— При всем уважении, сэр… Ведь это вы приказали мне расследовать его дело. Точнее, вы и Дайсон. Если вы хотите, чтобы я это прекратила, я буду счастлива прекратить в любой момент.
— Видите? — Кендалл указал на фрегат в полночно-синих водах реки Святого Лаврентия. — Какая оснастка, видите грот-мачту и штаги? Одна сборка заняла целую неделю.
— Потрясающе.
— Порой требуется некоторое время, чтобы сделать вещь убедительной, сержант Делорм. Некоторое терпение. Надеюсь, вы не совсем лишены этого качества.
— Мой план лучше, чем копание в бесконечных папках. Если вы посмотрите объективно, сэр, я думаю, вы согласитесь.
— Я согласен. Дайте мне маленький серебристый тюбик, пожалуйста. Спасибо. — Острием булавки шеф нанес капельку клея на пушечное ядро размером с булавочную головку и поместил его на верхушку крошечной пирамиды таких же ядер. — Полагаю, вы по-прежнему настаиваете на уходе из отдела спецрасследований. Было бы очень жаль потерять сотрудника с таким послужным списком, как у вас.
— Вы же не теряете меня, шеф. Я просто перевожусь в уголовную полицию.
— Знаю, знаю. Но спецрасследования, можно сказать, — самое важное подразделение во всем управлении. Уберите спецрасследования — и что тогда? У нашей организации останется мозг, не будет поврежден двигательный аппарат, но это будет мозг без совести. А это, моя юная леди, вещь опасная.
Делорм мысленно запрятала «юную леди» в теплый уголок сознания, чтобы потом обдумать.
— Сэр, если мы подбросим ему сведения, которые больше никому не известны, то, даже если мы не поставим его на прослушку, все равно очень скоро выяснится, что он — тот, кого мы ищем.
— У меня один вопрос. — Шеф сгибал конечности солдатика, придавая ему позу скалолаза. Капнул клеем на миниатюрные руки и колени и поместил фигурку на отвесный склон. Затем повернулся лицом к Делорм, и его взгляд был таким настойчивым, что в иной обстановке мог бы показаться нескромным. — Почему вы пришли с этим ко мне? Почему не пошли к Дайсону?
— Я тесно сотрудничаю с Дайсоном, сэр. Но улики должны выдержать судебное разбирательство, а для этого нужно, чтобы больше ни у кого, кроме Кардинала, не было этих фальшивых сведений. Будем знать только мы с вами.
— Тогда, безусловно, вы должны это сделать. И чем скорее, тем лучше. Капрал Масгрейв в курсе?
— Не то слово, сэр. Он ждет не дождется.
— Хорошо. Поговорите с судьей и получите разрешение на прослушку.
— Мы уже получили, сэр. Масгрейв его получил.
Кендалл разразился своим знаменитым смехом: «Ха! Ха! Ха!» Делорм ощущала то ослабевающее, то нарастающее давление на барабанные перепонки, но одновременно — большое облегчение. Потом шеф снова устремил на нее цепкий взгляд.
— Послушайте меня, моя юная Делорм. Я старше и мудрее вас и, видимо, лишь по этой причине ваш начальник, но это веская причина, так что слушайте. Я успел многое выяснить насчет Масгрейва: капрал Масгрейв умеет мчаться галопом, капрал Масгрейв весьма горяч, капрал Масгрейв недолюбливает нашего загадочного мистера Кардинала. Если кто-нибудь посмеет предположить, что Масгрейв действует по моему приказу (а это не так), капрал откажется от этого дела. Так что будьте осторожны. Не скажу, что он способен подделать улики, но из-за непомерного рвения он вполне может развалить дело. Поэтому будьте тверды и держите свои мысли… кстати, о чем они?
— Простите, сэр?
— Что вы думаете относительно этого дела, Делорм? По поводу Кардинала?
— Я должна отвечать, сэр?
— Разумеется.
Делорм посмотрела в потолок, на обнаженные балки.
— Я жду.
— Если совсем откровенно, сэр, то я не знаю. Я полагаю, что против него нет твердых улик. Все, что у нас пока есть, хороший адвокат может отмести. Так что мне… я считаю его невиновным, пока не доказано обратное.
— Вы заговорили как педант-законник. Это из чувства солидарности с коллегой? У вас слишком близкие отношения с Кардиналом, чтобы вы были объективной? Можете отвечать честно.
— Не знаю, шеф. Я не люблю заниматься самоанализом.
Кендалл снова рассмеялся, мощно и раскатисто, словно Делорм рассказала ему невероятно забавный анекдот, и потом столь же внезапно умолк; наступила глубокая тишина, какая бывает после того, как рядом выключили автомобильную сигнализацию.
— Извольте вывести его на чистую воду, понятно? Если он продался какому-то мерзавцу, я хочу, чтобы его немедленно изгнали из полиции. А если этого не было, тогда чем скорее вы разберетесь с его делом, тем лучше. Я тоже не люблю заниматься самоанализом, детектив Делорм. Это значит, что, когда у меня нет фактов, я становлюсь скучным и расстроенным. А вы ведь не хотите видеть меня скучным и расстроенным.
— Нет, сэр.
— Тогда беритесь за ваш маленький эксперимент. Бог в помощь.
34
Ховард Бэсс, линейный монтер с ГЭС, чинил трансформатор на Шестьдесят третьем шоссе, примерно за пять опор к северу от гавани на Форельном озере. Понадобилось целиком заменить поперечину, и Ховард все утро проторчал, морозя задницу, в корзине подъемника, в шести метрах над землей, а тут еще это солнце, которое самым дурацким образом отражается от снега и почти ослепляет, несмотря на темные очки. Правда, часа через два после начала работы солнце сместилось, и на снегу резко прорисовалась тень Ховарда и механической руки подъемника.
Стэнли Бетс, который был сегодня за рулем, побежал в гавань за пончиками и кока-колой. Вернулся он, насвистывая рискованную песенку «С добрым утром, малютка школьница», навеянную кошачьими глазами Лолиты, стоящей за прилавком.
На этом участке Шестьдесят третьего всегда большое движение. Едут со строительства базы ПВО, едут из Темагами, плюс местные, которые направляются в сторону залива Четырех миль и на Пенинсьюла- роуд. Он несколько минут ждал, пока появится просвет и можно будет перебежать дорогу.
— Превращаюсь в блудливого старикана! — крикнул он Хови. — Ты бы видел эту малышку в магазине!
Хови не обернулся — за ревом набирающей скорость восемнадцатиколесной фуры ничего не было слышно.
— Сдается мне, Хови, — повторил Стэн, благополучно перебравшись через дорогу, — я превращаюсь в грязного старикашку!
День был дико холодный, но совершенно ясный. Желтая рука подъемника так и сверкала в синеве неба. Снизу Хови смотрелся как-то странно. Изо рта у него вырывались белые облачка пара, а сам он, неловко ухватившись за перила люльки, рассматривал что-то внизу.
— На что это ты уставился? — Стэн проследил за его взглядом, но ему мешала двухметровая грязная насыпь на обочине. Он вскарабкался на ее гребень и прикрыл глаза от солнца. Когда Стэн увидел то же, что и Хови, одна из банок кока-колы выпала у него из рук и, ударившись об его окованный сталью башмак, прыснула над снегом коричневым гейзером.
35
