пару бумажных полотенец и, полагая, что на этом его миссия закончена и дальше парень справится сам, направился к двери.
– Просто приведи себя в порядок, дружище, – сказал Келли.
Благодаря молодости парень, как казалось, оправился почти моментально. По крайней мере настолько, чтобы ходить, что в его случае было значительным достижением. Он быстро последовал за Келли в бар, придя, как раз когда будущий писатель садился на стул, а Чарли наконец-то возник из своего укрытия.
Молодой человек нерешительно осмотрелся.
– Где мой стакан? – спросил он.
Парень все еще едва мог говорить, равно как и видеть, что стакан так и стоял там, где его оставили.
Чарли быстрым движением отодвинул стакан, возможно давая понять, что он прекрасно видел происходящее, но предпочел оставить пьяницу на Келли, однако не успел. Молодой человек не только заметил, но и отлично понял, как с ним поступают. Что было удивительно, учитывая его состояние.
– Эй, я хочу свое пиво, – чуть ли не прорычал он, отчаянно пытаясь казаться агрессивным.
– Сейчас, сейчас, – начал было Чарли.
Келли снова тяжело вздохнул. Если есть на свете человек, знающий все о том, как обращаться с пьяницами, так это Джон Келли. В конце концов, он был когда-то одним из них. И долго.
– Все в норме, приятель, – сказал он. – Подойди, присядь со мной, и я куплю тебе еще пива.
Он повел его к столику у стены и чуть ли не толкнул на стул. Кому-нибудь другому Алан, наверное, не позволил бы так обращаться с собой. Но только не Келли. Видимо, даже будучи пьяным, парень чувствовал, что у того богатое прошлое.
Келли заказал в баре кружку имбирного пива для своего юного друга и еще один стакан диетической колы для себя, признав тем самым, что ничего полезного в этот вечер он уже не сделает, так почему бы и не посидеть еще чуть-чуть в «Собаке». Имбирное пиво было теплое, жидкое, бледно-коричневое и слегка шипучее. Келли готов был поспорить, что парень даже и не заметит, что в его стакане вовсе не горький хмельной напиток.
Он поставил питье на столик перед молодым шотландцем, который взял его и выпил половину одним глотком. Затем он снова уселся на стул и принялся изучать стакан в некотором недоумении. На мгновение могло показаться, что одурачить его не удалось и что вот сейчас он выскажется по поводу содержимого, но Келли не дал ему шанса завладеть предметом разговора.
– Ты, наверное, солдат? – спросил Келли.
Алан не ответил, но посмотрел прямо на него с явным намерением сфокусировать взгляд. Что-то в его глазах норовило прорваться сквозь пьяное отупение. Но что именно, Келли не мог бы сказать.
– Так да или нет?
Алан кивнул, потянулся за своим стаканом и опрокинул его со стола, забрызгав и Келли, и себя самого имбирным пивом.
Стакан разбился о каменные плиты на множество маленьких осколков.
– Вот черт! – сказал Келли.
Алан плюхнулся на стул, глаза вновь стали абсолютно пустыми, будто он с трудом осознавал, что вообще находится вокруг.
Тут Чарли, видимо, вспомнил, что он хозяин заведения.
– Ну ладно, – сказал он, выходя из-за стойки бара с тряпкой, веником и совком для мусора. – Все, приятель. Проваливай отсюда.
От порядка не осталось и следа. Алан закрыл глаза, казалось, он заснул, по крайней мере наполовину потерял сознание.
– Все нормально, Чарли. Я с ним разберусь, – сказал Келли.
Он сам в свое время был не раз бесцеремонно вышвырнут из многих пабов, так же как и не раз спасен от этой участи случайными собутыльниками. Келли начал трясти молодого человека за плечи.
Алан резко и неестественно широко открыл глаза.
