Снежинка сидела с трубкой во рту, Леопард держал нагревательную спираль в своей трубке.
– Чудесно, – сказал Чип. – В буквальном смысле. Сколько чудес! С каждым днем все больше и больше. Я благодарен вам всем.
– Мы всего лишь поступили так, как нам велят, – сказал Леопард улыбаясь.
– Мы помогли брату.
– Не так, как они имеют в виду, – сказал Чип. Снежинка предложила ему трубку.
– Ты готов попробовать? – спросила она.
Чип подошел к ней и взял трубку. Та часть ее, где помещался табак, была теплая, а сам табак – серый и дымящийся.
Секунду он колебался, потом улыбнулся всем смотрящим на него и приложил мундштук к губам. Глубоко всосал воздух из него и выдохнул дым. Вкус был терпкий и приятный, к его удивлению. «Неплохо», – сказал он. Потом он опять повторил всю процедуру, с большей уверенностью. Дым попал ему в горло, и Чип закашлялся.
Леопард с улыбкой подошел к дверям, сказал:
– Я принесу специально для тебя трубку, – и вышел. Чип вернул трубку Снежинке и, прокашливаясь, сел на вытертую скамью темного дерева. Он стал смотреть, как Хаш и Спэрроу режут табак. Хаш улыбнулась ему.
– Где вы берете семена? – спросил Чип.
– С самих растений, – сказала она.
– А где вы взяли те, с которых начали?
– У Кинга были.
– Что у меня было? – спросил Кинг, входя, высокий, худой и светлоглазый, на его груди поверх комбинезона висел на цепи золотой медальон. Рядом с ним была Лайлак, его рука держала ее руку. Чип встал. Она посмотрела на него, необычная, темная, красивая, молодая.
– Семена табака, – сказала Хаш.
Кинг, тепло улыбаясь, протянул Чипу руку.
– Рад видеть тебя здесь, – сказал он. Чип пожал его руку, пожатие Кинга было твердым и сердечным.
– Очень приятно видеть в группе новое лицо, – сказал Кинг, – особенно мужское, которое поможет мне ставить на свое место этих до-Объединенческих женщин.
– Ха! – сказала Снежинка.
– Здесь хорошо, – сказал Чип, ободренный и польщенный дружелюбием Кинга. Его холодность в тот момент, когда Чип выходил из его кабинета, была, должно быть, только притворством, – конечно, из-за наблюдающих за ними докторов.
– Спасибо, – сказал Чип, – за все. Вам обоим.
– Я очень рада, Чип, – ответила Лайлак. Ее рука все еще сжимала руку Кинга. Кожа у Лайлак была необычно темного оттенка, приятного, почти коричневого цвета, с розоватым отливом. Глаза – большие, посаженные почти на одной линии, ровно; губы – розовые, очень мягкие с виду.
Она отвернулась от Чипа и сказала:
– Привет, Снежинка, – потом высвободила свою руку из руки Кинга, подошла к Снежинке и поцеловала ее в щеку.
Ей было лет двадцать или двадцать один, не больше. В верхних нагрудных карманах ее комбинезона что-то лежало, и от этого ее груди выглядели, как груди женщин с рисунков Карла. В этом было что-то странное, таинственно-интригующее.
– Ты начинаешь, ощущать себя по-иному, Чип? – спросил Кинг. Он стоял у стола скручивая нарезанный табак и набивая им трубку.
– Да, еще как! – сказал Чип. – Все так, как ты и говорил.
Вошел Леопард и сказал:
– Ну, вот, Чип, – а затем дал ему толстую желтую трубку с янтарным мундштуком, Чип поблагодарил его и попробовал, удобно ли держать: трубка хорошо лежала в руке и прикосновение ее к губам тоже было приятно. Он подошел с ней к столу, и Кинг с висящим на груди медальоном показал, как правильно ее набивать.
Леопард повел Чипа в ту часть музея, где располагались служебные помещения, показал другие запасники, большой кабинет для конференций и много других кабинетов и мастерских.
– Нужно, – сказал он, – чтобы кто-то проверял комнаты для этих встреч наедине, нет ли там какого- нибудь подозрительного беспорядка. Девушки могли бы быть поаккуратнее. Обычно это делаю я, а когда меня не будет, может, ты этим займешься? Нормальные члены не настолько лишены наблюдательности, как нам бы этого хотелось.
– Тебя переводят? – спросил Чип.
– Да нет, – ответил Леопард, – я скоро умру. Мне уже больше шестидесяти двух, уже почти три месяца, как исполнилось. И ей столько же.
– Извини, – сказал Чип.
– Да, это так, – отозвался Леопард, – но никто не живет вечно. С пеплом от табака тоже можно нажить неприятности, но насчет этого все аккуратны. О запахе можешь не беспокоиться: в семь сорок включается вентиляция, и весь запах выдувает: я один раз остался до утра и проверил. Спэрроу собирается после нас разводить табак. А листья мы сушим прямо здесь, за баком горячей воды, я тебе покажу.
Когда он вернулся в запасник, Кинг и Снежинка сидели друг напротив друга и играли в какую-то механическую игру, стоявшую на скамье между ними. Хаш дремала в кресле, а Лайлак скрючилась у горы экспонатов, вынимая одну за одной книги из картонной коробки, просматривала их и потом клала в стопку, к уже лежавшим на полу книгам. Спэрроу в запаснике не было.
– Что это? – спросил Леопард.
– Новая игра пришла, – ответила Снежинка, не поднимая глаз.
Они нажимали и отпускали кнопки, и маленькие пластинки били по заржавленному металлическому шарику, бросая его вперед и назад по усеянному перегородками полю. Пластинки, кои из которых были сломаны, дребезжали при ударах. Шарик прыгал так и сяк и наконец остановился в углублении на стороне Кинга.
– Пять! – закричала Снежинка. – Ты готов, брат! Хаш открыла глаза, посмотрела на них и снова закрыла.
– Проиграть – то же самое, что и выиграть, – сказал Кинг, поджигая металлической зажигалкой табак в трубке.
– Злость, это так, – сказала Снежинка. – Чип? Давай, ты следующий.
– Нет, я лучше посмотрю, – сказал он.
Леопард тоже отказался играть, и Кинг со Снежинкой начали новую партию. В паузе во время игры, когда Кинг забил Снежинке шар, Чип спросил:
– Можно мне посмотреть зажигалку? – и Кинг тут же протянул ее. На зажигалке была нарисована летящая птица. Утка, подумал Чип. Он уже видел зажигалки в музее, но никогда не держал в руках. Он открыл крышку и крутанул большим пальцем зазубренное колесико. После второй попытки вспыхнуло пламя.
Чип закрыл зажигалку, осмотрел ее со всех сторон и в следующую паузу вернул Кингу.
Он еще недолго понаблюдал за игрой, а потом отошел.
Приблизился к куче экспонатов и какое-то время рассматривал ее, а потом подошел поближе к Лайлак. Она взглянула вверх на него и улыбнулась, кладя очередную книгу в сторонку на пол.
– Я все, надеюсь найти одну на Языке, – сказала она, – но они все на старых языках.
Чип нагнулся и поднял книгу, которую Лайлак только что держала в руках. На корешке виднелись небольшие буквы:
Bаddа fordod. «Хм», – сказал Чип, качая головой. Он пролистал пожелтевшие страницы, глядя на странные слова и многими буквами были две точки или маленький кружочек.
– Некоторые похожи на Язык, и там можно понять одно-два слова, – сказала Лайлак, – а другие… Но ты сам посмотри, – и она показала ему книгу, в которой зеркально написанные N и прямоугольные буквы без
