– Но я буду, Ян. И я хочу этого, с тобой, сейчас, сегодня ночью.
Она расстегнула пуговку на своем халатике, и лиф распался на две половины.
Ниша была темная. Но электрический свет в холле серебряно освещал ее обнаженное тело. Ее груди были полные, с твердыми сосками, и Ян понял, что он в плену и готов сделать все, что она хочет. К черту последствия! Она разогрела его кровь до точки кипения. Он знал, что бросаться в этот любовный омут абсолютно безрассудно, но не мог отвергнуть ее настойчивого приглашения.
– Виктория, – хрипло прошептал он, – куда?
– Сюда, в комнату моей горничной.
Она повернула ручку двери позади себя и втолкнула Яна внутрь помещения.
– Где твоя горничная?..
Его рубашка была сорвана. Брюки расстегнуты.
– В моей постели, конечно. Поцелуй меня, Ян Гант, или я умру от желания, находясь в твоих объятиях.
Даниэль бродил под деревьями, тщательно избегая встреч с запоздалыми ночными прохожими. И был весьма удивлен, когда услышал свое имя, которое прошептали из тени магнолии на углу квартала:
– Мистер Логан? Это вы?
Это был секретный агент Пинкертона.
– Бен, что ты здесь опять делаешь?
– Да все этот чертов капитан Макинтош. Он снова в отеле.
– Куда он пошел?
– Не знаю. Его нет на игре в покер. Возможно, он играет в бильярд. Что мне делать?
Проклятый капитан! Опять спутал им все карты.
– Просто держите глаза открытыми, Бен. У меня есть люди, которые разнюхают, где он. Я подозреваю, что и так знаю, где находится наш любезный капитан.
Даниэль знал, что Гораций и леди Эвелина чудесно нашли общий язык, и Даниэль беспокоился. Они казались вполне подходящей парой. Ему нужно срочно получить досье на графиню из конторы Пинкертона.
– Оставайся здесь, Бен, я полагаю, что он скоро выйдет из отеля.
Даниэль повернул обратно, но вскоре остановился, услышав крадущиеся шаги в темноте позади себя.
– Кто здесь?
Даниэль повернулся, заметив в лунном свете силуэт молодой женщины.
– Фаина! Подождите. Что случилось?
Фаина? Порция остановилась. Значит, он думает, что она – Фаина. А почему бы и нет? Только один раз он видел Порцию, одетую не как мужчина. Даниэль подошел к ней и схватил ее маленькую ручку своей большой рукой.
– Почему вы убегаете от меня, дорогая?
– Кто сказал, что я убегаю от вас? – Порция вырвала свою руку и посмотрела на него, сверкнув глазами. – Я просто вышла на прогулку.
– Слишком позднее время для прогулки в одиночестве.
– Мне не спалось.
– Почему? Что-нибудь стряслось?
– Конечно, нет.
– Но вы выглядите, – сказал он хрипло, – такой взволнованной, как будто вас только что поцеловали. Вас что-то беспокоит?..
Это не Фаина. Теперь он в этом убедился. Девушка, стоящая перед ним в лунном свете, как свеча, мерцающая в темноте ночи, была Порцией. Она тяжело дышала, грудь ее вздымалась. Она притягивала его, как пламя мотылька.
Она стояла прямо, высоко вскинув голову, и всем своим видом излучала вспышки гнева.
– Беспокоит меня? – она поставила руки на бедра и подзадорила его на спор. – Разумеется, нет! А что касается поцелуев, то имейте в виду, что вы единственный человек, который когда-либо целовал меня.
Даниэль улыбнулся и протянул руку к ее щеке, слегка погладив ее одним пальцем:
– Вы помните, Фаина, как сладко мы целовались? Какое это было блаженство! Я надеюсь, вы не прочь поцеловать меня снова.
Ее гнев сменился страхом, и она отступила назад:
– Никогда! Я не целуюсь с чужими людьми!
– Но, моя дорогая невеста, разве мы чужие?
