– Мда... – Колодзей на секунду впала в задумчивость. – Это Олег, это Алиса, это Лариса, – представила она их.
Лариса, судя по выражению лица, отнюдь не была счастлива, что Олег ведет легкомысленную беседу о трусах с двумя подозрительными дамочками. Хотя, вполне возможно, у нее всегда такое выражение лица – она походила на дамочек, которые тихо и ненавязчиво ненавидят весь мир. Лет двадцать восемь, блондинка с волосами чуть ниже плеч и челочкой (светлый цвет ей не идет – бледнит, глаза пропадают, но это и к лучшему), одета консервативно – черная двойка (кардиган и топ), простые голубые джинсы (долларов за пятьсот) завернуты чуть ниже колен, строгие черные сапоги на шпильке. Скромно и дорого. Выдра. Пьет шампанское.
Лариса тут же куда-то утащила Олега, а Алиса набросилась на Колодзей.
– Выкладывай! – потребовала она.
Насте не потребовалось пояснений – она точно знала, что интересует Алису, но все-таки не удержалась.
– Что, запала? – усмехнулась она.
– А ты представляешь девушку, которая в здравом уме и твердой памяти не западет на это божество?
– Ну, ладно... – смилостивилась Колодзей. – Ты же понимаешь, с такой внешностью мужчина – вечный холостяк. Ларису эту он подобрал в Париже – она там пыталась склеить француза лет пятидесяти, аристократа, промышленника с собственным замком, но француз ее бортанул, и она прибилась к нашему мальчику. Она ему и готовит, и одежду в химчистку носит, накупила в квартиру всякой дряни – ковриков, занавесок там, шпыняет домработницу, делает вид, что не замечает, как Олег ей изменяет – в общем, искренне надеется выйти за него замуж.
– А он? – забеспокоилась Алиса.
– Ну, о женитьбе говорить пока рано, но, как я понимаю, Олег не против иметь дома такую Ларису. Он все-таки не Хью Хеффнер. Они встречаются уже полтора года, и, хоть она у него официально и не живет, часто ночует у Олега на Цветном. Знаешь, мужчины ведутся на такую материнскую заботу. Но переспать с ним ты можешь – он открыт к предложениям.
Алиса почувствовала приступ неконтролируемого бешенства. Как посмела какая-то Лариса занять ее место? Где, вообще, был этот Олег все эти годы?
Таких вот неотразимых мужчин Алиса не выносит с пятнадцати лет, когда Артем Горин из их класса, самый красивый мальчик в школе, отказался с ней танцевать, но через минуту пригласил Дашу Липницкую. И отказал он, глядя куда-то мимо Алисы, и это было так гнусно, так больно, что она решила – красивые парни никогда больше не заставят ее страдать. Секс – пожалуйста, страсть – ровно на неделю, и никаких чувств, никаких робких надежд и замирания сердца. Она хочет, чтобы любили ее, а все красавцы – нарциссы.
Правда, она еще долго мучилась, наблюдая роман Горина с Липницкой – особенно обидно было то, что Дашка была полная, с низкой задницей, пухлым русским личиком и носом-картошкой, но у ее родителей имелась шестикомнатная квартира на Тверской, в доме, где сейчас «Бенеттон», а для дочки держали премилую двухкомнатную квартирку у метро «Аэропорт» – с антикварной мебелью и джакузи, которую поставили жильцы-американцы. Даша была не то чтобы глупая, но не очень одаренная – средняя такая, и Алиса утешалась тем, что без папы на нее бы никто и не посмотрел, но у нее был папа, и она считалась одной из самых популярных девочек в классе. Может, ненавистью к Оле Алиса мстила за старую школьную рану, и она понимала, что в жизни всегда будут такие Даши, которые ощущают себя принцессами только потому, что их балуют заботливые родители, но ничего не могла с собой поделать – каждый раз внутри словно взрывался вулкан, и она захлебывалась горячей обидой.
