и, – он улыбнулся, – вот уже и утро.
Боб продолжал смотреть на него с беспокойством. Покачал головой.
– Я смотрел в комнате отдыха, – сказал он. – И в комнате у Марии КК, и в спортзале, и на дне бассейна.
– Ты, наверное, меня не заметил, – сказал Чип, – я был в углу, за…
– Я смотрел в комнате отдыха, Ли, – сказал Боб. Он застегнул комбинезон и с отчаянием покачал головой.
Чип отошел от двери, медленно обогнул Боба, направляясь в ванную.
– Мне нужно в туалет, – сказал он.
Он вошел в ванную, расстегнул комбинезон и помочился, пытаясь отыскать в себе ту ясность разума, которая была у нее до этого, пытаясь найти объяснение, которое удовлетворило бы Боба или показалось бы, в худшем случае, только единичным отклонением, только в эту ночь. В любом случае, почему Боб пришел сюда? Сколько времени он здесь?
– Я позвонил в одиннадцать тридцать, – сказал Боб, – и никто не ответил. Где ты был с того момента до сих пор? Чип застегнул комбинезон.
– Гулял, – сказал он громко, чтобы Боб услышал.
– Не дотрагиваясь до сканеров? – спросил Боб; Христос и Веи!
– Я, наверное, забыл, – сказал он, включил воду и вымыл руки. – Это все из-за зубной боли. – Стало хуже. Полголовы болит, – он вытер руки, видя в зеркало, что Боб на кровати смотрит на него. – Не мог заснуть и вышел пройтись. Я сказал про эту комнату отдыха, потому, что знаю, мне нужно было идти прямо в…
– Я тоже не мог заснуть, – сказал Боб, – от этой твоей «зубной боли». Я тебя видел во время телевизора, у тебя был напряженный и ненормальный вид. Так что я позвонил дежурному по записи к дантистам. Тебе предложили придти в пятницу, но ты сказал, что у тебя лечение в субботу.
Чип повесил полотенце, повернулся и остановился в дверях, глядя на Боба.
Прозвучал первый сигнал, заиграла «Одна Могучая Семья».
Боб сказал:
– Это все была игра, правда, Ли? Сбой ритма прошлой весной, сонливость, передозировка лекарств? Через секунду Чип кивнул.
– Ой, брат, – сказал Боб, – что ты делаешь? Чип не ответил.
– Ой, брат, – опять сказал Боб, нагнулся и выключил телекомп. Закрыл крышку и захлопнул замки. – Ты простишь меня? – Он поставил телекомп на торец, и с обеих сторон двумя руками стал придерживать ручку, чтобы она стояла стоймя. – Я тебе скажу одну смешную вещь… Во мне есть тщеславие. Есть. Точнее, было. Я думал, что я один из двух-трех самых лучших советчиков во всем доме. Да в каком там доме, драка, в городе! Бдительный, внимательный, чувствительный… «Приходит грубое прозрение», – Бобу удалось установить ручку вертикально, потом со стуком опустил ее и сухо улыбнулся Чипу. – Ты не единственный больной, если это может утешить.
– Я не болен, Боб, – сказал Чип. – Я здоровее, чем когда-нибудь был в жизни.
Боб сказал, по-прежнему улыбаясь:
– Это, как будто, противоречит очевидности, не правда ли?
– он поднял с пола телекомп и встал.
Ты не можешь видеть очевидного, – сказал Чип, – ты одурманен своими лечениями.
Боб кивком велел следовать за собой и направился к двери.
– Пойдем! Пойдем, приведем тебя в порядок.
Чип остался, где стоял. Боб открыл дверь, оглянулся.
– Я абсолютно здоров, – сказал Чип. Боб дружески протянул руку.
– Пойдем!
Он взял Чипа за локоть, они вышли в коридор. Двери уже были открыты, члены тихо разговаривали, шли куда-то.
Четверо или пятеро стояли возле доски объявлений.
– Боб, – сказал Чип, – я хочу, чтобы ты выслушал меня.
