Марина Пилкина встречалась с Ларисой и вполне могла поделиться с ней информацией о заражении кого-то из сотрудников вензаболеванием. Но какое это имеет отношение к смерти журналистки? Ведь до администрации института эта новость не дошла, да и не такое уж это преступление по нынешним временам. Гадость конечно, но лечится. За это не сажают и с работы не выгоняют, а значит нет и повода для убийства.
Что ж, стало быть разгадка в Колосове. Или ее вообще не существует, разгадки этой.
Добраться до Колосова без машины не представлялось возможным. Но у меня был Тим. Без лишних разговоров он согласился меня отвезти. По дороге я честно призналась ему, что цель поездки видится мне весьма смутно, но проверить эту последнюю ниточку необходимо.
Тим не возражал. Он молча вел машину, а я исподтишка разглядывала его лицо. Он очень осунулся с тех пор, как мы встретились в первый раз, в кафе. Я понимала, что он очень переживает за сестру. Его горе усугублялось еще и тем, что он, такой сильный и смелый, не смог уберечь ее от страшной участи, а теперь не в силах отыскать и покарать ее обидчика.
Я не была уверена, что ему известно о страшной находке в лесу и боялась рассказать ему о том, что узнала. Поэтому я молчала, думая о своем и пытаясь понять была ли смерть Пилкиной несчастным случаем или это очередное убийство? Пока я ждала Тима, я скупила в киоске все местные газеты за последние несколько дней и в двух из них нашла то, что искала. В первой коротенькой заметке в разделе происшествий говорилось о несчастном случае, но никаких подробностей не сообщалось. Вторая была более содержательной. Прочитав ее, я узнала, что девушка попала в аварию на совершенно пустой дороге. Алкоголь в ее крови не обнаружен. Машина была исправна. В общем все выглядело так, будто она специально врезалась в стену, покончив с собой. Но зачем? В той же заметке говорилось, что у нее была прекрасная семья, двухлетняя малышка осталась сиротой, ее отец очень тяжело переживал трагическую смерть жены. Она любила и была любима, у нее была стабильная работа, она была совершенно здорова. У нее просто не было причин заканчивать жизнь таким страшным способом. Тогда как же так случилось.
– Приехали. – Сказал Тим.
Я словно очнулась от глубокого сна и обнаружила, что мы находимся в центре города, где я уже была вместе с Борисом.
Только сейчас до меня дошло, что я не имею ни малейшего представления о том, где живет Колосов. Город, конечно, небольшой, но не будем же мы стучаться во все двери подряд. Хотя, личность он известная и можно попробовать расспросить кого-нибудь из прохожих.
Тим предложение не одобрил, но ничего другого все равно не оставалось и я поспешила навстречу пожилой женщине, неторопливо идущей по тротуару. Мне повезло с первого раза и я, весьма довольная собой, вернулась к машине, чтобы сообщить Тиму подробный адрес Кирилла Ивановича.
Пять минут спустя Тим притормозил напротив нужного дома. Скромный коттедж Колосова не поражал воображения величиной и архитектурой, но выглядел очень уютным. Это был дом не для поддержания престижа, а для жизни. Тим сказал, что подождет меня на улице и категорически отказалась сопровождать в дом.
Я поднялась по ступенькам и едва успела дотянуться до звонка, как дверь распахнулась и на крыльцо выкатился карапуз лет четырех. Он пытался поймать пушистого котенка, который улепетывал со всех ног. Котенок оказался проворнее и взобрался на высокое дерево, росшее во дворе. Малыш обиженно скривил губы и заревел. На плач выбежала хорошенькая молодая женщина в красивом фартуке, надетом прямо поверх домашнего брючного костюма. Она подхватила малыша на руки и только тут заметила меня.
– Здравствуйте. – Улыбнулась она. – Вы к Кириллу Ивановичу?
– Да. Могу я с ним поговорить?
– Конечно, проходите. Он, по-моему, на веранде. Вы проходите в кабинет, я его сейчас позову.
