потолками, – так им и остался (на стенах, кажется, даже виднелась плесень), все дрожало от готического рока. За длинными столами на стульях, очень похожих на электрические – внешне, по крайней мере, сидели отвратительные, с точки зрения Зои, типы: мужеподобные девушки в сетчатых майках, ремнях с шипами, в джинсах на уровне паха – руки у них до плеч были в татуировках и браслетах; девушки в таких коротких черных платьях, что виднелись трусы; девушки в кожаных платьях без рукавов – с неприличными декольте; девушки в прозрачных нарядах и кожаном белье... Молодые люди с черными, как вороново крыло, ирокезами; молодые люди с черной губной помадой и черными тенями; молодые люди в кожаных шортах и с проколотыми сосками; молодые люди в черных костюмах, черных рубашках и черных же галстуках – у которых на руках было больше бриллиантов, чем в Алмазном фонде...
– Что, не похоже на «Третьяков Спа»? – послышался сзади женский голос.
Зоя вздрогнула и обернулась.
Тина была в строгом черном костюме – правда, с ошеломительным вырезом на груди. По сравнению с остальными выглядела она довольно скромно. Правда, кожа у нее была какая-то бледная, а глаза стали совершенно черными – будто пустыми.
– Мы можем уединиться? – поинтересовалась Зоя.
Тина пожала плечами и стала бесцеремонно протискиваться сквозь толпу – а Зоя вслед за ней. Они прошли за барную стойку, где ни на одной бутылке не было этикетки, Тина толкнула стеллаж с напитками – за ним открылся проход, за которым обнаружилась еще одна лестница. Девушки спустились вниз на три пролета и очутились в комнате с камином, диваном, креслами и кушеткой. На полу лежала местами облысевшая тигровая шкура, одну стену украшала картина с какими-то чудовищами, а на небольшом круглом столике со стеклянной столешницей и бронзовым основанием валялись карты, стопкой стояли грязные тарелки и несколько пустых винных бутылок.
Они сели.
– Ну! – поощрила Зою Тина, развалившись на кушетке.
– Я решила с тобой поговорить, так как однажды ты была на нашей стороне, – не очень уверенно начала Зоя.
Тина закатила глаза и развела руками.
– Слушай, может, не стоит и начинать? – спросила она. – Это было тысячу лет назад, все изменилось, и если ты решила воззвать к воспоминаниям о былом, то я хочу предупредить – в этом нет никакого смысла!
– Не совсем, – нахмурилась Зоя. – Я просто хочу с тобой кое-что обсудить.
– Мы выигрываем, – усмехнулась Тина. – Ты пришла просить форы? Не дам. Не дождешься.
– Тина! Ну ты же знаешь, что это такое – быть на вашей стороне и на нашей! – воскликнула Зоя.
– Давай определимся! – предупредила Тина. – Меня не перекупили. Я ушла по идейным соображениям.
– Хорошо. Я помню, – успокоила ее Зоя. – Но скажи мне, зачем вам все это нужно? Тебе? Не всем, только тебе?!
Тина вздохнула, откинулась на спинку кушетки и задумалась.
– А почему нет? – наконец произнесла она. – Вдруг это все изменит? Кому сдалась эта нелепая Земля? Люди – тупые животные, забыли об искре божьей: гадалка, которая раз в год предугадывает судьбу, для них – высшее чудо, многие не верят в Бога, другие не верят в Дьявола, все хотят в Рай, вредят друг другу, убивают, насилуют, цель их жизни – съесть как можно больше суши, купить самый красный автомобиль и выпить самого дорогого шампанского. Где духовность? Кто из них мечтает познать тайну мироздания? Кто верит в то, что может пройти по воде? Кто ощущает, что использует одну тысячную своих возможностей? Деградация, порок и ничтожество. Пора кончать с этим. А потом твой босс сотворит новую планету, нового человека – возможно, новое человечество станет более творческим, гуманным и просвещенным. Знаешь, Зоя, это как раз тот случай, когда проще родить новых, чем отмыть старых.
Зоя вскочила с места, всплеснула руками и воскликнула:
– Но Тина!..
