На лице Брюса отразились одновременно удивление и радость.
– Троубридж? То есть…
– Да, милый! Она и доктор Троубридж поженились в канун Рождества.
У Беа Троубридж заблестели глаза.
– Мы совершили побег.
– Поздравляю! – Брюс просиял. Он не сводил глаз с прелестного лица жены. – Ах, Лидия, как же я скучал по тебе!
– Я тоже по тебе скучала.
Беа, как могла, прикрывала своих друзей от любопытных взоров.
– Брюс, поостерегись, – предупредила она и, прижав Изабеллу к своей полной груди, принялась ее смешить, пока черные кудряшки девочки не затряслись от смеха. Потом, оглянувшись, обнаружила, что родители Изабеллы их бросили. – Похоже, что я на время стала твоей почетной бабушкой, – сообщила она улыбающемуся херувимчику. Она все еще сидела в углу, развлекая малышку, когда к ней присоединился доктор Генри Троубридж.
Подняв на мужа глаза, Беа встретилась с его хитрым взглядом.
– Ты, случайно, не видел Макгрегоров, милый?
Старый доктор подмигнул жене.
– А как же, видел! За ратушей. Я дал им ключи от нашего дома и сказал, что их встреча будет более спокойной в нашей гостиной.
Беатрис потупилась и густо покраснела, как скромная новобрачная. Они прекрасно ладили с Генри, и он всегда давал правильные рекомендации как молодым, так и старым.
– Я люблю тебя, старина, – прошептала она радостно. Генри нежно сжал пухлую ладонь Беа.
Изабелла подняла любопытный взгляд на две соединившиеся над ней седые головы. Как практичный ребенок, она жила, движимая инстинктами и собственными желаниями. Сытая и всем довольная, она решила, что мир – не столь уж плохое место для пребывания, и, издав удовлетворенный вздох, закрыла глазки и тотчас уснула.
Лидия на цыпочках прошла в переднюю гостиную дома Троубриджей. Муж проследовал за ней. Сняв шляпку, она бегло оглядела уютную комнату.
– Ты уверен?
Насвистывая шотландскую мелодию, Брюс закрыл двери гостиной и, направившись к окну фасада, задернул занавески в розах. Продолжая насвистывать, он положил на решетку камина два полена и развел огонь.
– Здесь холодно. – Брюс потер ладони, чтобы согрелись. – Ага! – воскликнул он, заметив на круглом столике в центре комнаты хрустальный графин и бокалы. Он пересек комнату, чтобы плеснуть себе и Лидии по глоточку. – То, что доктор прописал.
Приняв из его рук бренди, Лидия отпила немного.
– Я чувствую себя здесь не в своей тарелке, – обронила она нерешительно, хотя была очень рада снова видеть мужа. – Я не так представляла себе твое возвращение домой.
– Сейчас только половина второго дня, Лидия. Мы можем отметить мое возвращение еще и вечером, – предложил он, снимая с нее пелерину.
Затем его пальцы, слегка утратившие сноровку, начали расстегивать пуговички платья на ее спине.
Лидия с нетерпением приступила к поиску его застежек. Их первоначальная неторопливость вскоре переросла в лихорадку. К тому времени, когда Брюс достиг двадцать второй пуговки, он понял, что сыт по горло женской модой! И был готов вышвырнуть всю одежду в окно, включая пару кружевных панталон и шелковую сорочку. Но из уважения к любимой не сделал этого.
– О, Лидия! – Он опустился перед ней на колено, когда, тяжело дыша, она откинулась на кушетке. Его теплые руки заскользили по стройным икрам под шуршащей тканью. – Черт возьми, жена, где ты?
Лидия рассмеялась и сбросила нижнюю юбку, показав ему обольстительные бедра и круглые ягодицы.
– Раздень меня, Брюс, – прошептала она, чувствуя себя в чужом доме совершенной распутницей. – Только будь аккуратен! Помни, мне в этом же возвращаться.
В рекордное время Брюс освоил искусство раздевания женщины, чья страсть разгоралась до такой степени, что обжигала ему руки. В последнюю очередь он стащил с нее сорочку и запустил в дальний угол комнаты панталоны, лишь чудом не угодившие в чучело совы на книжном шкафу.
Снедаемая нетерпением оказать ему радушный прием, Лидия бросилась в его объятия.
Брюс принялся ласкать ее полные груди.
– Не спеши, Лидия, мы только пришли сюда, – рассмеялся он.
– Это ты только что пришел, Брюс, а я ждала тебя все это время. – Прижавшись к его груди, она принялась покрывать его лицо и шею страстными поцелуями. – Три долгих месяца, – добавила она задыхаясь.
Брюс уже видел этот ее взгляд. И бисеринки пота над ее пухлой верхней губой. Те крохи самообладания, которые он еще сохранял, покинули его. Встретившись губами в ненасытном поцелуе, они утонули в тумане гипнотических чар любви. Слившись в жарких объятиях, они знали, что обречены провести жизнь вместе, занимаясь любовью. Горячие нетерпеливые руки играли с ее кудрями. Лидия обольстительно прижималась к Брюсу, и оба сходили с ума от ожидания.
