запомнит, как благородно ты поступила, посетив больницу. А когда его бабушке полегчает, вы будете вместе, ты и Тео, и он, как добропорядочный отец, будет исполнять свой долг. Да ты сама это увидишь.
До этого момента Салах не понимала, с чем пришла к ней Рейчел, но теперь ей стало все ясно.
— Как добропорядочный отец, — беззвучно повторила она. Ее пальцы снова заметались по груди в поисках кулона — бесформенного, похожего на известняк камня, украшавшего ожерелье. Ископаемая окаменелость — так называла его Салах. Рейчел это ожерелье не нравилось, и она была рада, что Салах никогда не предлагала его на продажу в «Реконе». Камень-кулон был, по ее мнению, слишком тяжелым. Люди не любят, когда драгоценности висят на них, как вериги, постоянно напоминающие о неладах с совестью.
— Ну конечно, — подтвердила она. — Ведь сейчас все обстоит из рук вон плохо, а поэтому он не может ясно представить себе будущее. Поэтому я так спешила, что у меня не было времени поговорить с тобой. Как только я узнала про миссис Шоу, я сразу поняла, что до тех пор, пока она не встанет на ноги, Тео не сможет жениться на тебе. Но наверняка придет время, и он исполнит свой долг, а до этого нужен кто-то, кто позаботится о тебе и о ребенке, и этот кто-то — я. Поэтому я поехала в «Приют»…
— Постой, Рейчел, — тихо произнесла Салах. Ее пальцы сжали кулон так сильно, что Рейчел увидела, как задрожала рука подруги. — Ты ведь обещала все устроить. Ты сказала… Рейчел, так ты ничего не сделала?.. Ничего не узнала?..
— Я купила квартиру, вот что я сделала, — с напускной веселостью объявила Рейчел. — Я только что подписала бумаги. И я хотела поскорее сообщить тебе об этом, раз так получилось с миссис Шоу. Она сейчас нуждается в уходе. Как все говорят, в постоянном уходе. А тебе ли не знать Тео: он уж, конечно, не отойдет от нее, пока она не поправится. Но это не значит, что он вычеркнет тебя из своей жизни. Он не из тех, кто способен на такое… Она его бабушка и вырастила его. Помочь ей он считает своим первым долгом. Поэтому я купила квартиру, в которой ты и ребенок сможете жить, пока Тео не освободится и исполнит еще один долг. По отношению к тебе. Вы должны быть вместе.
Салах закрыла глаза, словно яркое солнце внезапно ослепило ее. В дальнем конце аллеи показался БМВ Акрама и, урча мотором, стал приближаться к ним. Рейчел лихорадочно соображала, нужно ли говорить отцу Салах о покупке квартиры, и в последний момент решила предоставить подруге самой найти подходящий момент, чтобы сообщить эту новость.
— Салах, у тебя есть месяц, максимум полтора, — сказала Рейчел, — пока я буду утрясать дела с жилищно-строительным кооперативом, с ипотекой, ну, ты понимаешь. Но в это время мы можем присмотреть мебель, купить постельное белье, посуду и разные мелочи. Тео сможет помочь нам, если захочет. Ведь таким образом вы с ним сможете подобрать для себя вещи, которыми будете пользоваться потом, когда ты станешь жить с ним, а не со мной. Видишь, как хорошо все получается?
— Да, — прошептала Салах, кивая головой. — Уже вижу.
Рейчел просияла:
— Хорошо, отлично! Так когда мы начнем делать покупки? В Клактоне есть несколько хороших магазинов. Я думаю, будет лучше, если мы закупим все в Клактоне. А ты как считаешь?
— Мне все равно, — безразличным голосом ответила Салах, пристально глядя на приближающуюся машину отца. — Решай сама, Рейчел. Я согласна на все.
— Теперь ты все знаешь, и ты никогда не пожалеешь об этом, — с уверенностью сказала Рейчел. Акрам остановил машину и ждал, пока дочь сядет рядом с ним, поэтому Рейчел подошла почти вплотную к Салах и зашептала ей на ухо: — Не говори ничего Тео, когда увидишь его в больнице. Ни на кого нельзя давить. Каждый должен поступать так, как подсказывает ему совесть.
Салах шагнула к машине.
