представляет. Потому что один из нас явно должен принять образ жизни другого, а она не хочет быть содержанкой. Но она была врачом в небольшой частной клинике – и у нее ничего не было, кроме образования, достоинства, этой развалюхи «Ауди» и вшивой квартирки на Сухаревской. Она сказала, что я могу уезжать в какое-нибудь там Монако и обедать с друзьями в хороших ресторанах, но это трудно было назвать решением проблемы. Я ее безумно любил. Но когда мы в очередной раз сидели в вонючем сквере рядом с ее домом и пили жуткое чилийское вино, я понял, что так больше не могу. И уже потом догадался, в чем было дело. Я так ее любил, что мне казалось – мы созданы друг для друга. Но она меня не любила. Я просто ей нравился.
Он замолчал.
– А если бы она вас любила, что бы это изменило? – спросила Алиса.
– Я бы открыл для нее клинику, – сказал Андрей. – Она стала бы богатой, и мы поехали бы на Мустик. Хотя... Черт ее знает! Вы что думаете?
– А это случайно не жалостливая история, которую вы рассказываете тем девушкам, с которыми знакомитесь в клубе? – насторожилась Алиса.
Он с удивлением посмотрел на нее и расхохотался.
– Поверьте... – ответил он, утерев слезу. – Мне нет никакой необходимости пробивать на жалость. Вы просто мне нравитесь. Но мне ничего от вас не нужно. Поговорим и разойдемся – хорошо. Обменяемся телефонами – тоже хорошо. Поедем ко мне или к вам – неплохо, хоть это и не мой стиль.
И Алиса вдруг поняла, что он ей нравится. Не то чтобы она стремилась с ним переспать (почему нет?), но он был классный. С ним хотелось дружить. Она затащила его в свой клуб, угостила фирменным коктейлем, а утром проснулась у него в спальне – хозяин при этом спал на диване в гостиной.
После завтрака у них был секс – Алиса не удержалась, слишком уж сексуально он выглядел в спортивных штанах и белой футболке, и они потом до ночи смотрели сериал «Друзья» и ели начос с сырным соусом.
Алиса пребывала в состоянии вялотекущей эйфории.
Это же новая форма жизни, отношений!
Сколько раз она слышала от женщин и мужчин, что два человека, любивших друг друга и порвавших друг с другом, не могут потом дружить – потому что они и раньше не дружили. И это было обидно – терять людей только потому, что одному из них либо захотелось спать с другими, либо вообще все надоело.
Что это за любовь такая – без дружбы? Гораздо приятнее дружить и время от времени спать вместе, потому что тогда вы можете быть друзьями, которые вместе спят – или друзьями, которые больше друг с другом не спят.
В общем, со всем этим можно разобраться и потом, так как сейчас у нее реальные проблемы – закончился соус, а без соуса начос не представляют никакого интереса, поэтому придется ехать в магазин – и тут надо понять, на чьей машине и кто будет за рулем.
Глава 12
– Ты знаешь, что есть мужчины, которые любят смотреть? – Фая так странно прислонилась к стойке, что казалось – она собирается встать на мостик.
Фая была пьяна в дугу – что, видимо, и хотела доказать.
– Куда смотрят? – небрежно спросила Алиса.
Еще немного – и у Фаи начнется самая противная стадия опьянения: она будет поносить Яну Рудковскую (не то чтобы конкурентку – просто лидера рынка, после «Меркьюри» и «Боско», разумеется) и целоваться. На определенном этапе Фая начинала всех любить (кроме Рудковской) – она обнималась, целовалась, забиралась на коленки, гладила по голове и долго висела у жертвы на шее, пока ей не приходила гениальная мысль – взасос поцеловать кого-нибудь в шею. Мужчину, женщину – без разницы.
– Смотрят! – воскликнула Фая. – Просто смотрят! Знаешь, такие плейбои лет сорока – сорока пяти. Сначала кажется – они хотят тебя отодрать, не снимая трусов, так, знаешь, они себя ведут – почти разнузданно. И сразу все эти пошлые шуточки, и намеки, и все такое, а потом – опа! – и нет его. Был – и весь вышел! Соскочил! Бесит... – Фая покачнулась и ударила себя рукой в грудь, на которой висел кулон с потрясающим родонитом. – То, что тебе сначала даже неловко. Ты, как кисейная барышня, вся дрожишь и смущаешься...
