Вера – журналистка, немного нелепая девица в странных нарядах. Производит впечатление человека, который может заблудиться в лифте, но Даша уверена, что Вера отлично соображает, просто ее не волнует, какое впечатление она производит на окружающих.
Все они собрались у бассейна, капризная Наташа улеглась под тент – «Загорать в третьем тысячелетии немодно!». Даша принесла коктейли, Марат бросил на воду матрас, а Илья разлегся валетом с Верой.
Оксана тоже присоединилась – раз уж позвали, все лучше, чем сидеть в комнате и звонить на телеканалы.
– Дай сюда клубнику! – обратилась Наташа к Илье.
– Не дам! Ее и так мало, а у тебя диатез начнется! – отрезал Илья.
– Что может быть хуже жадных мужчин? – воскликнула Наташа, встала и отобрала у Ильи вазу с фруктами.
– Жадные женщины с целлюлитом на ягодицах! – подал голос Марат.
– У меня нет целлюлита! – обиделась Наташа и чуть не свернула шею, высматривая признаки апельсиновой корки на своих гладких бедрах.
– А это я не про тебя, я про Дашу! – выкрикнул зловредный Марат.
– Ах ты, наглый педик! – возмутилась Даша. – Да у тебя уже брюшко намечается!..
– Брюшко? Ха-ха! С моего ракурса виден даже второй подбородок! – вмешалась Оля, подплыв к Марату.
– Лучше уж два подбородка, чем один такой, как у тебя!
Но Оля уже расшатала матрас, и Марат перевернулся.
– Пошел вон! – лягалась вскарабкавшаяся на матрас Оля.
– Вредная жаба! – отфыркивался Марат.
– Девочки, не ссорьтесь! – прикрикнула на них Даша. – Пусть лучше Наташа нам расскажет, как разводит мужиков на деньги! А то я на нее давлю, но она не колется.
– Да, выкладывай! – поддержал Марат. – Я тоже хочу разводить мужиков на деньги!
– И я! – поддакивал Илья.
– Ну... – Наташа закатила глаза. – Все дело в психологии...
Все дружно засмеялись.
– Что вы ржете? – обиделась Наташа. – Не такая уж я тупая!
– Ты не тупая! – обняла ее Вера. – Просто мы все снобы с высшим образованием, понимаешь?
– У меня тоже высшее образование, – дулась Наташа. – Педагогическое, между прочим! А мужчины ничем не отличаются от школьников младших классов!
– Прекратите подкалывать Наташу! – закричала Даша. – Так мы ничего не узнаем!
– В общем, главное – понять, у кого какой комплекс, – продолжала Наташа. – И если мужчинка считает, например, что у него маленький член, нужно доказать ему, что для тебя он – самый большой. Не для всех большой, а именно для тебя. Ясно?
– А если правда маленький? – поинтересовалась Вера.
– Ну-у... В основном им всем кажется, что маленький, – Наташа пожала плечами. – Врубись, – разошлась она, ступив на знакомую стезю. – Вот если мужик шесть часов в день спит, четырнадцать работает, на все про все – помыться, пожрать, выйти в люди, поухаживать там за девушкой, спортом позаниматься, кино посмотреть – у него всего четыре часа. А у некоторых еще меньше. Времени размышлять о бренности бытия у него нет. Ему просто некогда задуматься: «А чего это я?» Так он и живет со всеми комплексами, которые приобрел в детстве. Ну и тут в игру вступаю я. Изучаю его проб– лемы и нахожу решение. Он меня за это любит и дарит квартиру.
– Все так просто? – оживилась Оля.
– Это тяжелый труд, – посмотрев на нее сверху вниз, заявила Наташа.
Все притихли.
– Да ты прямо-таки психоаналитик, – заявил наконец Илья.
– А ты думал! – довольная произведенным эффектом, Наташа лениво откинулась на спинку шезлонга.
«О чем они?» – удивлялась Оксана.
Взрослые, образованные люди на полном серьезе обсуждают, как содержанка раскручивает мужчин! То есть, конечно, это интересно, но интерес какой-то гнусный, низменный, неприличный!..
Наверное, она немного ханжа, но разудалая компания ее отпугивала. Был во всем этом... юмор ниже пояса, который, возможно, мог бы ее развеселить, если бы не отвращение. Поэтому Оксана и не любила разные там «Очень страшное кино». Не смотрела «Комеди Клаб». Ничего не могла с собой поделать – ее передергивало, когда она слышала пошлость, хоть все эти люди и называли пошлостью банальность.
Согласитесь, в мире так много вещей более интересных, чем гениталии!
Даже с любовниками Оксана ощущала эту скованность – для нее секс был апофеозом любви, в нем не было ничего порнографического, животного. Может, это проблема, но пока ведь она получает удовольствие? С теми, кого любит.
От этой мысли защемило сердце. Захар.
Он не звонил. А сама Оксана звонить не решалась. Не потому, что обычно девушки ждут звонка, а потому, что обстоятельства неоднозначные. Куда сегодня ездила Даша?
А та хоть и веселилась, но не могла выкинуть из головы сегодняшний бессмысленный разговор.
Было что-то в Захаре, было!
Ей хотелось, чтобы он был рядом. Хотелось встречаться взглядами. Время от времени ощущать его прикосновения.
Летний роман. С красивым бессмысленным мальчиком. Но роман не исчерпал себя.
Это как с коктейлем, который уносит официант, стоит лишь тебе отвернуться, – а там ведь был последний, самый желанный глоток! Мелочь, но между обменом призывными взглядами, между двумя сигаретными затяжками, между невольным касанием рук – так нужен был этот глоток, чтобы освежить и горло, и впечатления, и чувства!
Не хотелось ей сейчас поиска. Игры. Интриги. Нужен был санаторий, Захар.
Зачем она все испортила? Теперь нужно стараться, замаливать грехи... грех... А ей через две недели приступать к новой книге – и тогда уже не будет времени на всякие глупости.
Даша долго запрягала, но писала быстро – на одном дыхании. Она не умела отрываться, переосмысливать – теряла связь с книгой.
Всякие там нудные интеллектуалы считали ее ремесленницей, но разве эти угрюмые люди с плохими стрижками понимают что-то в чистом, детском восторге, который она испытывала, общаясь с собственным произведением. Разве их философские выкладки стоят той радости, восторга, предвкушения, практически плотского единения с воображением, которое она испытывала при этом общении?
Нет!
Она была уверена, что даже при том, что у всех этих бобриков имелось вдохновение, творчество было для них мукой, грузом пережитых чувств – и чувств нереализованных, а для нее в нем были задор, с которым серфингист взлетает на волну, оставляя позади алмазную пыль, ветер, ласкающий тело получше иного любовника, и упоение человека, влавствующего над стихией.
Раньше, когда Даша еще стояла одной ногой в предрассудках, она лазила по этим сборищам, но так ни разу и не поняла, о чем говорят люди, которые запросто могут пить отвратительную водку практически без закуски, эта закуска представляла собой либо жирную, с прожилками мяса, колбасу, либо заветренный сыр с тонким, как марля, кусочком хлеба.
Отчего-то интеллектуалов всегда окружала вот такая публика, начинающие гении представляли собой сборище юношей с немытыми волосами, в одежде, от которой отказались бомжи, и девушек в дешевых этнических тряпках – всякие там расписные платки, тюбетейки и прочая трехкопеечная сувенирка.
Бомонд тоже, если честно, Дашу не возбуждал. Были два-три человека, которых она уважала, но в основном писатели, а особенно писательницы представляли собой группу чудиков с обостренным самомнением.
Может, конечно, она тоже чудик, но не из разряда уродцев – это уж точно!
По крайней мере, она понимает, что, если в тебе росту метр с париком, а пузо у тебя, как у байкера на
