— Ничего хорошего про тебя сказать нельзя. Это ты и сам отлично знаешь.
— Все только одно плохое?
— Да, про все твои подвиги. Хорошего в них мало.
— Никаких я подвигов не устраивал.
— В общем, вот твоя картина. Возьми. Завтра повесишь ее на место, — устало проговорила мама.
Этого Володя не ожидал. Только сейчас он сам слышал, как мама спорила с Марией Николаевной и не соглашалась с ней.
— А Сенька? — спросил он.
— Все должно остаться на своих местах.
Теперь уж совсем ничего невозможно понять. Недавно мама говорила совсем другое. Может быть, сейчас она шутит. Или испытывает его твердость… Вот она сейчас рассмеется и скажет: «Молодец, ты поступил совершенно справедливо».
И чтобы она как следует поняла все, что он хочет сказать, Володя еще раз спросил:
— И примерный ученик должен остаться на Луне?
Пристально глядя на сына, мама сказала чужим, не домашним голосом:
— Да. Кроме того, ты извинишься перед Марией Николаевной. Дисциплину нарушать никому не позволено.
Такой несправедливости он уже не мог вынести и с отчаянием воскликнул:
— Да мама же! Какой же Сенька пример, когда его никто не любит! Ты же сама говорила! А зачем теперь по-другому говоришь?
— Как ты посмел подслушивать? — крикнула мама. — Как ты мог? Вот уж этого я от тебя никак не ожидала…
Но Володе было уже все равно. Пусть он будет какой угодно плохой. Он готов принять любое обвинение. Он во многом виноват. Но мама-то! Как она может быть такой несправедливой?
Вот это никак невозможно ни понять, ни объяснить.
РАСТИТЕ ПО-ХОРОШЕМУ
Накопилось столько разных вопросов, которые своими силами решить невозможно. Кого-то надо спросить, как жить дальше. Посоветовавшись с Венкой, Володя решил, что самым подходящим для этого человеком может быть Милочкин папа. Он летчик-реактивник, он все поймет и скажет, что делать.
Капитан Инаев зашел в школу прямо с аэродрома. На нем была короткая кожаная куртка с молнией, а на ногах меховые сапоги. Он звонко пощелкивал широкими крагами перчаток, ожидая, когда Милочка получит в гардеробе свою одежду.
Ему не пришлось долго ждать. Все мальчишки старались уступить Милочке свою очередь.
Капитан шел по улице, слушал болтовню своей дочери и, конечно, не замечал двух мальчишек, которые следовали за ним на почтительном расстоянии. Они шли, стараясь не попадаться ему на глаза, и всю дорогу доказывали друг другу, что ничего тут нет страшного, просто подойти и расспросить насчет полета на Луну. Главное, надо выяснить, когда это будет и успеют ли они вырасти и подготовиться к полету. Но уже у самого дома, где жил капитан, они осмелели и поздоровались.
— Это наши мальчики, — объяснила Милочка. — Из нашего класса.
Володя спросил:
— Можно с вами поговорить?
— Это и есть Володя Вечканов, — сказала Милочка.
Она держала портфель обеими руками перед собой и перекатывала его вокруг коленок. Это у нее такая привычка.
Капитан обрадовался, увидав Володю, как будто он давно мечтал с ним встретиться, да все никак не удавалось.
Он протянул руку и засмеялся:
— Ага, вот ты, значит, какой Володя Вечканов.
Володя осторожно положил свою слегка вздрагивающую и холодную, как рыбка, ладошку в широкую капитанскую ладонь и на всякий случай сказал:
— А это вот Венка.
— Ясно, — продолжал радоваться капитан. — О чем же мы будем говорить? Я так думаю, насчет кос…
— Ну, папа! — протестующе воскликнула Милочка.
— А что? — спросил он. — Я так и подумал, что они пришли насчет космоса. А про косы, — он наклонился к Володе, — даю тебе слово, я узнал на родительском собрании. И захотелось мне потолковать с тобой. Ты, Володька, возьми себя в руки. Косы, понимаешь, мелочь, пустяк. А в нашей летной дисциплине даже такая мелочь — это не пустяк. Понял?
— Все, — твердо сказал Володя.
— Конечно, — твердо сказал Венка.
— Запомните, товарищи, дисциплина для нас с вами — это главнее всего.
Володя сказал:
— Все понятно.
Милочка взмахнула портфелем и убежала домой. Капитан положил свои перчатки на крыльцо, сел на них и предложил:
— А теперь давайте о деле.
Выслушав мальчиков, капитан понимающе улыбнулся.
— Дело, ребята, простое. Я так думаю: во-первых, вам вырасти надо, выучиться, ума набраться, а кроме того, — сжав кулаки, он с силой потряс ими, — здоровье, ребята, надо железное и волю, ребята, стальную. Вы это учтите.
— Мы это учитываем, — уныло согласился Венка, соображая, как далеко им еще до Луны.
А Володя, поставив на землю свой набитый портфель, начал загибать пальцы:
— Целину мы уже не увидим. Братскую ГЭС тоже, в Сибири тоже без нас. Пока вырастешь, все уже будет готово.
— Да! — горячо подхватил Венка. — Чем собак тренировать-забрасывать, лучше бы нас. Честное слово, обидно даже.
Выслушав все это, капитан серьезно сказал:
— Вот что. Когда я был маленький, то, как и вы, думал: «Северный полюс открыли без меня, все мировые перелеты тоже без меня, война началась и то меня не сразу взяли». Так, думал, все сделают, и на мою несчастную долю ничего и не останется… Осталось. Да еще сколько! А сейчас я гляжу на вас и, знаете, что думаю?
— Знаем, — вздохнул Володя.
— И что?
— Известно, что вы про нас можете думать: малы еще, вырасти надо…
— Это само собой. А я вот что думаю. Вот эти, думаю, ребятишки, очень может быть, на Луну полетят, на Марс. Эти ребятишки еще такого насмотрятся, чего мне и во сне не снилось… Так что вы не торопитесь. Растите по-хорошему.
