сегодня рандевушка! Надо ж ей немножко прибарахлиться! Все в порядке, мамочка, мы уже большие девочки. Да-да, ну все, пока!
Из примерочной выглянула Ника:
– Алла! Иди сюда!
Блондинка скрылась в примерочной, и оттуда послышался ее возбужденный голос:
– Тебе потрясающе это идет! Ерунда, совсем не так уж дорого! Я тебе это дарю!
– Нет, Алка, я сама, даже не думай, я просто не уверена, что это мое…
– Твое, это именно то, что нужно!
– Может, лучше черное?
– Да ты что, посмотри, посмотри! Я как увидела, сразу решила: это для Веронички!
– Вообще-то и вправду красиво…
– Берешь?
– Да, наверное…
Он вдруг подбежал к продавщице и быстро сказал по-немецки:
– Фрейлейн, я хочу заплатить за это зеленое платье, что примеряет русская дама. Но, пожалуйста, не объясняйте ей ничего, просто скажите, что оплачено!
Он быстро вытащил кредитку и сунул продавщице. Та кивнула и одобрительно улыбнулась: ей, видимо, понравилась такая романтическая ситуация. Сам он метнулся в сторону. В этот момент дамы вышли из примерочной.
– Мы берем! – по-немецки сказала блондинка.
Ника вытащила кошелек. Ну конечно, русские до сих пор платят наличными, усмехнулся он.
– То есть как – оплачено? – воскликнула Алла. – Кем оплачено? Каким еще мужчиной? Что за чепуха, я ничего не понимаю!
Она отлично говорит по-немецки, подумал он, наверное, давно здесь живет.
– Ника, – уже по-русски обратилась к ней Алла, – продавщица говорит, что платье оплатил какой-то тип…
– Что? Какой тип?
– Да я не знаю, но она говорит, покупка оплачена! Ты что-нибудь понимаешь?
– Алла, это какая-то путаница. Вероятно, платье кто-то уже купил до нас и просто еще не забрал!
– Что ж, я, по-немецки, что ли, не понимаю?
Между тем продавщица сложила платье, сняла с него пластмассовое сигнальное устройство и сунула в пакет.
– Вот возьмите, спасибо за покупку, заходите к нам еще!
С этими словами она протянула пакет Нике.
– Послушайте, фрейлейн, но что это за тип, что он сказал? – недоуменно допытывалась Алла.
– Не знаю, подошел мужчина, довольно приятной наружности, сказал, что хочет подарить даме это зеленое платье, заплатил и ушел. Да вы не волнуйтесь, все в порядке, вероятно, это какой-то тайный поклонник мадам, – улыбнулась девушка.
– Ну, Никуша, ты даешь! – покачала головой Алла и решительно взяла пакет. – Что ж, если нашелся такой дурак, скажем ему спасибо! Шмотка даром досталась, теперь спокойно можешь купить себе еще что- нибудь без всяких угрызений совести. Идем, идем, тебе еще надо привести себя в порядок, отдохнуть! И мне, кстати, тоже, я с ног валюсь!
– Подожди, Алла, я уверена, что это недоразумение! И оно мне не нравится!
– Ника, ты зануда! Ну, может, ты какому-нибудь старому болвану приглянулась и он решил поиграть в таинственного благодетеля! И вообще дают – бери!
– Но с какой стати?
– Ой, ты меня достала! Не хочешь – не бери! Пойди отдай платье продавщице. Очень в твоем духе!
– Думаешь, не надо отдавать?
– О господи, что ты за человек! Тебе подарили шмотку, что надо сказать? Спасибо! Тебя в детстве не учили?
– Но ведь некому сказать спасибо…
– Так оно еще и лучше! Идем, идем, дуреха!
И она буквально поволокла Нику к эскалатору.
А он вернулся к продавщице забрать кредитку.
– Спасибо вам, фрейлейн, вы очень меня выручили.
– Дама была смущена.
– Ничего страшного, все в порядке! Вы отлично держались, фрейлейн!