– Фай... – Алиса расхохоталась. – Это ты-то дрожишь и смущаешься?
– А что? Я не человек что ли? – возмутилась Фая. – Дрожу! Смущаюсь! А когда ты уже серьезно замышляешь с ним переспать – оказывается, что у него жена, дети – взрослые, и обязательно один – лет пяти, и жена ему уже приготовила кашку и поставила HDVD в плеер. Они только и знают, что пялиться на твою грудь – это у них такой способ стать на час халифом – то есть молодым и дерзким. Вот! – Фая развернулась всем телом и ткнула пальцем в высокого лысого мужчину в белом свитере. – Вот он! Эй! Алекс! Сюда!
Алекс мило улыбнулся, что-то нашептал собеседнику, и они вместе подошли к девушкам. Спутник Алекса был примерно в таком же состоянии, как и Фая, только держался не в пример лучше. – Ну, скажи мне... – Фая повисла на Алексе. – У нас сегодня будет безудержный секс?
Алекс засмеялся.
– А что тут смешного? – нахмурилась Фая. – Тоже мне, шуточки!
– Алиса... – зашептала менеджер Наташа, взявшаяся ниоткуда. – Там с черного хода рвутся из «Экспресс-газеты»...
– Я же сказала, никаких папарацци! – зашипела на нее Алиса. – Пусть стоят у входа и ждут, когда выйдет пьяная Стоцкая! И все! Кстати, тех, кто совсем не в себе – выводите через столовую.
– А может... – засомневалась Наташа.
– Не может! – отрезала Алиса. – Я же тебе уже все объяснила. У нас закрытый клуб, пресса может только догадываться, что здесь происходит, и приветствуем мы исключительно журналистов из нормальных изданий: «Коммерсант», «GQ», «Эсквайр»... Только литературные репортажи «о новом клубе, который уже стал культовым»! – передразнила она газетные штампы. – Ты не забыла, что журналисты этих изданий – наши звезды, что мы обращаемся с ними, как с Мадонной, и что у нас здесь семейная VIP-атмосфера, в которой каждый гость – суперзвезда? А?
– Извини, – испугалась Наташа.
Алисе нравилось быть главной. Конечно, приходилось все повторять по сто раз – но оно того стоило. К ним рвались сотни людей, приехавших с отдыха. И они уже знали, что в клубе запросто расхаживают известные личности, которым внушили, что «Лунатик» – место, где все равны, потому что тут все звезды: и фрики в безумных нарядах, и телеведущие, тоже иногда одетые, как фрики – недавно не пустили лицо одного канала, которое явилось в шубе на голое тело. Лицо орало и топало ногами, и не могло поверить, пока его не отвели в офис и не выдали майку от «Готье», нарочно купленную для подобных случаев. Лицо купило столько шампанского «Кристалл», что майка окупилась с первым же бокалом. Здесь были самые заводные тусовщики, самые красивые девушки, самые стильные модники – и все они были любимыми гостями клуба, все были звездами – потому что здесь работали другие правила, первое из которых гласило: «Если ты зануда, тут тебе не место!».
На поддержание такой атмосферы и уходили все силы – неповоротливый персонал то тщился кому-то нахамить, то пропускал странных людей в безвкусных костюмах, то стоял на входе с негостеприимным лицом... Приходилось беспрестанно на кого-то орать, увольнять, грозить увольнением, вправлять мозги – словом, переделывать других под себя, и временами Алисе казалось, что это не она должна платить зарплату, а ей, за то, что она дает всем этим людям надежду, что в будущем их возьмут на работу только потому, что они трудились в «Лунатике».
Но, с другой стороны, это было забавно: если вся твоя работа – приезжать вечером в клуб, общаться со знаменитостями, орать на официантов, а утром в кафе пить морковно-апельсиновый фрэш, болтать с подругами и невзначай, по ходу беседы, придумывать темы для новых потрясающих вечеринок.
– Смотри... – застонала Фая. – Он исчезает... Бежит к жене в кровать!
– Ты так говоришь, как будто это преступление! – хмыкнула Алиса.
– Это и есть преступление, если речь идет обо мне! – кивнула Фая. – Потому что нечего было пялиться! Пусть на жену свою пялится! Слушай! – она шлепнула Алису по плечу. – А ты меня раздражаешь! Ты зануда! Я пойду к Билану приставать!
