началось. В результате, дойдя до финальной точки – моменту своей жизни, она поняла, отчего умерла. Ее покойный муж был тайным бисексуалом, заболел СПИДом и заразил ее. Сюжет был сложным, переходил от реальности к мистике, но основные мысли ясны. Тане сюжет понравился, а то, что рассказывал режиссер, заинтересовало ее.
Тане понравилась его одержимость, а взгляд на мир, философия жизни были ей близки. Корнуолл был сравнительно молод и хорош собой, но Таня лишь бегло отметила это про себя, пытаясь представить, каково бы ей работалось с таким нестандартным режиссером.
– А почему вы выбрали именно меня? – спросила Таня, потягивая чай. Она знала из биографии Филлипа, что ему сорок один год, что он снял шесть фильмов, за которые получил множество премий. Тане было приятно, что он разговаривал с ней прямо и открыто. Филлип не пытался грубо льстить ей или убалтывать ее. Он понимал, что Таня вряд ли возьмется за эту работу, но не оставлял надежды убедить ее, опираясь на достоинства материала, а не на личное обаяние. Это понравилось Тане больше всего, она зареклась попадать под чье-то личное обаяние. И намеревалась держаться стойко. А Филлип хотел, если ему и не удастся убедить Таню, выслушать ее мнение и получить совет.
– Я видел фильм, за который вы получили «Оскар». Я понял, что хочу работать вместе с вами, как только увидел «Ушедшую». Это потрясающий фильм.
«Ушедшая» несла в себе мощное послание, и Филлип хотел, чтобы Таня написала для него такой же мощный сценарий.
– Спасибо, – поблагодарила его Таня. – И что же вы собираетесь делать теперь?
Она хотела знать его планы.
– Вернуться в Англию.
Филлип улыбнулся ей, и Таня вдруг увидела, как он устал. Он выглядел одновременно и молодым, и старым, мудрым, но при этом сохранившим юношескую улыбку. Похоже, что оба они устали и были биты жизнью.
– Я надеюсь в конечном итоге собрать деньги, взять детей и на год перебраться сюда. И, если повезет, все-таки снять фильм. Если вы напишете сценарий для него, я буду считать, что мне очень повезло.
Это была единственная лесть, которую Филлип Корнуолл себе позволил, и Таня улыбнулась. У него были глубокие, теплые карие глаза и печальный взгляд. Казалось, что этого человека что-то терзает, или он видел в жизни нечто, что не может забыть. Взгляд его проникал Тане в душу.
– Я не хочу больше писать сценариев, – честно призналась Таня.
Они не стала говорить, чем это вызвано, а Филлип не стал спрашивать. Он уважал чужую внутреннюю жизнь. Таня была для него своего рода кумиром, Филлипу был близок ее талант, ее авторский стиль. Его нисколько не задевало, что Таня держалась довольно сдержанно. Он принимал ее такой, как она есть.
– Да, ваш агент мне так и сказал. Но я все-таки надеялся убедить вас.
– Боюсь, вам это не удастся, – ответила Таня прямо, хотя сюжет фильма ее не оставил равнодушной.
– Вот и он так сказал, – обреченно кивнул головой Филлип, но почему-то все еще не терял слабой надежды.
– А почему вы собираетесь привезти ваших детей сюда? Разве не проще было бы оставить их на время работы в Англии? – Тане неловко было завершать разговор на такой ноте, да к тому же Тане действительно было интересно понять, что же за человек перед ней. Таня была смелее Филлипа и потому продолжила расспросы.
Филлип ответил, не вдаваясь в подробности:
– Моя жена умерла два года назад – несчастный случай во время верховой езды. Она с детства охотилась с гончими, обожала лошадей и была очень упрямой. Она неудачно прыгнула через препятствие, упала, сломала шею. Вот мне и приходится брать детей с собой, мне не хочется их ни с кем оставлять.
Филлип произнес это ровным тоном, не пытаясь вызвать сочувствия к себе, и это тронуло Таню куда больше, чем она показала.
– Кроме того, мне плохо тут одному. После смерти жены и до этой поездки я никогда не оставлял детей. Я приехал сюда на несколько дней, чтобы встретиться с вами.
Трудно было не почувствовать себя польщенной или тронутой после этих слов.
– А сколько лет вашим детям? – поинтересовалась Таня. Теперь ей стало понятно, откуда столько трагизма в облике Филлипа. Боль и сила. Таня ценила такое сочетание и то, как он говорил о своих детях. В нем не было ничего от голливудских боссов. Филлип был из другой жизни.
– Семь и девять. Девочка и мальчик. Изабелла и Руперт.
– Очень английские имена, – улыбнулась Таня.
– Мне нужно будет снять помещение. Не подскажете, где тут найти что-нибудь подешевле?
– Может, и подскажу, – негромко сказала Таня, взглянув на часы. Ее дети должны были скоро приехать домой, но Таня, согласившись встретиться с Филлипом, назначила время с изрядным запасом.
Таня решила рискнуть, сама не зная, что ею движет, помимо сострадания. Филлипу здорово досталось, но он не сетовал, он делал что мог, брал детей с собой и пытался работать. Нельзя было не воздать ему должное. – Вы можете остановиться у меня, пока не подыщете себе другое жилье. У меня удобный старый дом, а мои дети учатся в колледжах. Сегодня они приезжают домой. Но, как правило, они бывают дома только на Рождество и летом. Так что вы можете какое-то время пожить в моем доме. А школы тут хорошие.
– Спасибо! – Филлип был тронут. – И дети у меня хорошие. Они привыкли путешествовать со мной, так что они умеют себя вести.
Так говорят все родители, но Таня не сомневалась, что в данном случае это правда – они ведь англичане. А ее дом хоть ненадолго оживет, до тех пор, пока Филлип не подыщет другое жилье. Тане хотелось хоть что-нибудь сделать для него. А за это время Филлип сможет найти другого сценариста. Таня
