подносить дрова, а я — подкладывать их в огонь.
Марк и Роберт поспешили опередить Флипа и уже спускались левым берегом реки.
— Вы скоро вернетесь? — спросила миссис Клифтон.
— Через час, мадам, — отвечал моряк. — Именно столько времени потребуется, чтобы обогнуть обрыв и рассмотреть бухту, в которую вчера нас вынесло течением. И потом, нужно изловчиться и добыть что- нибудь на завтрак, а наш небольшой запас мяса и сухарей постараемся приберечь.
— Что ж, отправляйтесь, дружище. И если с высоты обрыва, — добавила миссис Клифтон, и глаза ее увлажнились, — вы заметите вдали… в море…
— Да! Понятно, мадам! У меня острый глаз! Я увижу. Не всё ясно в этом деле, и, быть может, мистер Клифтон… В конце концов, надейтесь и сохраняйте спокойствие. Будьте примером мужества и смирения для детей. Не следует отчаиваться. Ах! Огонь! Заботьтесь о нем более, чем о чем-либо другом! Хотя, я полагаю, мсье Джек не позволит ему погаснуть! Но все же поглядывайте. А я ухожу, ухожу!
Итак, Флип простился с миссис Клифтон и не замедлил присоединиться к своим молодым спутникам.
В устье реки прибрежная скала неожиданно изгибалась под очень острым углом. Каменная гряда тянулась на север и на юг, образуя отвесный морской берег. Начался отлив, и вода отступала, обнажая песчаную отмель из камней и песка, по которой легко было идти, не замочив ног.
— А мы не попадем в прилив? — спросил Марк.
— Нет, мой юный друг, — отвечал Флип. — Отлив только начался, а полная вода[51] наступит где-то около шести часов вечера. Поэтому спокойно спускайтесь на отмель и осмотрите хорошенько скалы. Повсюду в природе встречаются отличные и очень полезные вещи. Мне же необходимо взобраться наверх, но не беспокойтесь, я не выпущу вас из поля зрения!
Марк и Роберт разошлись — каждый в свою сторону. Марк, более наблюдательный, шел с осторожностью, рассматривая внимательно отмель и скальный обрыв. Нетерпеливый Роберт скакал с камня на камень, перепрыгивал через лужи, рискуя поскользнуться на пучках морских водорослей.
Флип, продолжая двигаться песчаной отмелью к югу, не выпускал мальчиков из виду. Пройдя вдоль высокой береговой скалы с четверть мили, он не обнаружил ничего, кроме однообразных отвесных круч. Вверху обрыва порхало великое множество — целый мир — водоплавающих птиц, в особенности различных лапчатоногих.[52] С удлиненными, крепкими и заостренными клювами, очень крикливые, они были немного испуганы присутствием человека, без сомнения, впервые нарушившего их уединение. Среди этих водоплавающих Флип углядел несколько поморников — небольших птиц, родственных чайкам, которых иногда называют навозниками,[53] и мелких ненасытных чаек,[54] которые гнездились в расщелинах гранита. Ружейным выстрелом, произведенным посреди этого «муравейника», можно было сразить множество пернатых. Но у Флипа не было ружья, да, впрочем, все эти чайки и поморники почти не съедобны, а их яйца просто отвратительны на вкус.
Вглядываясь в прибрежную линию, Флип отметил, что обрывистый утес тянется приблизительно на две мили к югу и оканчивается внезапно высоким острым мысом, отвесная круча которого, отшлифованная волнами, покрыта у подножия белой пеной прибоя. Если появится необходимость обогнуть мыс, достаточно ли будет прождать еще час, пока уровень моря понизится с отливом? Именно об этом раздумывал Флип, когда стоял перед входом в бухту, образовавшимся после грандиозного обвала скалистой стены.
— Вот естественная лестница, — говорил он себе, — нужно ею воспользоваться, тогда с высоты прибрежного утеса можно будет наблюдать одновременно и за землей, и за морем.
И Флип начал восхождение по каменным завалам. Благодаря ловкости и силе, а также крепости ног, он за несколько минут достиг гребня скалы.