– Подожди! – прикрикнула та. – Дай мне договорить. Не люди придумали этот мир. Ты помнишь, что было в Революцию?
– В какую? – буркнула Зоя.
– В местную, социалистическую! – не дождавшись ответа, Тина продолжала: – Крестьяне, солдаты, бандиты врывались в профессорские квартиры, топтали грязными сапогами английский паркет, сморкались в шторы, в ванной солили огурцы и жгли дорогую мебель. Так же и сейчас – люди топчут, жгут и уничтожают мир – они ненавидят эту совершенную планету, потому что ощущают собственное бессилие. Бессилие бездельников и невежд, решивших, что у них есть власть. Но у людей нет власти над прекрасным, потому что оно создано не ими. Это как Содом и Гоморра. Как Римская империя. Как Третий рейх. Их можно было только уничтожить.
– Знаешь, в чем твоя слабость? – Зоя подалась вперед.
Тина подняла брови, словно задавая вопрос.
– В том, что вы, как маленькие дети, сначала строите песчаный замок, а потом ломаете его! Просто потому, что вам это нравится! Потому что не цените усилий! Чужих, заметь, усилий! Знаешь, есть люди, которые всегда начинают новую жизнь – на свободу, понимаешь ли, с чистой совестью! Вы не верите в прошлое, вы не верите в историю – поэтому, мать твою, вы – Зло! Это вы ломаете старые дома, это вы строите функциональные города из стекла и бетона, это вы на месте театров воздвигаете казино!
– Ой-ой-ой... – Тина замахала руками. – Вам всегда не хватает аргументов – надо уже с этим смириться!
– А вам совести не хватает! – выкрикнула Зоя, но отчего-то успокоилась и упала в кресло.
– Ты думала меня уговорить? – поинтересовалась Тина.
– Какая теперь разница?!
– Знаешь... И вы правы, и мы правы – поэтому мы никогда не договоримся. Я была твоей подругой, поэтому единственный совет, который могу дать, – не сдавайся! Ты же борец!
– Ага...
– Если ты веришь, что добро побеждает зло, – сражайся. Или ты не уверена? А? – прищурилась Тина. Зоя молчала. Тина хлопнула себя по коленке и расхохоталась. – Так и знала! Вам просто не хватает веры! И чего же ты хочешь, моя дорогая?
– Что ты знаешь о вере... – с презрением произнесла Зоя и встала.
– Больше, чем ты! – усмехнулась Тина. – Я верила в Добро, я верю в Зло...
– А я верю в людей! – рявкнула Зоя. – Вы сначала должны все разрушить, чтобы потом мы на развалинах построили новый мир! Это глупо! Сколько лишних усилий! – она всплеснула руками, развернулась и вышла из комнаты.
– А я тебя поддела! – крикнула Тина ей вслед, но Зоя не ответила.
Она прошла через зал, по ходу заметив, что кое-кто из клубных завсегдатаев уже оскалил зубы, вышла на улицу, вдохнула воздух – до того влажный после дождя, что им тяжело было дышать, и с недовольством уставилась на красную, как солнце на закате, луну. Луна висела низко и была настолько неестественного цвета, что наблюдательные прохожие останавливались и с удивлением обменивались впечатлениями.
– Что-то будет... – пробормотала Зоя.
Словно очнувшись, оглядела свое платье – миленький наряд из розового шифона, фыркнула, завела машину и рванула на Лубянку. Остановилась у магазина «Дольче&Габбана», огляделась по сторонам и прошла сквозь стеклянную витрину.
– Ангелы Ада, черт побери! – бормотала она, перебирая одежду.
Выбрав белые брюки в обтяжку, белую рубашку с коротким рукавом и белые босоножки, Зоя сорвала бирки, положила их на кассу вместе с деньгами, написала записку: «Не надо никому ничего говорить. Проблем не оберетесь», вышла из магазина тем же путем, что и вошла, и позвонила знакомому парикмахеру. Выйдя через час от мастера с короткой стрижкой, посмотрелась в ближайшую витрину и осталась довольна – от позитивной обаяшки не осталось и следа. Из стекла на Зою смотрела решительная спортивная девушка со стальным взглядом.
– И она мне втирает про веру! – фыркнула она. – Проститутка...
