быть.
– Долата, есть только один способ, как расплатиться за такую подрывную работу. Дать вашим людям почувствовать, что значит – наступить на противопехотную мину.
– Подождите, пожалуйста… – Напуганный маленький человек думал о людях, нашедших убежище в пещере. На мгновение ему в голову пришла мысль пожертвовать двадцатью шестью жизнями ради спасения тысяч жителей Зофии. Тут Долата сообразил, как с ними поступит Шмидт, если он сейчас скажет ему, что уже некоторое время знает об их существовании, и тут же отказался от мысли о том, чтобы выдать их.
– Что вы собираетесь делать, герр гауптштурмфюрер?
– Я хочу, чтобы вы вместе с вашим советом собрали горожан на северо-восточной окраине города. Долата, приведите туда всех. Детей тоже. Я заставлю их прогуляться по этому полю.
– Но зачем?
Шмидт угодливо улыбнулся.
– Вы можете предложить что-то получше, как выяснить, не остались ли там другие мины? Слушайте внимательно! Я хочу, чтобы это поле протоптали до последнего дюйма, вы слышите меня? Если там остались другие мины, то на них подорвутся те, кто их туда заложил!
– Но, герр гауптштурмфюрер…
– К полудню, Долата! Все мужчины, женщины и дети этого города к полудню должны быть на том поле. А вы, герр Burgermeister,[17] пойдете впереди.
Мария рассталась с Максом рано утром на железнодорожной станции. Он пообещал вернуться через несколько месяцев и время от времени писать ей. Макс с печальным выражением лица сел в поезд, идущий в Люблин и, когда состав тронулся, продолжал смотреть на застывшую на платформе Марию. Она еще немного постояла, глядя на опустевшие рельсы, пока исчез дым от ушедшего поезда, и решительно пошла назад по снегу. Приближаясь к больнице, она вспомнила мысль, которая ей ночью пришла в голову, и доктор Мария Душиньская почувствовала, как у нее снова быстро забилось сердце. Тиф.
Она прибавила шаг и едва удержалась от того, чтобы не перейти на бег. Ей надо было повидаться с Шукальским.
Эта идея казалась заумной, риск был огромен, но могло получиться. Это могло получиться…
Глава 8
Мария пришла в больницу к началу обхода. Быстро накинув белый халат и присоединившись к Шукальскому на первом этаже у стеллажа с историями болезни, она даже не дала ему сказать «доброе утро». Ян испугался, когда Мария схватила его за руку и, сдерживая волнение, выпалила:
– Я должна кое-что сказать. Можно поговорить об этом прямо сейчас в вашем кабинете?
Оба вошли в кабинет, она закрыла дверь и неожиданно произнесла:
– Тиф!
Он вопрошающе посмотрел на нее.
– Что?
– Тиф, – задыхаясь, повторила она.
– Что вы имеете в виду, какой-то пациент заболел…
– Нет-нет, Ян. Ваш солдат. Он может заболеть тифом. Таким образом, он будет избавлен от необходимости возвращаться в лагерь. Тиф, Ян!
Он растерялся и некоторое время раздумывал, потом медленно сказал:
– Что ж, они вряд ли захотят, чтобы солдат вернулся в лагерь, если обнаружится, что у него такая заразная и смертельно опасная болезнь, как тиф. Но диагноз можно перепроверить анализом Вейля- Феликса. Вряд ли удастся придумать эту болезнь там, где ее нет.
Мария загадочно улыбнулась.
– Ян, можно вас спросить? Разве два года назад вы не говорили мне, что проводите эксперименты с вакциной тифа, произведенной от бактерии протеуса?
– Да, – задумчиво ответил он. – Говорил.
– Чем закончился тот эксперимент?
– Эта вакцина оказалась бесполезной против тифа.
– Ян, но какой еще результат она дала?
– Какой еще? – Шукальский нахмурился. – Ну, вакцина исказила результат анализа Вейля-Феликса… – Он осекся и удивленно взглянул на нее. – Мария, – произнес он взволнованным голосом. – Полученная мною экспериментально, вакцина спутала анализ Вейля-Феликса и показала ложный положительный результат!
– Вы докладывали о результатах этого эксперимента? Сейчас доктор заговорил быстро.
– Нет, я об этом никому не говорил. Мне показался незначительным тот факт, что при помощи бесполезной вакцины я случайно открыл нечто, давшее положительный результат при исследовании опасной болезни. – Он криво усмехнулся. – И к тому же тогда в Польшу вторглись немцы. Мое исследование на этом закончилось. Мария, это просто невероятно!
– Ян, и еще одно, – торопливо продолжала она. – Верно ли я все понимаю? Если мы произведем эту вакцину, используя бактерию протеуса и введем ее пациенту, то через неделю-две анализ крови покажет, что у него тиф, хотя на самом деле он тифом не болен. Это верно?
– Psiakrew! – пробормотал он, отвернулся от нее и пригладил волосы рукой. – Да, это верно!
