— Вовсе нет, но я не могу удержаться, когда ты начинаешь давать мне указания. Тем не менее на этот раз ты права. На корабле Тимоти мне больше не нужен, так что его можно определить в школу. И вот что… Ты не против, если я оставлю тебя на минуту? Раз нельзя поговорить с Льюисом, я хотел бы отправить домой записку, чтобы они подготовились к встрече. Обожди, я скоро вернусь.
— Не беспокойся, — ответила Бьянка, уверенная в том, что скучать ей не придется.
Хотя разгрузка была намечена только на следующее утро, на борту «Феникса» уже кипела работа. Вскоре к Бьянке подошел Уильям Саммер, и она с улыбкой спросила:
— Как долго вы пробудете на берегу, прежде чем отправитесь в новое плавание?
Уилл застонал в притворном ужасе.
— Прошу прощения, но после стольких недель в море мне трудно ответить на этот вопрос. Я так рад, что снова оказался дома!
Прекрасно понимая, что капитану не хочется обсуждать эту тему, Бьянка задала другой вопрос:
— А вы с Эваном часто видитесь, когда вы не в море?
— Нет, у каждого из нас своя жизнь, свои друзья и знакомые. Когда я на берегу, то живу в гостинице «Морская жемчужина». Моя корреспонденция приходит туда, так что вы всегда можете оставить для меня записку, если я вдруг вам понадоблюсь.
— Вряд ли в этом возникнет необходимость, капитан, но я попрошу Эвана пригласить вас на ужин, чтобы мы и на суше поддерживали наши дружеские отношения.
Она вздрогнула, когда Уильям коснулся ее руки.
— Я говорю серьезно, Бьянка. Если когда-нибудь вам понадобится друг, обращайтесь ко мне без колебаний. У вас здесь появится много знакомых, но мне хотелось бы, чтобы вы по-прежнему считали меня одним из самых близких друзей, Бьянку встревожила настойчивость капитана. Конечно, с ним было приятно общаться в плавании, но ведь замужние дамы не могут дружить с одинокими мужчинами, не рискуя вызвать при этом самые ужасные сплетни. У Бьянки не было ни малейшего желания ставить в неловкое положение Эвана и его семью. Ей льстило, что Уилл восхищается ею, но она не могла поощрять такое внимание.
— А вы знакомы с матерью Тимоти? — спросила она неожиданно.
Уилл пожал плечами:
— Да, но…
— Поскольку она вдова с маленькими детьми, она, возможно, больше нуждается в вашей дружбе, чем я, — заявила Бьянка.
— Но поверьте, я беспокоюсь за вас. И уверен: когда-нибудь вам понадобится моя помощь. Обещайте мне, что запомните, где меня найти. Это все, о чем я прошу.
Бьянке хотелось побыстрее закончить этот разговор, и она поспешила ответить:
— Не забуду, капитан Саммер. Однако я уверена, что если мы встретимся, то только в доме моего мужа.
— Я буду с нетерпением ждать этого, — сказал Уилл.
Пожелав Бьянке счастья, капитан вернулся к своим обязанностям.
Эван послал отчиму записку, сообщив лишь о том, что женился на молоденькой девушке, с которой познакомился в Венеции, и что к ужину они приедут домой. Он нанял карету и погрузил в нее свой багаж. Эван ужасно нервничал, однако старался казаться веселым. Уезжая, он оставил мать в слезах и сейчас надеялся, что она смирилась с потерей сына и простит его за то, что он не сумел отомстить за смерть Чарльза.
Сидя в карете, Эван старался приободрить Бьянку — она нервничала так же, как и он. Пытаясь отвлечь ее от тревожных мыслей, он стал рассказывать ей о домах соседей, мимо которых они проезжали.
Величественные особняки произвели на Бьянку огромное впечатление, но больше всего ей понравились необъятные просторы вокруг.
— Какой прекрасный парк! Точно королевские угодья. Тут такой чудесный лес! И как приятно будет кататься здесь верхом. Ты научишь меня поскорее, чтобы мы могли кататься вместе?
— Конечно. У нас есть и скаковые лошади, и лошади для карет. Я подберу тебе спокойную лошадку, а матушкин портной сошьет тебе амазонку.
Бьянка крепко сжала руку мужа.