И он поспешил вниз. Им овладел охотничий азарт. Но видимо, промедление оказалось роковым. Он нигде не обнаружил двух подруг, они как сквозь землю провалились. Идиот, зачем надо было любезничать с продавщицей? Ах, кретин! Он еще потоптался возле магазина, потом вернулся, обошел весь первый этаж, но Ники нигде не было. А тут еще он вспомнил, что так и не успел пообедать. Ему стало грустно, и он поплелся в то самое кафе, из которого так поспешно ушел. Однако, когда он поел, хорошее настроение к нему вернулось. А может, оно и к лучшему! Не встречались столько лет, ну и не надо… Мало ли как сложилась ее жизнь, мало ли что может выясниться… А вдруг она от меня тройню родила? Правда, она вроде не была беременной, когда я уехал, но кто этих баб знает… Может, забеременела тогда от кого-то еще, а сейчас мне преподнесет эту тройню, и я буду всю жизнь… Хотя даже если она родила, то этой тройне как минимум больше двадцати, но совесть будет меня мучить и все такое. Впрочем, даже если она никого не родила, а жизнь ее плохо сложилась, меня все равно будет мучить совесть… Нет, к черту прошлое! Я сделал ей приятный сюрприз, и хватит… Впрочем, на несчастную она не похожа… Нет, не хочу! У нее своя жизнь, у меня своя, так зачем бередить старые раны? Совершенно ни к чему. И он медленно побрел к дому, где находилась квартира его старого приятеля Томаса, который уехал в Новую Зеландию. И чтобы уж совсем покончить с прошлым, он купил цветы для любезной и хорошенькой соседки, что передала ему ключи, показала, где что лежит, и весьма дружелюбно на него смотрела. Что ж, все не так уж плохо, главное – не оглядываться назад!
Соседку звали Габи, и она сразу же согласилась провести вечер с ним. В том, что вечер плавно перетечет в ночь, он уже не сомневался. Габи была достаточно хороша, вполне молода и, кажется, не обременена никакими комплексами. То, что нужно, одним словом. Настроение исправилось, и когда он принимал душ, то даже насвистывал, но вдруг противной, скользкой гадиной в душу заползла сказанная Аллой фраза: «У нас сегодня рандевушка!» Рандевушка! И Ника будет на этой рандевушке, и очень возможно, у нее вечер тоже плавно перетечет в ночь… Женщина на отдыхе… Но при мысли, что какой – то чужой потный мужик будет лапать Нику, и хорошо, если только лапать… его затошнило и под ложечкой опять заболело. Бред! Чистой воды бред! Двадцать два года я жил и не думал об этом, а ведь она не ушла в монастырь, она жила среди людей, среди мужчин и стала только привлекательнее с годами, не усохла, как иной раз усыхают одинокие женщины, она стала еще желаннее. И кто знает, сколько их было… Она уже, наверное, и не помнит своего первого мужчину, своего Влада, которого любила когда-то… Так любила, что осточертела ему со своей любовью, со своими замашками типично русской бабы, правда несколько отравленной интеллигентностью, что только усугубляло обременительную на тот момент любовь. Тьфу- тьфу-тьфу, боже меня упаси, нет, только не любовь! Он давно уже усвоил: от любви одни неприятности, а вот голый секс – то, что надо. Как говорит Бен «справил нужду – и свободен»! Все очень просто, у меня давно не было бабы, я слишком устал, а сейчас отдохнул, вот трахну Габи – и все будет о’кей! Он умел успокаивать себя.
К тому моменту, когда вечер должен был уже плавно перейти в ночь, он вдруг с ужасом понял, что абсолютно не хочет Габи. Черт, до чего неловко… Как бы так изящно от нее избавиться? А она уже томно и многозначительно на него посматривает. Дело в том, что весь вечер он невольно сравнивал ее с Никой, и хотя на уровне разума сравнения были безусловно в пользу Габи, но весь его организм ее отторгал, организм хотел Нику, и только Нику. Фу, как некрасиво: девушка, похоже, распалилась, а я… Может, все-таки рискнуть и попытаться? А если ничего не выйдет, как я буду выглядеть? Нет, это плохая предпосылка, теперь уж обязательно ничего не выйдет… Надо срочно что-то придумать… Вот так всегда… И тут вдруг на помощь пришла спасительная боль под ложечкой. Он буквально согнулся пополам. И что самое
