– Дочь, поверь моему опыту: злом зла не поправишь.
– Мам, это ты к чему?
– А к тому, что не надо из одной крайности бросаться в другую.
– Мамуля, может, посотрудничаешь с нашим журналом? Будешь писать заметки для колонки «Советы психолога».
– К твоему сведению, все матери неплохие психологи. Особенно в отношении собственных чад. Дороти, захочешь со мной поговорить, буду рада.
– Мама, а чем, по-твоему, мы сейчас занимаемся?
– Пустой болтовней, вот чем! Когда будешь готова к серьезному разговору, обещаю выслушать тебя с пониманием. И постараюсь – с закрытым ртом.
Дороти чуть не расплакалась.
– Спасибо, мама. Учту на будущее. Ну, я пойду к себе, просмотрю почту.
– Она на письменном столе, и записи телефонных звонков там же. Вчера два раза звонила Лиз Рауди. Просила передать: у нее для тебя работа. Срочная.
Дороти искренне обрадовалась.
– Отлично! Я зверски соскучилась по работе.
Однако, придя к себе, Дороти не стала звонить Лиз, а примостилась на широком подоконнике и принялась смотреть в розовый сад. Она с грустью вспоминала счастливое беззаботное время, когда размалевала лицо пудрой и помадой, воткнула в волосы перья – из метелки и сыграла шутку, которая теперь обернулась для нее душевной травмой.
На лужайке резвился любимый рыжий сеттер отца, вскоре показался и сам сэр Чарлз. Рано или поздно здесь поселятся Анри с Эдит, думала Дороти. С болью в сердце она представила себе детей Анри – очаровательных крошек с серыми глазами и кудрявыми черными волосами. Дороти не задумываясь, отдала бы полжизни, лишь бы стать их матерью. Но этому не бывать. Значит, надо жить своей жизнью и строить новые планы.
Дороти слезла с подоконника, позвонила Лиз и сказала, что завтра же приедет в Лондон. Чем быстрее займется делом, тем меньше времени останется для грустных мыслей. Да, предстоит нелегкая пора, но у нее достанет сил пережить ее достойно.
– Ну и куда ты отправишь меня на сей раз? – спросила она у Лиз, входя в ее офис на двенадцатом этаже окнами на Темзу.
– В Латинскую Америку. Я задумала новый цикл статей, и мне нужен материал о жизни женщин. Причем с упором на социальные вопросы, так что не увлекайся светской хроникой.
– Какие мы стали серьезные на старости лет!
– Лучше поздно, чем никогда. На прошлой неделе крупно поцапалась с боссом. Сказала: еще одна статья о поп-звездах и леденящих душу подробностях их многотрудной личной жизни – и я увольняюсь.
– Вот и молодец! Давно пора заняться чем-то серьезным.
– Или на худой конец кем-то серьезным… – Лиз вскинула выщипанные брови. – Согласна?
– Не суй свой нос в чужие дела!
– Ну и манеры! Подруга называется… Нет, Дороти, ты меня заинтриговала. То пропадаешь неделями, то вдруг являешься, худая и бледная, как привидение… Не иначе на горизонте появился мужчина!
– Вот пусть там и остается! – отшутилась Дороти.
– Ты что, мне не доверяешь?
– Ну что за глупости!
– Ладно, поговорим о деле. Я продумаю маршрут и позвоню. Поедешь недели через три.
Дороти с удовольствием уехала бы и пораньше: ее отнюдь не радовала предстоящая встреча с влюбленным в нее Мишелем. Кроме того, каждый раз, видя его, она будет вспоминать Анри, и бередить раны.
Однако, как это ни странно, приезд Мишеля возымел обратный эффект, из чего Дороти заключила: лучшее средство для уязвленного женского самолюбия – это внимание красивого, умного и веселого мужчины.
Мишель быстро освоился: обсуждал проблемы управления поместьем с отцом, давал дельные советы по интерьеру леди Грант (оказалось, что его тетка по матери известный дизайнер по интерьеру) и не скрывал нежных чувств к их дочери – словом, очаровал всех. Но его несомненные достоинства перечеркивал один- единственный недостаток: он был не Анри.
– Ну что, Дороти, ты уже решила? – спросил Мишель в воскресенье днем, когда они ждали такси на террасе перед отъездом в аэропорт.
– Что решила?
– Как – что? Когда мы с тобой поженимся.
У Дороти на душе заскребли кошки.
– Мишель, мы только что обручились. Не хочу торопить события.
– А я хочу! Я готов хоть завтра на тебе жениться. Ты меня поразила с первого взгляда, как только вошла с Анри в ресторан в Париже.
