Слова жены изумили Эвана, но было очевидно, что она говорит правду. Неужели Чарльз мог так полюбить ее, если смотрел на нее лишь издали? Может, их встреча была настолько мимолетной, что Бьянка не запомнила его имени? Единственный портрет Чарльза висел в комнате матери, и Эван не осмеливался отвести туда жену. Он задумался, не зная, как продолжить разговор. Но тут Бьянка пришла ему на помощь.
— Так какая же трагедия произошла с Чарльзом? — спросила она.
— По словам властей, его убили грабители. — Эван счел, что такая ложь вполне уместна. — Моя мать сама не своя с тех пор, как корабль доставил его тело и нам сообщили те немногие подробности, которые известны о его гибели.
Услышав о корабле, Бьянка воскликнула:
— Эван, не в Венеции ли был убит твой брат?! — Она пришла в ужас от этой мысли.
— Да, там. — Эван умолк, надеясь, что Бьянка теперь вспомнит Чарльза.
Но она заговорила совсем о другом:
— О, как это ужасно! Что же должны думать обо мне твои родители? Они будут ненавидеть меня, потому что их сын был убит в Венеции, да? — Глаза Бьянки наполнились слезами.
Эван привлек жену к себе и проговорил:
— Нет, конечно, нет, моя дорогая. Они будут любить тебя так же, как и я. Просто моя матушка так много думала о смерти Чарльза… Она и сейчас не может думать ни о чем другом. Но моя мать замечательная женщина, поверь мне. И я надеюсь, что мы сможем облегчить ее страдания.
Сжимая Бьянку в объятиях, Эван чувствовал, что его снова к ней влечет. Подхватив жену на руки, он понес ее к постели. Осторожно опустив Бьянку на белоснежное покрывало, он отошел к двери и повернул ключ в замке. Затем начал раздеваться. Бьянка приподнялась, откинула в сторону покрывало и утерла слезу. Потом расстегнула пуговки на рубашке. В следующее мгновение Эван привлек жену к себе и стал с жадностью целовать ее. Он жаждал насладиться прекрасным телом Бьянки, хотел забыться в ее объятиях. Тела их слились воедино, и Эван действительно на время забыл о терзавших его мыслях, забыл о неудаче, постигшей его в Венеции.
А потом они в изнеможении откинулись на подушки, и Бьянка, по-прежнему сжимавшая мужа в объятиях, подумала, что он уснул. Но вскоре, заметив, что Эван не спит, она проговорила вполголоса:
— Когда я впервые увидела тебя без маски, я подумала, что ты — самый красивый из всех мужчин. Но ты так озадачил меня в тот вечер… Пожалуй, я только сейчас начинаю тебя узнавать.
Эван приподнялся на локте.
— А я, когда увидел тебя, думал лишь о том, что мне ужасно хочется вот этого. — Склонившись над женой, он приник к ее губам, наслаждаясь их сладостью.
Тем же вечером, за ужином, Бьянка внимательно слушала Льюиса, очаровавшего ее. Мужчины говорили в основном об истории Виргинии, и Бьянке тема показалась несколько странной, хотя и интересной. Когда ужин завершился, Льюис поднялся из-за стола и сказал, что должен покинуть молодых супругов.
— Я обычно ужинаю с Марион в ее комнате, — пояснил он. — Когда я шел сюда, она так крепко спала, что я не стал ее будить, но сейчас мне нужно подняться к ней. Я понимаю, что это твой первый вечер здесь, моя дорогая, и надеюсь, что ты простишь мою жену за то, что она не спустилась. Она нездорова уже несколько месяцев. Прошу не считать ее неучтивой. Я представлю тебя, как только ей станет лучше.
— Я с радостью помогу вам, чем только смогу, мистер Грей. Я могу почитать вашей жене или просто посидеть с ней.
Льюис взглянул на пасынка в надежде, что тот его выручит, но Эван молчал, и Льюис проговорил:
— Ты очень добра, Бьянка, но сейчас Марион нужен только отдых. Прошу извинить нас за то, что твоя комната не готова, — добавил он. — Может быть, завтра мы обсудим, как лучше обставить ее. Сейчас она довольно невзрачная, но мы можем все переделать так, как ты захочешь.