Она показала мне рукой на дверь в глубине коридора и вместе с малышом исчезла где-то в глубине дома.
Я вошла в кабинет, отделанный так же просто и основательно, как и весь остальной дом, и уселась на стул с мягкой велюровой спинкой. Услышав как скрипнула дверь, я обернулась и увидела двух совершенно одинаковых девочек, держащихся за руки.
– Привет. – Сказала я с улыбкой.
Они улыбнулись в ответ и обнаружилось, что у обеих не хватает передних зубов. Они были до того одинаковые, что я засмеялась. Они видимо решили, что я совсем не страшная и подошли поближе, с любопытством тараща на меня одинаковые глазенки.
– Ты кто? – Спросила одна из них.
– Я – Лиза.
– У тебя смешные волосы. – Сообщила другая. – Но мне они нравятся. Я тоже, когда вырасту, стану рыжая.
– И я. – Добавила первая.
– Нет уж. Ты оставайся как есть. Тогда мама нас больше не перепутает.
У них разгорелся нешуточный спор, который прервался только с появлением Кирилла Ивановича. Он быстренько выставил двойняшек и посмотрел на меня с некоторым удивлением.
– Вы меня не помните? – Спросила я.
– Нет, помню. Вы та девушка, которая приезжала вместе со следственной бригадой к моим друзьям. Но вы, мне кажется, не из их числа?
– Вы наблюдательны. – Улыбнулась я. – Я действительно не работаю в милиции.
– Чем могу быть полезен? – Он удобно устроился в кресле напротив и внимательно посмотрел на меня.
– Вы слышали о том, что в похищении девушек обвиняют секту сатанистов?
– Да. Это просто невероятно.
– Тогда вы, должно быть, слышали и о том, что одной из их жертв оказалась Лариса Демьянова. – Произнося это имя, я внимательно наблюдала за выражением его лица, но оно ничуть не изменилось, как будто он слышал его впервые. Тогда я продолжила более открытым текстом:
– В рабочих записях Ларисы упоминается ваше имя. Думаю, что она намеревалась встретиться с вами или уже встретилась, причем незадолго до смерти.
– Демьянова? – Удивленно переспросил он. – Не помню такую. Вы уверены, что ничего не перепутали?
– Уверена. Лариса работала журналисткой и…
– Подождите-ка, была у меня одна журналистка, и именно по этому вопросу. – Вдруг вспомнил он. – Но увы, разговор у нас не получился.
– Вот как? Можно спросить почему?
– Она мне не понравилась. Ее вопросы показались мне слишком надуманными. Не люблю, когда журналисты слишком увлекаются своими фантазиями.
– А о чем она вас спрашивала?
– Не хочется даже вспоминать. Поверьте, полная ерунда, не имеющая ничего общего с действительностью.
– Значит, вы не нашли с ней общего языка?
– Да я просто выставил ее. Иногда приходится быть жестким, хотя мне это и неприятно.
– Можно мне спросить вас еще кое о чем? Я не хотела бы обращаться с этим вопросом к родителям Кати. А вы, как я поняла, хорошо ее знали, она вам доверяла.
– Да, Катюша относилась ко мне как к члену семьи. Да и что тут удивительно, я ведь знаю ее с пеленок, она выросла у меня на глазах. Поэтому случившееся с ней несчастье задело меня за живое.
– Я вам сочувствую. Тем более вы захотите помочь в ее поисках, я правильно поняла?
– Абсолютно правильно. Только чем я могу помочь? Я связан своей работой по рукам и ногам. Мне поспать и то не всегда удается, не говоря уже о том, чтобы куда-то уехать. Я уже больше года не покидал этот город. А искать Катюшу нужно там, где она пропала. Я конечно задействовал все свои связи, но это не дало результата, как вы знаете.
– Вам совершенно необязательно присутствовать там лично. Возразила я. – Появилась тоненькая ниточка, маленькая зацепка, которая, если окажется верной, может вывести на преступника и тут