Взобравшись наверх, первый взгляд моряк устремил на землю, что простиралась перед ним. В трех- четырех лье вздымался огромный горный пик, покрытый снегом. Начиная от подножия и до двух миль в стороны от заснеженной вершины тянулись обширные заросли ровного зеленого цвета — эту окраску придавали лесу вечнозеленые деревья. Затем между лесом и обрывистым прибрежным утесом зеленел луг с рощицами, прихотливо разбросанными там и сям. Слева от Флипа, на правом берегу, величественное нагромождение гранитных скал скрывало горизонт, и луга в этой стороне не было видно, хотя, без сомнения, он тянулся и по ту сторону реки. Понижаясь к югу, непрерывная каменная стена сменялась отдельными каменными глыбами, торчавшими среди дюн и песчаных отмелей на протяжении многих миль. Вдалеке взгляд приковывал мыс, дерзко вдававшийся в море. Но там, с другой стороны мыса, земля тянется на запад или на восток? Является ли она частью материка? Или же, закругляясь к востоку, превращается всего лишь в один из бесчисленных островков северной части Тихого океана, на который злая судьба забросила обездоленную семью Клифтон?
Флип не мог пока это выяснить и временно отложил поиски ответа на столь важный вопрос. Земля же сама по себе, будь она остров или материк, казалась плодородной, приятной глазу, богатой разнообразными природными дарами, а большего Флип от нее и не требовал.
Сделав краткий осмотр суши, моряк обратился теперь к океану. Перед глазами тянулась песчаная отмель, ограниченная пенной линией прибоя, разбивающегося о подводные скалы. Эти скальные обломки напоминали амфибий, лениво разлегшихся посреди бурунов. Тут Флип заметил двух мальчиков, которые увлеченно рылись в каменных расщелинах.
«Похоже, они что-то нашли, — решил Флип. — Если бы это были мсье Джек или маленькая Белл, я бы не усомнился, что дети заняты сбором красивых ракушек. Но мсье Марк — серьезный молодой человек, значит, они с братом поглощены пополнением наших съестных запасов».
За линией рифов, отмеченной пенным прибоем, море сверкало под косыми лучами солнца, которые освещали также и вершины береговых скал. В сияющем море, на безбрежном водном пространстве, насколько хватало глаз, не виднелось ни паруса, ни лодки, ничего, что напоминало бы о «Ванкувере»! Ничего, что могло бы обещать спасение несчастного Гарри Клифтона!
Флип бросил последний взгляд на песчаную полоску отмели внизу. Он отметил, что эта часть побережья как бы прикрыта продолговатым островком, протяженностью с милю, северная оконечность которого находится приблизительно на одном уровне с устьем реки, а южная — на широте того высокого мыса, которым обрывалась прибрежная каменная гряда. Возможно, островок тянется и дальше на юг, но этого Флип пока не мог разглядеть. Пустынный, бесплодный островок достаточно высоко вздымался над водой, защищая сушу от ударов могучих морских волн, оставляя между землей и бушующей стихией тихий, спокойный пролив, в котором без труда могла укрыться целая шлюпочная флотилия.[55]
Тщательно рассмотрев все особенности расположения островка, Флип решил присоединиться к своим юным спутникам. Мальчики заметили это и делали моряку знаки поскорее спускаться. Флип вновь воспользовался каменной лестницей, сделанной самой природой, отложив до более удобного случая дальнейшие исследования. Когда моряк оказался на берегу, он двинулся навстречу Марку и Роберту, прыгая с камня на камень.
— Скорее, скорее, дорогой Флип, — кричал непоседа Роберт, — спешите к нам, мы набрали много прекрасных съедобных моллюсков!
— Кто-то ест, а кого-то едят, — невозмутимо заметил Флип при виде подростка, отделяющего зубами аппетитных моллюсков, заключенных в двойную створку раковины.
— Ах, оставьте, Флип! Взгляните на эти скалы — они увешаны моллюсками. Теперь-то мы уж точно не умрем с голоду.
Действительно, скалы, обнаженные морским отливом, сплошь были покрыты продолговатыми ракушками, которые висели гроздьями и плотно прилеплялись к скале, перемежаясь пучками фукусов, морских водорослей.
— Это мидии, — говорил Марк, — превосходные мидии; только что я видел, как они укрывались в расщелинах среди камней.[56]
— Тогда это не мидии, — возразил моряк.
— Мидии, мидии! — выкрикнул Роберт, который к свидетельству глаз присоединил еще и свидетельство вкуса.
— Видите ли, мсье Роберт, — продолжал Флип, — мидии по большей части встречаются в
