литературы. Джон набирает номер и, услышав голос в трубке, говорит:
– Good morning. That is John Tompson and Mick Jefferson. Could I talk to professor Jackson? – Доброе утро. Это звонят Джон Томпсон и Мик Джефферсон. Могу ли я поговорить с профессором Джексоном?
– Speaking. – Говорите/я слушаю.
– Oh, professor! Do you recognise us? – О, профессор! Вы нас узнали?
– Well, I do…– А, ну да, узнаю… Черта с два он их узнал.
Джейн звонит Мику, но трубку снимает его мама.
– Hello, this is Jane! – кричит Джейн в трубку.
– Hello, Jane! How are you?
– I’m fine, thanx. And how are you?
– Not bad, thank you, dear.
(Думаю, тут все ясно, перевод не требуется. Мы все это проходили вдоль и поперек.)
– I’d like to speak to Mick. – Я бы хотела поговорить с Миком.
– Sorry, he’s out right now. – Извини, его сейчас нет. May I leave a message for him? – Что ему передать?
– Oh, yes, please. Could you tell him to call me back. – Пожалуйста, передайте, чтобы он мне позвонил.
– OK, I will. – Хорошо, передам.
– Thanx a lot. – Большое спасибо.
– You are wellcome.
– Bye then.
– Bye, dear.
Как видите, ничего сверхъестественного. Все предельно просто и ясно, как перец. Надо лишь запомнить, что выражение «я вас слушаю» или «говорите» выглядит как speaking, а «не могли бы вы передать» – как could you get a message for… Вот, пожалуй, и все.
* БЛАТНАЯ РАБОТА ПО-АНГЛИЙСКИ
Однажды к нам, моему другу китайцу Чи и мне, двум студентам -«коммунистам», работающим во время летних каникул на кухне в лагере отдыха американских детишек, подошел Том, американец средних лет, чернявый, в очках, и сказал:
– Хочу вам предложить работу в сети малого бизнеса. Поедемте ко мне домой на уик-энд и там поговорим. Я живу тут недалеко, под Бостоном. Вы согласны?
– Да!
– Представляешь! – радовался Чи, когда мы с ним рубили ножами перец на кухонном столе. – Это же беловоротничковая работа! То, о чем можно только мечтать. Удача сама лезет нам в руки, Майкл.
– А почему он предложил эту работу нам? – задал я почти риторический вопрос.
– Сам подумай! Вся кухня на наших плечах держится. Гуэй еле шевелится. Я математик. Ты лингвист. Им такие люди, работящие и умные, нужны. Это здесь называется headhunting.
– Охота за головами? – усмехнулся я. – Значит, мы – это дичь, головы?
– Нет, мы – это job hunting, тоже охотники, – ответил более компетентный Чи. Он уже второй год учился в Штатах…
Итак, headhunt – это не охота за головами индонезийских или африканских туземцев. Хотя именно так это слово и переводится. В английском языке слова «охота», «охотиться» часто обозначают поиск. House hunting – поиск дома, жилья. Wife hunting – поиск жены. Ну, не то чтобы она была да пропала. Нет. Просто если кто-то решил жениться, то в данный момент он ищет, на ком бы. Husband hunting – это то же самое, что и поиск жены, только, как вы успели заметить, наоборот: леди ищет хасбэнда. Job hunting – это то, чем мы с пекинским студентом Чи в данный момент озабочены: поиск работы. Headhunting в быту англо- американской жизни давно означает поиск рабочей силы, умелых работников, нужных сотрудников и специалистов, а не охоту за головами. С нашим понятием «найти блатную работу» это не стыкуется. Здесь ищут не по знакомству, а по умению, опыту и знанию, для чего все их компании и фирмы, а теперь и многие наши фирмы проводят интервью, на котором тебе задают вопросы, а ты отвечаешь. Тут наша врожденная славянская скромность совершенно плохой помощник. Надо не то чтобы хвалить себя, но стараться описать с лучшей стороны и вспомнить все свои способности, пригодные к предполагаемой работе. Здесь ты, кандидат в сотрудники, одновременно и товар, и продавец.
Мы с Чи еле дождались уик-энда и вот на машине Тома вместе с его женой и двумя маленькими сыновьями, беспрестанно воюющими между собой, едем из крохотного штата Род-Айленда в Массачусетс. Дома у Тома мы с Чи накормили будущего работодателя блюдами китайской кухни, а потом Том стал нам показывать журналы, где говорилось про счастливых людей, решившихся заняться малым бизнесом и преуспевших в этом. Когда просмотр однообразных фотографий из журналов явно затянулся. Мы, как могли, стали намекать, что нас агитировать зарабатывать деньги не то чтобы не надо, но не так чтобы надо очень долго. Мы, эдак скромно, дали понять, что давно хотим подзаработать и лишних уговоров тут не требуется. Тогда Том, решив, что «клиент созрел», усадил нас на диванчик, установил перед нами грифельную доску, на которой с умным видом написал слово effort розовым маркером.
– Усилие, – продублировал написанное Том, – если вы хотите заняться малым бизнесом, вам нужно приложить усилие.
Том нарисовал в верхнем углу кружок и объяснил, что это мы. То бишь наше дело. Потом он пририсовал снизу к кружку три кружочка.
– А это еще три человека, которых вы вовлекли в свое дело и которые, работая и вовлекая в бизнес других людей, – и Том пририсовал снизу еще большее количество кружков, – будут работать и на вас. Те, вовлекая следующих, увеличивают вашу сеть бизнеса, – Том изобразил еще несколько кружочков, отходящих от предшествующих.
«Боже, если он собирается зарисовать всю доску, то это надолго», – подумал я, начиная уже клевать носом.
Пирамида, скажете вы. Ну да, пирамида. Нечто подобное я увидел в действии чуть позже, после возвращения на родину и знакомства со всякими мавродиевскими и хопер-инвестовскими пирамидами. Но уже в тот момент мы с Чи прекрасно понимали, что это действительно так – чем больше народу на тебя работает, тем больше ты получишь, а каждый новый последний снизу рискует быть и последним вообще. Хотя в ту минуту, когда Том читал свою лекцию, эта идея нам нравилась. Мы только не усекли, что же конкретно должны делать.
– Но какой бизнес? Как и где мы можем его организовать? С кем контактировать? С какими верительными, сопроводительными и иже с ними документами нам нужно идти к нашим русско-китайским чиновникам, бюрократам и ретроградам? – стали мы засыпать Тома вполне естественными вопросами. Каково же было наше удивление, когда Том не смог ответить ни на один из них. Он даже не знал, куда адресовать нас за получением информации, то есть кто нам хоть что-то может сказать, какого рода продукцию мы должны распространять и будем ли мы вообще что-нибудь распространять… Короче, какого черта от нас требуют. Увы, видимо, в компетенцию Тома это не входило. Его делом была только чистая агитация.
– М-да, – говорил я Чи, вновь стоя за кухонным разделочным столом, тоскливо кроша перец ножом и вспоминая наш вчерашний «трип» к Тому, – ну и работенка у Тома. Мне бы такую…
Я хотел было сказать «по блату», но осекся. А как будет «по блату»? По-английски это networking. Но их networking – не так уж и плохо, то есть не так аморально, как считается у нас получение работы по знакомству. Мы просто привыкли, что работа по блату – это когда кто-то, совсем не специалист, тем не менее влез, сволочь, на незаслуженное место. У них network – это даже неплохо.
Многие руководители предпочитают, чтобы их работники приводили не просто хороших спецов, но и налаживали бизнес как сеть из своих приятелей и знакомых.