— Позвони мне, когда надумаешь ехать за покупками, ладно? На троих. Позвони мне. Договорились, Салах?
Салах наконец отвела взгляд от отца и посмотрела на Рейчел. Взгляд ее был рассеянным, словно мысленно она была где-то за миллион миль отсюда. Так, наверное, и должно быть, подумала Рейчел. Ведь у них были такие грандиозные планы, и теперь их надо было осуществлять.
— Позвони мне, — повторила Рейчел.
— Во что бы то ни стало, — ответила Салах.
— Я понимал, что если оставлю все как есть, то случившееся сочтут несчастным случаем, — продолжал рассказ Хегарти.
— Поэтому вы решили перетащить тело в дот, а машину раскурочить. И таким образом сообщить полиции о том, что это было убийство, — сказала Барбара.
— Мне просто ничего больше в голову не пришло, — откровенно признался Хегарти. — Да и что я мог придумать? Джерри узнал бы обо всем. Тогда мне было бы несдобровать. Поймите, нельзя сказать, что я не люблю Джерри. Просто иногда как подумаешь, что и дальше, до конца жизни, я так и буду… Черт возьми, ведь это похоже на пожизненное заключение!
— А почему вы думаете, что Джерри все еще не знает? — спросила Барбара. Если не считать Тео Шоу, то вот и еще один англичанин-подозреваемый. Она старалась не встречаться взглядом с Эмили Барлоу.
— А вы что… — Хегарти внезапно понял суть вопроса. — Нет. На вершине скалы был не Джерри, — поспешно выпалил он. — Что вы, это невозможно! Он ни сном ни духом не ведал про нас с Хаитом. Он подозревал, но точно не знал ничего. Да даже если бы и узнал, он бы и пальцем не дотронулся до Хаита. Он бы попросту выгнал меня из дому.
Эмили не обратила внимания на это отступление.
— Тот, кого вы заметили на вершине скалы, был мужчиной или женщиной?
Этого он сказать не может. Было темно, а до вершины скалы было слишком далеко. Поэтому что касается возраста, пола, расы или каких-то характерных признаков… Тут он ничего не может сказать.
— И этот человек не спустился на косу и не поинтересовался, что с Кураши?
Нет, сказал Хегарти. Тот человек быстро пошел вдоль обрыва на север, в сторону залива Пеннихол.
А это, не без злорадства подумала Барбара, поддерживает версию о том, что убийца добрался до Неза на катере.
— Вы слышали шум лодочного мотора в ту ночь?
Он не слышал ничего, кроме стука сердца, отдававшегося в барабанных перепонках, ответил Хегарти. Он стоял возле дота, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Пот лил с него так, что случись в десяти ярдах от него атомный взрыв, он не почувствовал бы ожога.
Когда он пришел в себя — минуты через три, ну, может быть, через пять — он перетащил тело в дот, распотрошил машину — на это потребовалось, наверное, четверть часа, — а потом смотался прочь.
— Единственный мотор, который я слышал, — сказал он, — был мой.
— Что? — не поверила своим ушам Эмили.
— Лодочный мотор, — пояснил он. — Той лодки, на которой я добрался дотуда. У Джерри есть моторная лодка. Я, когда встречался с Хайтом, всегда брал ее. Из Сыпучих Песков я шел на берег; это прямой путь, а главное, более безопасный. И я привык добираться по воде. Это возбуждает, понимаете?
Ага, так вот что это за лодка, чей мотор слышали вблизи Неза в ту ночь. С замиранием сердца Барбара поинтересовалась:
— Когда вы дожидались Кураши, вы не слышали звук другого мотора? Более мощного?
Нет, не слышал, ответил он. Но силуэт на скале появился там раньше, чем он. Когда появился Хайтам, растяжка была уже поставлена, потому что Хегарти не видел никого на ступеньках до того, как тот упал.
— У нас есть показания свидетелей, — обратилась к нему Эмили, — что вас с мистером Кураши видели в отеле «Замок» на вечеринке… — Она вопросительно посмотрела на Барбару.
— «В коже и в кружевах», — подсказала Барбара.
— Точно. Эти показания не увязываются с вашим рассказом, мистер Хегарти. Почему вы не побоялись появиться вместе в таком месте? Ведь это противоречит здравому смыслу, если вы всеми силами старались скрывать эти отношения от вашего любовника.
