом в одну служебную единицу, которая расположилась на балконе перед главным входом и внимательно оглядывала всех, кто проходил мимо. Впрочем, ходили редко. Все, ошарашенные случившимся, расползлись по своим комнатам. Я тоже отправилась к себе, еле волоча ноги, и не в силах думать о чем-либо.
Судя по тому, что нас не арестовали, а ограничились тем, что велели оставаться в доме до особых распоряжений, милиция располагала и другими версиями. Думаю, одной из них было убийство из ревности. Любовник Лики мог догадаться о том, что девочка встречается еще с кем-то. Вряд ли ему это понравилось. Нам не сказали, как убили Лику, но я догадалась по выражению лиц милиционеров и по обрывкам фраз, что труп девушки выглядел не лучшим образом, а это прекрасно вписывается в версию убийства из ревности. Так или иначе, нас на время оставили в покое. Хотя о каком покое может идти речь, если вокруг нас, похоже, бродит маньяк. Я пыталась рассказать ментам о своих находках и подозрениях, о браслете и странных звуках в подвале, о тени на стене и руке, которую я видела в проеме окна, но они не приняли меня всерьез, что меня очень обидело.
Прежде чем лечь на кровать и попытаться поспать хотя бы пару часов, я достала свой сотовый и увидела сообщение о четырех не принятых звонках. Галка, наверное. Хорошо, что я взяла собой сотовый. Наверняка менты поставили жучки на местные телефоны. Не то, чтобы мне было что скрывать, просто терпеть не могу, когда меня подслушивают. Я потыкала в кнопки и прижала трубку к уху, слушая длинные гудки. После седьмого я надавила отбой. Галки пока нет на месте. Ладно. Вряд ли у нее что-то срочное. Даже если и узнала фамилию второго свидетеля, я понятия не имею, что мне это может дать. Так что можно спокойно подождать, когда она сама перезвонит.