— Я позабочусь об этом, — вмешался Эван. Он не собирался сообщать, что его жена уже обосновалась в его комнате. — Раз матушка отдыхает, я не стану ее сейчас беспокоить.
Льюис молча кивнул и отправился к жене. Как только Эван провел Бьянку в гостиную, она весело рассмеялась.
— И где же находится моя комната? Хорошо хоть, что Льюис не спросил, понравился ли мне ее цвет, иначе пришлось бы признаться, что я ее не видела.
Эван хмыкнул, наливая бренди в бокалы.
— Твоя комната рядом с моей, разумеется. Я иногда использовал ее как кабинет, но в ней действительно есть постель, если тебя это интересует.
— Меня это совершенно не интересует, и я хочу спать вместе с тобой, как всегда. Конечно, леди полагается иметь собственные покои, и я позабочусь, чтобы моя комната была такой же красивой, как и твоя.
— Дорогая, чтобы украсить свою комнату, тебе достаточно войти в нее. Идем сядем. — Эван подвел жену к дивану, усадил ее и устроился рядом. — Завтра я поговорю с нашим доктором и выясню, что же происходит с матушкой, — продолжал он. — Если причина лишь в печали, то я уговорю ее покинуть постель и снова начать жить. У нее много прекрасных друзей, которые захотят познакомиться с тобой, и уже одного этого достаточно для того, чтобы она начала принимать гостей.
— Твой отчим очень добр, Эван, но разве он не расстроится, если ты усомнишься в том, что он правильно ухаживает за твоей матушкой?
— Он так беспокоится за нее, что не станет возражать против моей помощи. Давай подождем несколько дней, а потом я попробую уговорить матушку, чтобы она помогла тебе в обустройстве комнаты и занялась с тобой покупками. Она знает все лучшие магазины, и у нее прекрасный вкус.
— Но, Эван, я и сама могу обо всем позаботиться. И у меня тоже прекрасный вкус.
Эван с улыбкой поднялся.
— Я ужасно устал, — заявил он, — и собираюсь лечь спать. Не хочешь ли присоединиться ко мне?
Бьянка рассмеялась и в тон ему ответила:
— Конечно, дорогой. Если ты так устал, я могу почитать час-другой, пока не засну.
Эван допил бренди и отодвинул бокал.
— Ночь, когда тебе придется читать, чтобы уснуть, — это будет действительно ужасно!
— Эван, — смутилась Бьянка, — неужели обязательно говорить так громко? Ведь тебя могут услышать. — Она была уверена, что не только Матти, но и все остальные слуги не прочь посплетничать.
Но тут Эван подхватил жену на руки и понес в спальню. Он был уверен, что все в доме и так знают, чем будут заниматься ночью молодые супруги.
Выставив побольше людей для охраны груза, Уильям Саммер покинул «Феникс», чтобы провести вечер на берегу со старыми друзьями. Играть ему не хотелось, но он все же направился в заведение некой Фанни Берк, ибо там можно было не только поиграть в азартные игры, но и встретить симпатичных молодых женщин. Как только Уилл вошел, некоторые из них окликнули его по имени. Но этот вечер ему хотелось провести с особенной девушкой, молодой и прелестной, и обязательно блондинкой — Уилл хотел избавиться от мыслей о Бьянке хотя бы на одну ночь. Увидев направлявшуюся к нему симпатичную блондинку, он широко улыбнулся.
Лили научилась соблазнительно улыбаться, не показывая при этом передние зубы, один из которых был со щербинкой. Она действительно была прелестна, и ей приглянулся светловолосый молодой человек, появившийся в заведении Фанни. К тому же он был хорошо одет, значит, у него водились деньги. Опасаясь, что его может перехватить другая женщина, блондинка поспешила представиться.
— Меня зовут Лили, — сказала она с очаровательной улыбкой. — Мне кажется, мы не встречались.
— Уильям Саммер, капитан, — представился Уилл. — Но можно звать просто Уиллом.