– Послушай, старина, я думаю, что тебе не помешала бы чья-нибудь помощь, – осторожно сказал Келли. – Где твоя база? Почему бы мне не позвонить твоим приятелям? Кто-нибудь наверняка придет и заберет тебя.
– Нет, нет, я не хочу. Нет. Не звони никому! – закричал Алан.
Ему все еще было трудно говорить, тем не менее свою мысль он выразил абсолютно ясно. Келли был даже немного удивлен такой бурной реакцией. Казалось, парень был очень встревожен перспективой оказаться в заботливых руках кого-либо из сослуживцев.
– Понимаешь, ты не можешь здесь оставаться, – продолжал Келли. – Может быть, я тебя подброшу.
Это была не такая уж и плохая идея. К тому же Келли ничего не стоило это сделать. По крайней мере, отличный повод наконец-то убраться из этого бара. И кто знает, может, еще не все потеряно и по приезде домой он предпримет еще одну попытку сесть за написание великого романа.
– Нет. – Парень был непреклонен.
– Хорошо, Алан, но как еще ты сможешь добраться до базы? Только не говори мне, что там снаружи машина. За руль-то тебе уж точно нельзя садиться.
Алан в полудреме помотал головой:
– Да не, я вроде сюда пешком пришел.
– Ясно.
Келли призадумался на минуту, пытаясь вспомнить, какая армейская база находится так близко, что парень смог бы добраться пешком. Он прекрасно знал не только торфяники, но и все окрестности южного Девона, но не мог припомнить ни одну армейскую базу в этом районе.
– Ну и откуда ты пришел пешком? – как бы небрежно спросил Келли.
– Из Хэнгриджа, – ответил Алан, а затем, словно поняв, что сказал лишнее, добавил: – Но я ни за что на свете не собираюсь туда возвращаться! Даже не думай об этом!
В его голосе было столько решимости, что на секунду показалось, будто он протрезвел.
– Хэнгридж, – задумчиво повторил Келли.
Конечно же, он знал это место. В стоящих на отшибе казармах, построенных на отдаленной вершине холмов Дартмура, дислоцировались Девонширский стрелковый центр и крупная учебная база пехоты. Вересковые пустоши занимали фермеры, армия же всегда выбирала вершины холмов. Хэнгридж был известен не только подверженностью, в силу расположения, влияниям наиболее злокачественных из природных явлений Дартмура, но и жесткостью режима, в котором воспитывались юные призывники. Тем не менее девонширские стрелки считались элитным подразделением, гордившимся своей историей, и учебная программа Хэнгриджа была рассчитана на подготовку профессионалов экстра-класса. Келли невольно призадумался, как же так вышло, что шотландский парень попал в это подразделение, которое, насколько ему было известно, набирало как минимум шестьдесят процентов призывников из его родного Девона.
Он и сам один раз побывал в Хэнгридже. Это было в прошлом году, когда по заданию газеты Келли должен был осветить ежегодный визит какого-то там члена королевской семьи, высокопоставленного военного. Но в данный момент Келли не мог определить месторасположение Хэнгриджа относительно «Дикой собаки». Он попытался мысленно представить себе карту Дартмура. Паб находился на южной стороне торфяников, в одной из самых высоких точек дороги между деревнями, приблизительно в сорока пяти минутах езды от Торки. Хэнгридж был значительно севернее, на дальней окраине торфяников, в стороне Окхэмптона. Келли прикрыл глаза, пытаясь мысленно подсчитать расстояние.
– Черт. До Хэнгриджа почти двадцать миль. И ты все еще утверждаешь, что пришел пешком?
– Легко, – пробормотал Алан. Неожиданно на его лице на секунду появилось то, что называется армейской гордостью, которая столь свойственна воспитанникам Хэнгриджа. – Я пришел через холмы. Не так уж и далеко.
После практически идеально произнесенных слов, он снова шлепнулся на свое сиденье, выкинув вперед ноги. Только сейчас Келли заметил, что джинсы у него в пятнах почти до колен, а на ботинках
