– Я объяснила, что это для кино, – уклончиво пояснила Галя. – Ладно, пока, уже поздно.
Настя хмыкнула. Странно, право же.
– О, боже, что это? – Макс только что пришел и уставился на кошмар, что они вчера устроили с Галей.
– Завтра домомучительница уберет, – улыбнулась Настя и бросилась его обнимать.
– Но что это было? – Максим все не мог оторвать взгляд от одежды, разбросанной по всей комнате.
– Да!.. – отмахнулась Настя. – Мы Галю апгрейдили.
– Что?
Настя объяснила.
– А можно посмотреть? – Максим скорчил жалостливую рожицу.
– Конечно!
Назавтра они ужинали с Галей и Антоном. Последний выглядел несколько разочарованным. Зато Максим едва не вывел Настю из себя – он так расхваливал новый Галин образ, что Настя даже приревновала.
– А мне кажется, это уже не совсем ты, – выдал Антон с грустным видом.
– Я сейчас вернусь, – перебила его Настя, подмигнув Гале.
– Я с тобой, – засуетилась та.
О, боже мой! Ну, просто лучшие подружки!
– Антон не в восторге? – спросила Настя.
Галя пожала плечами.
– А что он говорит? – напирала Настя.
– Ой! – Галя закатила глаза. – Ему нравится, когда я одеваюсь сексуально. Короткие юбки. Майки в обтяжку. Каблуки.
– То есть как проститутка? – уточнила Настя.
– Ты хочешь сказать, что я одевалась, как проститутка?!
– Галь! Да, хочу! Убьешь меня?
– Во что ты меня втянула? – вздохнула Галя и закурила «Вог Арома», не замечая косые взгляды других посетительниц уборной.
Настя оттащила Галю подальше от умывальников.
– Тебе-то самой нравится или как?
Галя осмотрела Настю сверху донизу.
– Мне нравится! – с вызовом ответила она.
– Тогда надевай вот это... – она кивнула на одежду Гали. – В люди, а для него оставь стразы и все такое.
– А может, я и сама догадалась бы? Как считаешь? – Галя прищурилась.
– Может... – Настя пожала плечами. – Но всегда лучше перестраховаться.
И они вернулись к мужчинам.
Спустя несколько дней Настя пригласила Галю в офис для ознакомления с обновлениями в сценарии – это была скорее формальность, чем необходимость.
Галя была бледная, хмурая, уставшая.
– Что случилось? – поинтересовалась Настя после отъезда Маши, которая повертелась с полчаса и умчалась «на встречу».
Галя покачала головой.
– Галя!
– Да Антон там... очумел, – пробормотала та.
– В смысле? – пытала ее Настя.
Галя сдалась и призналась, что Антон ведет себя странно. Не то чтобы выражает открытый протест, но потихоньку изводит ее – то соус на новую юбку опрокинет, то передумает выходить в свет, если Галя одета не так, как ему хочется, то критикует ее фигуру – вроде в пышных платьях она выглядит, как баба на чайник.
– И понимаешь, он зудит, зудит, зудит и вроде ничего уж такого жуткого не говорит, но это как комар, который всю ночь над ухом... – Галя встряхнула головой. – Ты что, решила у меня и этого мужика отбить?
– Да ты с ума сошла! – возмутилась Настя. – Этот твой Антон... Галя! Он мне не нравится, успокойся! Давай я с ним поговорю?
– О чем?
Надо было срочно что-то решать!
Антон не имел права изводить Галю, и уж тем более не имел никакого права ее бросать – что они тогда все будут делать?
И Настя отправилась к нему с повинной.
Бизнес-центр больше напоминал Кремль: за солидной чугунной оградой располагалось несколько зданий, связанных вымощенной брусчаткой дорогой. Тишина, чистота, дорогие черные автомобили. В крайнем случае – серебристые. Цветные и дешевые, видимо, ютились на улице. В холле было все: и круглая сцена с роялем, и фонтаны, и зелень – неброская роскошь, одним призванная служить, других – угнетать.
Настя поднялась на пятый этаж и оказалась в большом офисе с самой ультрасовременной мебелью и мощным оборудованием. Секретарша, любезная до того, что хотелось харкнуть на пол и затушить окурок о стену, сопроводила ее к Большому Боссу.
Антон усадил Настю на диванчик, велел секретарше тащить закуски и чай, вился волчком, стараясь угодить, но глазки у него злобно сверкали из-за очков от – вот блин, дешевый понт! – «Картье».
– Антон, я хотела с вами поговорить насчет рекламной стратегии нашей будущей картины, – заявила Настя, держась сухо и деловито.
Антон молча таращился на нее.
– Образ Гали должен пересекаться с образом главной героини, так что я решила, что на некоторое время ей необходимо немного измениться – хотя бы для прессы...
– А почему нужно меняться? – перебил Антон. – Мне очень нравится ее внешний вид.
– Мне тоже, но просто экранный образ должен сочетаться с жизненным, – пояснила Настя. – Мой экранный образ с образом Гали.
– Ну, а почему вы не можете просто заимствовать у Гали ее стиль? – настаивал Антон.
«Потому что это не стиль, а черт-те что!» – хотелось закричать Насте, но она сдержалась. Может, зря?
– Антон, потому что то, что нравится вам, – это ваша личная жизнь, а в том, что понравится зрителю, я, поверьте, разбираюсь лучше чем... кто-либо еще, – отрезала Настя.
Вышло не очень дипломатично, да.
Антон подумал.
– Не готов с вами согласиться, – твердо ответил он. – Мы рискуем прийти к недопониманию. А ведь вы же великая актриса, и я уверен, у вас получится вжиться в любой образ.
Ах, вот так?! Значит, Галя приобретена с полным пакетом услуг, каждая из которых прописана отдельной строкой, и, если раб нарушает дресс-код, его, раба, шлют на галеры – как можно дальше от большого кино?
– Ну, тогда, я думаю, мне придется пересмотреть нашу стратегию, – нежно улыбнулась она. – А также имидж главной героини.
Антон еще долго угощал ее закусками, чаем, дорогим шоколадом, они обсуждали сценарий, беседовали на вольные темы – и все это с улыбочками, прямо-таки со старосветской любезностью, но между ними сверкали молнии и даже, временами, гремел гром. Сухая гроза – ни капли крови не упало на землю.
– Галь, давай встретимся в «Боккачино»! – прокричала Настя в трубку и отключилась.
– Галя, извини, но он – вонючка! – воскликнула она, с такой силой швырнув сумку на стул, что тот перевернулся.
Обождав, пока проходивший мимо официант поставит мебель на место, Настя продолжила:
– Я была послана со своими идеями к чертовой матери!