– Я всегда слушаю, ведь правда? – ответил Боб.
– Я хочу, чтобы ты попробовал раскрыть свое сознание, – сказал Чип, – потому что ты не глупый, ты умный, и у тебя доброе сердце и ты готов помочь мне?
Мэри КК сошла им навстречу с эскалатора, перед собой держала стопку покрывал с бруском мыла сверху. Парням улыбнулась, сказала: «Привет», а Чипу в отдельности:
– Ты где был?
– В комнате отдыха, – объяснил Боб.
– Среди ночи? – не поняла Мэри.
Чип кивнул, Боб сказал: «Да, они пошли на эскалатор. Боб придерживал Чипа за локоть. Они поехали вниз.
– Я понимаю, ты уверен, что твой мозг уже открыт, – сказал Чип. – Но если бы ты попытался приоткрыть его чуть больше, послушать меня и подумать пару минут?
– Хорошо, Ли, я готов, – ответил Боб.
– Боб, мы не свободны. Никто из нас не свободен. Ни один человек, никто из членов Семьи!
– Как могу я считать, что ты здоров, если ты прешь такое?
Естественно, мы свободны. Мы свободны от войны, голода, преступности, насилия, агрессивности, себя лю…
– Да-да, мы свободны от многого, – сказал Чип, – но мы не свободны, чтобы творить. Ты этого не видишь? Быть «свободными от» не имеет ничего общего от быть свободными вообще.
Боб пробурчал непонимающе:
– Быть свободными творить? Что?
Они соступили с эскалатора, обогнули его по направлению к следующему.
– Быть свободными выбирать собственную классификацию, – сказал Чип, – иметь детей, когда желаем, идти, куда желаем, и делать то, что желаем, даже отказываться от лечения, когда не хотим принимать….
Боб промолчал.
Они ступили на движущиеся ступени эскалатора.
– Лечение в самом деле нас затормаживает, Боб, – сказал Чип, – я знаю это по своему опыту. В них есть такие вещества, которые «нас делают послушными, нас делают хорошими», как в этом стишке, помнишь? Меня уже полгода недолечивают, прозвучал второй сигнал, – и я более проснувшийся и живой, чем когда- либо. Я думаю яснее и чувствую глубже. Я трахаюсь четыре или пять раз в неделю, ты можешь в это поверить?
– Нет, – сказал Боб, глядя на свой телекомп, едущий на поручне эскалатора.
– Это правда, – сказал Чип. – Теперь ты уверен больше, чем когда-либо, что я сейчас болен, правда? Клянусь Любовью Семьи, я не болен. Есть другие члены, такие же, как я, тысячи, может быть, миллионы. Есть острова по всему миру, может, города на материке тоже – они шли к следующему эскалатору, – где люди живут в настоящей свободе. У меня есть список этих островов, здесь, в кармане. Их нет на картах, потому что Уни не хочет, чтобы мы знали о них, потому что они обороняются от Семьи, и люди там не хотят покориться, чтобы их лечили. Ты ведь хочешь помочь мне, правда? Действительно хочешь?
Еще один эскалатор вырос перед ними. Боб хмуро смотрел на Чипа.
– Христос и Веи, – сказал он. – Разве ты можешь сомневаться в этом, брат?
– Тогда, хорошо, – сказал Чип, – вот что я хочу, чтобы ты сделал для меня: когда мы придем в лечебный кабинет, скажи Уни, что я в порядке, что я заснул в комнате отдыха, так, как я тебе сказал. Не сообщай ничего о том, что я не дотрагивался до сканеров, или что я придумал эту зубную боль. Пусть мне дадут такое лечение, которое я должен был получить вчера, хорошо?
– И это тебе поможет? – спросил Боб.
– Да, – ответил Чип. – Я знаю, что ты так не думаешь, но я прошу тебя, как брата и как друга – уважать то, что я думаю и чувствую. Я как-нибудь проберусь на какой-нибудь из тех островов и не причиню никакого