— Когда я думаю о других развлечениях, которым ты научил меня, верховая езда кажется мне очень легким делом, — проговорила она с улыбкой.
Эван рассмеялся. Ему было хорошо с Бьянкой, и он не сомневался в том, что она не виновата в смерти Чарльза. Эван твердо решил: он никому не скажет, что его жена — та самая женщина, которую любил Чарльз. Зачем об этом говорить? Но вскоре выяснилось, что рассказать придется. Увидев молодых супругов, Льюис с радостной улыбкой бросился им навстречу — и вдруг в ужасе уставился на пасынка. Одного лишь взгляда на красавицу венецианку оказалось достаточно, чтобы заподозрить неладное. Желая избежать ссоры, молодой человек крепко обнял отчима, шепнув при этом:
— Я объясню все позже. Ничего не говори Бьянке. Представив отчиму жену, Эван тотчас же спросил о здоровье матери.
Ошеломленный тем, что Эван женился именно на «этой женщине», Льюис пробормотал:
— Боюсь, что она нездорова. Я часто остаюсь с ней дома, но мое присутствие, похоже, не приносит ей того успокоения, которого она жаждет. Я надеюсь, что у тебя есть новости, которые успокоят ее.
Эван увидел вопрос в глазах отчима, но ответить не успел — их окружила толпа слуг, и пришлось заняться разгрузкой кареты. Потом он проводил Бьянку в свою комнату и, извинившись, удалился, предоставив жене возможность помыться и переодеться к ужину. Надеясь, что матери не так плохо, как полагал Льюис, он направился к ее двери, но отчим удержал его, кивнув в сторону спальни для гостей. Льюис запер на всякий случай дверь и шепотом, чтобы никто их не услышал, проговорил:
— Прежде всего я хочу узнать, как ты посмел привезти сюда эту женщину, а потом уж решу, можно ли рассказывать эту историю твоей матери.
Эван тяжко вздохнул, сожалея, что их приезд так расстроил Льюиса.
— Ты же знаешь, что я отправился в Венецию с единственной целью: найти убийцу и отомстить за смерть Чарльза. Я решил сначала найти «золотоволосую богиню», околдовавшую Чарльза. Так вот, фамилия Бьянки — Антонелли, отсюда «А» на носовом платке, а ее поразительная красота говорит сама за себя. Я решил сыграть роль приманки, ибо был убежден: мой интерес к Бьянке настолько заденет убийцу, что он попытается расправиться со мной. К сожалению, все оказалось гораздо сложнее. Когда я понял, что в результате пострадает именно Бьянка, а не убийца Чарльза, я покинул Венецию и взял ее с собой. Мы обвенчались на «Фениксе». Она даже не знает, что я брат Чарльза, и не подозревает, что я использовал ее, чтобы отомстить за его смерть.
Совершенно сбитый с толку, Льюис вытащил из кармана носовой платок и утер пот со лба.
— А ты не думаешь, что тебе следовало бы сказать ей правду, Эван? Господи, ведь она теперь твоя жена! Как ты мог жениться на женщине, виновной в смерти твоего брата?
— Это ложь! — прорычал Эван. — Она ни в чем не виновата, и я не позволю обвинять ее! Если ты не можешь обещать, что будешь относиться к ней с должным уважением, то мы просто покинем этот дом.
— Нет-нет, твоя мать так настрадалась из-за смерти Чарльза… Ты не можешь оставить ее сейчас.
— Тогда ты должен принять Бьянку как мою жену. Льюис в задумчивости проговорил:
— Твоя мать не читала дневник Чарльза. Сначала ее горе было столь велико, что я даже не предлагал ей этого. Потом дневник понадобился тебе для путешествия. Не мог бы ты вернуть его мне?
— Конечно, можешь забрать его. Но если мама не прочтет описание женщины, которую Чарльз полюбил, то не узнает Бьянку, как узнал ты. Ее мать англичанка, ее английский безупречен, так что мою жену никто не примет за венецианку. — Эван пришел в восторг от этой мысли и тут же продолжил: — Неужели ты не понимаешь? Никто никогда не узнает, что Бьянка имеет отношение к смерти Чарльза, если ты не расскажешь, потому что я-то уж точно не скажу.
Льюис кивнул:
