прижимаешься к его телу – это отдельное удовольствие...
Они разговаривали, сидя на узком матрасе, до рассвета и еще несколько раз занимались любовью, и Аврора думала, что в жизни важно не то, что происходит за сто тысяч километров – даже если это страшно и от этого зависят судьбы планеты, а то, что происходит с тобой здесь и сейчас. И если ты счастлива – весь мир у твоих ног.
В семь утра зазвонил домашний телефон. Если учесть, что Аврора и сама пока не знала свой номер, то звонить могла либо Ната, либо Даша, только они обе уж точно так рано не просыпаются...
– Да! – ответила Аврора.
– Это Аврора? – поинтересовались на другом конце. Голос был женский, хриплый и старый.
– С кем я говорю? – строго спросила Аврора.
– Если это не Аврора, то передайте ей, что звонила Римма Генриховна, – проскрипел голос. – Я вас жду через два часа.
– Простите, а вы в своем уме? – вежливо поинтересовалась Аврора.
Но собеседница уже повесила трубку.
Аврора пребывала в легком бешенстве. Телефон неизвестной Римме Генриховне могли дать только Ната с Дашей. Даше звонить рука не поднималась, поэтому Аврора набрала Нату, наорала на автоответчик, и только пристроилась у Никиты под мышкой, как телефон опять затрезвонил.
– Зачем было так орать? – лениво спросила Ната. – Я просто не успела подойти к телефону. – Она зевнула. – Римма Генриховна – твой репетитор. Она тебя научит основам и даст советы по специальности. Она жуткая стерва, и у нее совершенно бесчеловечные методы, но она лучшая. К ней запись на два года вперед. Мы тебя едва к ней впихнули. Так что ноги в руки – и вперед. Адрес пиши...
– Но я ночь не спала! – возмутилась Аврора. – Почему она раньше не позвонила?
– По ночам спать надо, – усмехнулась Ната. – Все, с добрым утром, – пожелала она и отключилась.
– Черт! – выругалась Аврора и пошла одеваться.
Жила Римма Генриховна в Переделкине. Аврора написала Никите записку, оделась и, пошатываясь от усталости, пошла на Цветной бульвар. С трудом завела машину, которая по сравнению с «Роллс-Ройсом» и всеми теми автомобилями, на которых Авроре довелось ездить в последнее время, казалась консервной банкой, и за два часа как раз доехала до репетиторши. Обитала та не в старом деревянном домишке, как представляла Аврора, а в большом современном особняке, который, если бы не скромный вкус хозяйки, можно было назвать шикарным. Сама же Римма оказалась тощей старухой с длинным носом, в длинном черном платье и с шалью – просто поэтесса Серебряного века. Даже седая челка и та напоминала Ахматову.
– Ты опоздала на три минуты, – не поздоровавшись, заявила хозяйка. – Ботинки не снимай, иди за мной.
Они поднялись на второй этаж, где была всего одна комната – библиотека.
– Телефон отключить. Никаких практических занятий, – сообщила Римма Генриховна, устраиваясь в кресле. – Я рассказываю, ты слушаешь. Если ты меня все-таки перебьешь, я тебя больше не приму. Я тебе звоню и назначаю встречу. Меня не волнует, что ты делаешь, где находишься, – у тебя есть время только на дорогу. Встреча может длиться три дня, может – пять минут. Ясно?
– Вполне, – кивнула Аврора, которой уже очень хотелось связать старуху и поджечь вместе с библиотекой.
– Поехали! – воскликнула Римма. – Кстати, в туалет будешь выходить тогда, когда я разрешу...
– Спасибо, спасибо вам огромное! – воскликнула Аврора, прощаясь с репетиторшей.
Было начало шестого – Аврора провела в библиотеке восемь часов и ни на секунду не вспомнила, что хочет спать и умирает от голода. Римма была фантастическая рассказчица – у нее слова оживали, а пояснения были настолько четкие, что Авроре казалось – обо всем том, что говорит репетиторша, она знала всю жизнь. Так внимательно и с таким восторгом она слушала только «Трех мушкетеров», которых в детстве ей читала бабушка. Тогда она открывала для себя мир приключений – мир врагов, которые плели коварные интриги, и бесстрашных друзей, готовых среди ночи уехать в любую точку света, если их попросить, мир любви, которая и так прекрасна, и так скоротечна...
Зазвонил телефон.
– Никита! – обрадовалась она, услышав его голос.
– Я уже все морги обзвонил! – возмутился он. – Что ты можешь сказать в свое оправдание?
– Прости, я пошла в банк, но его захватили террористы, и пока я принимала участие в спасении заложников, время пролетело незаметно.
– Но ты-то хоть в порядке? – усмехнулся Никита.
– Нет. Сломала каблук на любимых сапогах, когда гналась за главарем банды.
– Ничего, купим тебе кроссовки, – пообещал Никита.
– Понимаешь, я ездила к репетиторше. Она с придурью. Мобильным пользоваться нельзя, писать нельзя, задавать вопросы нельзя, зато можно курить.
– А что она репетирует? – поинтересовался он.
– Э... Ну, там по экономике... – выкрутилась Аврора, рассчитывая на то, что Никита в экономике ничего не понимает и всяких дурацких вопросов задавать не будет.
К счастью, он так и сделал. Они договорились вечером пойти в театр. Аврора даже слегка испугалась, так как уже лет сто не была в театре и нельзя сказать, что стремилась – она не была уверена, что туда надевать, как себя вести и вообще хочет ли она, чтобы актеры, которых она видела в кино, ожили и превратились в странных людей, которые громко и аффективно разговаривают, а также сильно размахивают руками. Но потом, сидя в зале, большую часть времени Аврора прижималась к Никите, и ей доставляло удовольствие, что все это происходит на глазах у изумленной публики. То есть нельзя сказать, чтобы публика сильно изумлялась, но Авроре нравилось, что на них смотрят и думают: «Какая приятная пара!» Она была так счастлива, что готова была поделиться своей радостью с другими – даже несмотря на вопли артистов и какую-то совсем уж драматическую постановку, в которой, как она поняла, у всех все было плохо.
После спектакля они поехали к ней, купили голливудский блокбастер, Никита надул матрас, который привез из дома, они залегли перед телевизором и в перерывах между сексом пытались уловить ход событий фильма, но безуспешно.
С одной стороны, все слишком легко и красиво пока получалось. Но вообще-то она ведьма – может, у ведьм так положено? И с чего она решила, что все должно быть сложно, с трагедиями, с тревожным вопросом: «Ну почему он не звонит?» и десятью вариантами ответа: «Может, он испугался?»; «Наверное, он просто хочет понять, как он видит ваши отношения»; «Мужчина просто не замечает многих вещей. Если не может встретиться – не звонит, чего зря на разговоры время тратить?»; «Да он просто использовал тебя!»; «Мужчины боятся сделать первый шаг. Им надо набраться храбрости. Тоже мне – сильный пол!» И так – до бесконечности. Обычно девушки тратят пару недель на обсуждение какого-то типа, который как ни в чем не бывало перезванивает через полгода и предлагает заехать и еще спрашивает, есть ли у «любимой» еда.
Аврору всегда удивляли девушки – иногда до зависти, причем самой черной, – у которых все получалось легко и красиво. Шла по улице, обрызгала машина, остановилась, вылез красавец мужчина, довез до дома, пригласил в ресторан... И они жили долго и счастливо. На прощание он купил ей дом, квартиру, машину и выделил пенсию.
Ведь так бывает. И почему не с ней?
Она тоже может встретить парня, который не будет трепать ей нервы. И она его встретила, просто не может расслабиться. Ведь к мысли о том, что у тебя все в жизни красиво, тоже надо привыкнуть.
Глава 22
С Никитой они встречались уже две недели. Наступала самая настоящая весна – еще было прохладно, но уже набухали почки, и лужи подсыхали, а настроение было пьяное, беспечное. Никита почти поселился у Авроры – пару раз они ночевали у него на Ордынке, но Авроре там не нравилось. Слишком холодно – белые стены, стильная аппаратура, темно-коричневая мебель. Сухо и технично.
С Дашей они пару раз встречались в клубах, но Авроре не понравилось, как та общается с Никитой, и разговора не получилось.
