Затем, убедившись в том, что криминалисты приступили к осмотру места преступления, Гриффин поехал в центральную больницу Эпплвуда, куда повезли Айви. И пока он ехал в своей машине, из его глаз, не переставая, текли слезы. С ней все будет в порядке, убеждал себя Гриффин.
Он вошел в ее палату и сел около кровати. Чуть позже приехала Аланна и расположилась по другую сторону кровати Айви.
– Ах, если бы я отпустила ее на минуту позже, если бы убедилась, что она села в машину и поехала… Ничего бы этого не случилось.
– Эта психопатка подкараулила бы ее на Манхэттене и затащила бы на какую-нибудь парковку. Или куда-нибудь еще, – сказал Гриффин. – Ты не смогла бы этому помешать, Аланна.
Как оказалось, палатным врачом Айви был жених Аланны, и это давало возможность быстро получать всю информацию о состоянии здоровья Айви. Когда врач в первый раз осмотрел Айви, он сразу же сказал, что с его пациенткой все будет в порядке. К счастью, у Айви были лишь множественные повреждения мягких тканей, внутренние же органы не пострадали. Переломов тоже не было. Поэтому Айви сделали обезболивающий укол, и врач пообещал на следующий день отпустить пациентку домой. Вскоре Айви заснула.
– Стоит ли звонить ее матери? – спросила Аланна Гриффина. – Дана сейчас отдыхает на Багамах и приедет только завтра. Я не знаю, нужно ли ее беспокоить.
– Мне кажется, лучше подождать, – сказал Гриффин. – Она просто с ума сойдет от беспокойства, пока будет лететь в самолете. А Айви этим не поможешь. К тому же Айви, видимо, теперь проспит до утра.
Аланна кивнула, ее глаза вновь наполнились слезами. Вот уже целый час она сидела около подруги и держала ее за руку. Аланне не хотелось выпускать руку Айви из своих ладоней даже на минуту. Гриффин очень хорошо понимал состояние Аланны. Он держал Айви за другую руку, и ему казалось, что этот физический контакт каким-то таинственным образом помогает Айви набираться сил. Прикасаться к этой маленькой теплой руке, держать ее, иногда слегка поглаживать было нужно и ему самому. В той же степени, в какой человеку нужен воздух, чтобы дышать.
Теперь Гриффин понимал, что все его подозрения относительно Аланны были безосновательны, и жалел о том, что говорил о них Айви. В больницу Аланна приехала сразу же, как только Гриффин ей позвонил. Она вбежала в палату бледная, с заплаканными глазами, руки у нее дрожали. Без сомнения, Аланна очень любила Айви и действительно была ее лучшей подругой.
А вот у него, Гриффина, никогда не было ни семьи, ни друзей. Его редкие попытки с кем-то сблизиться, к сожалению, оканчивались обманом и предательством. Поэтому такая вещь, как дружба, была ему не только чужда, но и, пожалуй, даже непонятна. Так продолжалось довольно долгое время. Все изменилось, когда в его жизни появился Джоуи. Именно тогда Гриффин понял, какой искренней, чистой, не ограниченной никакими условностями может быть дружба между людьми. И как радостно бывает не только получать, но и отдавать.
Вскоре Аланне пришлось покинуть Айви. Ей позвонил начальник полицейского округа и сказал, что она должна вернуться в участок, чтобы допросить Гретхен Блэк и осмотреть место преступления. Гриффин заверил Аланну, что позвонит ей сразу же, как только Айви проснется.
Один из офицеров полиции, который все еще находился в больнице, принес Гриффину чашку горячего кофе. Сделав глоток, Гриффин посмотрел на Айви. Ее грудь равномерно поднималась и опускалась. Взгляд Гриффина скользнул по ее щеке, распухшей и черной из-за огромной гематомы. В груди у него что-то сжалось. Гриффин стиснул зубы, он с трудом заставлял себя смотреть на это. На шее Айви были множественные неглубокие порезы, теперь обработанные и заклеенные. Нетрудно представить себе, какой страх она испытала, когда Гретхен Блэк тыкала в нее своим ножом.
Гриффин оставался с Айви всю ночь еще и по долгу службы – ей по-прежнему нужно было обеспечивать безопасность. Гриффину позвонили с участка в Эпплвуде и сообщили, что Гретхен Блэк работала секретарем в «Седжуик энтерпрайзис» и что на допросе сказала только то, что, по ее словам, рассказала и Айви.
Прежде всего Гретхен заявила, будто в ту ночь, когда была убита Дженнифер Лексингтон, она видела, как из подъезда дома Дженнифер выходила пожилая дама в длинном белом плаще; дама эта очень торопилась и заметно нервничала. Гретхен утверждала, что она сама даже не решилась зайти в подъезд и подняться в квартиру, так как напротив дома стояло несколько такси и из машин, разумеется, было отлично видно, кто заходил в подъезд, а кто выходил оттуда. Гретхен решительно заявляла, что к убийству Дженнифер Лексингтон она не имеет никакого отношения.
Получив эту информацию, Гриффин стал размышлять – благо на это у него была вся ночь. Что это за пожилая женщина в белом плаще? Свидетели, которых Гриффин и его люди уже опросили, ни разу не упомянули о таинственной пожилой даме, которая подходила бы под описания Гретхен.
…Гриффин глубоко вздохнул и в очередной раз посмотрел на Айви. Сквозь дешевые металлические жалюзи пробились первые солнечные лучи.
Айви медленно открыла глаза и увидела Гриффина. Она попыталась что-то сказать, но только издала тихий звук, похожий на стон. Гриффин приложил палец к ее губам и сказал, что он уже все знает о Гретхен Блэк, что ее задержала полиция и что Айви не должна ни о чем беспокоиться.
Айви заплакала, по ее щекам побежали слезы. Гриффин подсел к ней поближе и осторожно вытер глаза бумажным платком.
– С тобой все будет в порядке, Айви. Так сказал доктор.
Она покачала головой:
– Мою мать арестовали?
– Дану?
Айви посмотрела на Гриффина и снова закрыла глаза.
У Гриффина вдруг появилось чувство, что личность пожилой женщины в белом плаще будет очень скоро установлена.
– Нет, Айви, Дана не арестована. Она еще на Багамах. Сначала мы хотели связаться с ней и сообщить ей о том, что с тобой произошло, но потом решили, что с этим можно немного повременить.