А сейчас она чувствовала себя стопроцентной идиоткой, готовой умолять этого дурацкого Олега, чтобы он ей лишний раз улыбнулся, и приходилось выравнивать дыхание, брать себя в руки и в который раз доказывать, что она – взрослая, уверенная в себе женщина, которая красит волосы за сто пятьдесят долларов у лучшего московского колориста, что для таких, как она, в магазинах откладывают лучшую одежду, что она уже давно не шляется по темным холодным улицам в сапогах на рыбьем меху и не гримирует прыщи кремом «Балет», который выглядит так, словно лицо заляпали бетоном...
После премьеры Колодзей собрала по залу компанию – включая Олега с Ларисой, Алису, еще одну влюбленную парочку и несколько холостых приятелей, и заявила, что они все едут в ресторан есть суши. Отчего-то Колодзей все беспрекословно подчинялись – даже Лариса не посмела вякнуть, хотя ей, кажется, не хотелось никуда ехать.
В ресторане Алиса более подробно рассмотрела Олега: одет в стильную майку с черепом, джинсы с заклепками, стильные кроссовки а-ля ботинки, кожа с остатками загара – ровная, здоровая, под глазами едва заметные тени, щеки гладко выбриты – он ухоженный, но нет этого глянцевого налета, свидетельствующего о легком помешательстве на почве собственной внешности. Лариса с еще более мрачным видом, чем вначале, заказала салат, рыбу гриль – без ничего (то есть без соуса и гарнира, в которых находились ужасные жиры и углеводы), а на десерт взяла чайник зеленого чая.
Все ясно. Она из тех маньячек, которые искренне верят в то, что с помощью «здорового» питания можно продлить молодость, если не жизнь. Интересно, есть люди, которые делают вегетарианцами собак?
Колодзей, разумеется, скупила все меню, включая восхитительно калорийного угря с яичной лапшой и ладью с суши.
– Интересно, как бы ты выглядел, если бы у тебя были живот и лысина? – поинтересовалась она у Олега.
– Как Жерар Депардье, – отшутился тот.
– То есть твои женщины говорили бы: «Вы смотрите на его живот, а я – ему в глаза»? – уточнила Колодзей.
– Мы четыре раза в неделю ходим в спортзал, – заявила Лариса. – А по выходным катаемся на велосипеде или на лыжах.
– Охренеть! – поддержала ее Настя. – И как вы все успеваете?
– Наш секрет – кокаин! – отозвался Олег.
– Что ты говоришь! – возмутилась Лариса. – Мы даже не пьем!
– Ой, да ладно, видела я, как ты шампанское хлестала! – подала голос одна из холостых девушек, которая не без обожания поглядывала на Олега.
– Я выпила всего два бокала! – отрезала Лариса с таким негодованием, словно ее уличили в том, что она снималась обнаженной для «Хастлера». – Дорогой, ты уверен, что хочешь лапшу?
Олег посмотрел на нее так, что она тут же замолчала и принялась за свой салатик из рукколы и помидоров.
– А вы – редактор «Глянца»? – обратилась одна из девушек к Алисе.
– Ну, да, – кивнула та. – Поэтому тема здорового питания именно то, что может надолго испортить мне настроение. Мы об этом в каждом номере пишем, но я вам скажу – все эти модные диеты – полный бред, предназначенный для людей с серьезными отклонениями в психике, из которых ипохондрия – самое незначительное.
– А я сидела на диете Аткинса... – завелась Лариса, но Алиса ее перебила:
– Нет же смысла напоминать, что он умер от ожирения? Это ведь и так все знают?
Видимо, Лариса была готова боготворить даже мертвого и жирного Аткинса, так как он позволил ей долгими часами обсуждать с подружками или в Интернете преимущества его волшебной диеты, которой придерживались многие кинозвезды, но ей хватило ума промолчать.
Алиса же тем временем перехватила взгляд Олега – он изучал декольте девицы, что сидела напротив, а та это оценила и представила грудь в выгодном ракурсе.
– Какие красивые сережки! – восхитилась та женщина, что пришла с мужчиной. – Это что?
– Что «что»? Сережки! – грубо ответила Лариса.
Женщина нахмурилась.
– Я понимаю. Видимо, вас удивила постановка вопроса, но я поясню: где вы их купили и что это за фирма? – холодно глядя на Ларису, отчеканила та.
