Майрон неподвижно стоял над ним.
— Не оставляй меня наедине с этим бешеным ублюдком! — взвыл Горти.
— Уходи, — сказал Уин.
Майрон покачал головой.
— Нет, я останусь.
Уин пытливо взглянул на него, потом кивнул и приблизился к Горти, который без особого успеха пытался отползти подальше.
— Только не убивай его, — попросил Майрон.
Уин кивнул и принялся за дело. Он работал аккуратно и точно, как хирург. Выражение его лица ни разу не изменилось. Если он и слышал вопли Горти, то виду не подал.
Когда Майрон велел ему прекратить, Уин неохотно отступил на шаг, повернулся и побрел прочь. Майрон двинулся за ним.
Глава 39
Рики Лейн проживал в многоквартирном доме в одном из жилых районов Нью-Джерси. Уин остался ждать в машине. Майрон скорее ощутил кожей, чем уловил слухом, звуки бас-гитары, льющиеся из стереопроигрывателя Рики. Пришлось трижды позвонить и несколько раз постучать, прежде чем дверь открылась.
— Привет, Майрон.
Рики был одет в странную шелковую рубаху — то ли последний писк моды, то ли просто пижамная куртка, трудно сказать. Рубаха была расстегнута и открывала взору хорошо развитую мускулатуру. На Рики были штаны на резинке, ноги обуты в домашние тапочки. Может, на нем и впрямь пижама? Или какая- нибудь домашняя одежда. Или он репетировал, желая получить роль в «Дженни, мечта моя».
— Надо поговорить, — сказал Майрон.
— Заходи.
Музыка была не только оглушительной, но и омерзительной. Кто-то придал «Размазне» звучание Брамса, и получилась слюнявая блевотина. В убранстве квартиры преобладали плексиглас, черный и белый цвета, закругленные углы. Стереосистема занимала целую стену, огоньки индикаторов напоминали летающую тарелку из «Звездного пути».
Рики выключил проигрыватель, и тотчас наступила тишина. В груди Майрона прекратился трепет.
— Что стряслось? — спросил Рики.
Майрон бросил ему стеклянную колбу. Рики поймал ее и вопросительно уставился на гостя.
— Отлей-ка в нее, — велел Майрон.
— Чего?
— Я хочу, чтобы ты помочился в эту колбу.
Рики посмотрел на склянку, потом снова на Майрона.
— Ничего не понимаю.
— Ты слишком раздался за последнее время, — пояснил Майрон. — Потому что сидишь на стероидах.
— Черта с два, парень, я не из таких.
— Тогда гони мочу на анализ, да поживее. Я отвезу в лабораторию.
Рики молча таращился на колбу.
— Давай, Рики, я тороплюсь.
— Ты мне не мать родная, Майрон, а всего лишь мой агент.
— Правильно. Ты принимаешь стероиды?
— Не твое дело.
— Будем считать, что да.
— Считай как хочешь.
— У Горти покупаешь? Или после колледжа у тебя завелся новый поставщик?
Молчание. Потом:
— Ты уволен, Майрон.
— Ой, значит, я разорен. А теперь расскажи-ка мне об изнасиловании Кэти Калвер.
Опять молчание. Рики изо всех сил старался напустить на себя незаинтересованный вид, но у него явно не было способностей к языку телодвижений.
— Я все знаю, — продолжал Майрон. — Твой приятель Горти раскололся. Неплохой, кстати, парень. Настоящий душка.
Спотыкаясь, Рики отступил на несколько шагов и поставил колбу на сверкающий куб, который, как догадался Майрон, служил ему столиком. Отвернувшись, парень еле слышно произнес:
— Я ее и пальцем не тронул.
— Чепуха. Ты и еще пятеро парней зажали ее в раздевалке и устроили «хоровод».
— Нет, все было не так.
Майрон молча ждал. Стоя к нему спиной, Рики застегнул рубаху, потом извлек из проигрывателя диск и сунул его в конверт.
— Я был там, — глухо забубнил он. — В раздевалке. Под кайфом, как и все остальные. Мы ничего не соображали. Горти только что разжился новой партией зелья, и… — Рики передернул плечами, давая понять, что дальше можно и не продолжать. — Все началось с выпендрежа. Мы не собирались делать ничего плохого. Думали, подойдем к самому краю, а прыгать не станем, и все ждали, пока кто-нибудь нас образумит… — Он снова умолк.
— Но никто не образумил, — закончил за него Майрон.
Рики медленно кивнул.
— Мы, конечно, остановились, но было слишком поздно. Подошла моя очередь, я сказал «нет», и на этом все кончилось.
— Но остальные уже успели надругаться над ней?
— Да. А я стоял и смотрел. Даже подбадривал их.
— Ты взял себе ее трусики? — после долгого молчания спросил Майрон.
— Да.
— А когда узнал, что полиция начала следствие, бросил их на мусорный бак.
Рики повернулся к Майрону.
— Нет, — ответил он, и по его лицу пробежало что-то отдаленно похожее на тень улыбки. — У меня достало бы ума не бросать их сверху. Я бы их сжег.
Майрон помолчал несколько секунд, обдумывая этот довод. Очень и очень разумный, по его мнению.
— Кто же тогда выбросил трусы?
Рики пожал плечами:
— Наверное, сама Кэти. Я отдал их ей.
— Когда?
— Ну, после всего.
— В котором часу?
— Полагаю, около полуночи. Когда Кэти убежала из раздевалки, мы все разом протрезвели, как будто нам ввели противоядие. Как будто кто-то вдруг включил свет, и мы увидели, что натворили. Все примолкли и побрели оттуда, остался один Горти. Он хохотал, как гиена, и все больше обалдевал. Остальные расползлись по комнатам, никто не сказал ни слова. Я отправился на боковую, думал, полежу хоть немного. Потом оделся и опять вышел на улицу. Я не знал, что буду делать, у меня не было никакого четкого плана. Просто хотел разыскать ее, сказать что-нибудь. Хотел… черт, да не знаю я, чего хотел.
Рики теребил волосы и накручивал их на палец, как ребенок. Казалось, он скукожился и сделался совсем маленьким.
