– Называйте меня моим детским прозвищем, – посоветовал он.
– А как тебя называли в детстве?
– По разному. Кто звал Медвежонком, за то, кто я немного косолапил и имел большие ступни на ногах, кто дразнил Булыжником, потому что ловчее меня никто не мог их кидать, а мама называла меня Караваем, уж больно я был толст и пышен.
– Ты и сейчас пышешь здоровьем! – воскликнул Ариан. – Давай мы тоже будем звать тебя Караваем.
– Лучше прозвища для артиста-силача и не придумаешь, – поддакнула Мелица.
– Ах вы, сорванцы! – Брусила захохотал. – Ну, Каравай, так Каравай. Зовите, только в печь не сажайте.
Они посмеялись, затем Брусила снова вернулся к разбойникам и продолжил прерванный разговор. А Мелица посмотрела внимательно на Ариана.
– Что ты на меня так смотришь?
– Теперь нам надо подумать и о нашем с тобой номере.
– О нашем номере?
– Да. Ведь дядюшка Лансель велел приготовить нам номер.
Ариан задумался.
– И какой же мы с тобой номер сделаем?
– Я уже придумала, – затараторила Мелица. – Ты будешь кидать в меня ножи.
– В тебя?! – Ариан был поражен.
– Ну не совсем в меня, конечно. Нет, ножи будут втыкаться рядом со мной, они должны едва не задевать кожу. Зрители будут визжать от страха, зато потом с деньгами легче расстанутся. Я однажды в детстве видела такой номер. Его показывал один негр из восточной провинции. Он кидал ножи в свою дочку. Зрители были в восторге. Мы с тобой сделаем похожий номер.
Мальчик посмотрел на девушку с удивлением. Она никогда не видела, как он бросает ножи, и уже готова встать перед ним в качестве мишени.
– А ты уверена, что первый же брошенный мною нож не угодит прямо в тебя? – спросил он.
Мелица посмотрела на него и кивнула головой.
– Уверена.
– А я вот не уверен, – вздохнул Ариан. – Лучше я буду кидать кинжал в деревянную мишень.
– Ха-ха-ха! Ты думаешь, за это будут платить? Даже смотреть на тебя никто не станет. Зрители любят не только чтобы их развлекали, но и чтобы им щекотали нервы. Не сомневайся. Будь уверен в себе и ничего не бойся. Я по твоим глазам вижу, что ты не подведешь. Ну-ка, метни нож в ромашку на повозке.
Повозку комедианты давно уже раскрасили разными красками и нарисовали на ней всевозможные картинки. Ромашка была маленькая величиной чуть не с настоящий цветок. Ариан вытащил из-за пазухи кинжал, он теперь держал их за пазухой, потому что законом было запрещено простым людям Мортавии владеть оружием, и почти не целясь, метнул его в цель. Повозка ехала впереди в полутора десятке шагов от Мелицы и Ариана, но кинжал воткнулся прямо в желтый глазок ромашки и задрожал от удара.
– Здорово! – захлопала в ладоши Мелица.
То же самое сделали и разбойники, которые шли за ними.
– Я же говорил тебя, что твоя дорога вела тебя к нам! – крикнул Ариану атаман Молот. – Ты бы прославился на всю Мортавию, а мы бы тебе дали кличку Кинжал.
– Нет уж, благодарю покорно, – без обиды ответил Ариан. Он знал, что Брусила шутит. – Ничего мудреного в этом нет. Но стрелять в тебя…
– Да не в меня же, а рядом со мной! – закричала Мелица.
– Все равно! А вдруг попаду в тебя? Я же потом в жизни себе этого не прощу.
– Если я тебе так дорога, – Мелица посмотрела на мальчика хитрым взглядом, в котором читалось, что да, она очень хочет быть для Ариана дорогой, – то ты не промахнешься. Тот негр тоже любил свою дочь, поэтому он никогда не промахивался. Ему просто нельзя было быть не уверенным в себе. То же самое будет и с тобой. Если я что-то значу для тебя, то ты не промахнешься! Вот так! На первом же привале попробуем.
Мелица была из тех девушек, которые не бросают слов на ветер. Когда к вечеру маленький караван сделал привал перед ночной дорогой, она взяла Ариана за руку и повела в лес.
– Зачем в лес-то? – не понял тот.
– Лишняя публика нам пока ни к чему. Она будет тебя отвлекать и не даст сосредоточиться.
– Все равно, никак не могу понять, как я буду метать кинжал, когда ты будешь стоять передо мной.
– Что ты за княжеский сын такой! – возмутилась, наконец, малодушию Ариана Мелица. – Наши князья стреляют из лука в яблоки, которые ставят на головы своим слугам.
– Если бы в нашей стране они попробовали бы проделать это, – огрызнулся мальчик, – то их подданные быстро бы отправили их на тот свет.
Мелица не стала больше припираться. Она нашла старый дуб с очень толстым стволом и встала, прислонившись к нему спиной.
