Лонго. — А я о ней ничего не знаю. Ты же сам увёл её у меня из-под самого носа. Точнее не у меня, а у того придурка, у Сидора, что принёс кейс с баксами.
— Значит, деньги ты ему не вернул? — поинтересовался Альт.
— Конечно, — недоумённо пожал мощными плечами Лонго. — За что ж я ему деньги-то должен возвращать? Девку Сидор получил. А то, что её потом увели, так я в этом не виноват. Следить за ней надо было лучше.
— Похоже, у хозяина этого Сидора было на этот счёт другое мнение, — проговорил Альт, наблюдая за реакцией Лонго.
— Что ты об этом знаешь? — сразу протрезвев, насторожился главарь бандитов.
— Знаю, что всех твоих ухарей, что поехали на урегулирование дела порешили.
— Откуда ты это знаешь? — зло смяв недокуренную сигарету, бросил Лонго.
— От верблюда, — спокойно ответил Альт. — Сам там был. Видел их трупы.
— Так ты что ли с ними? С этими упырями? — стиснув зубы, переспросил Лонго.
— С упырями? — настала очередь удивляться Альта.
— С ними самыми, — подтвердил свои слова Лонго и угрожающе добавил. — Если ты с ними, то считай уже не жилец. Своими руками задушу.
Альт, спокойно выдержав свирепый взгляд главаря бандитов, взял в руки ТТ. Потом, покачав пистолет, словно проверяя его вес, ответил.
— Если бы я был с этими, как ты говоришь упырями, то ты Лонго давно бы валялся в луже крови. А твоя голова стояла бы сейчас на столе, безносая и безухая. А глаза плавали бы, словно золотые рыбки, в аквариуме. — Для пущей наглядности Альт показал на небольшой аквариум, стоявший в углу, светильник которого освещал комнату.
— Тогда кто ты? За кого, если не за них? — уже более спокойным голосом спросил Лонго, вновь закуривая сигарету.
— А вот это не твоё собачье дело, кто я и с кем? — жёстко ответил Альт. — Одно тебе могу сказать. Мы стоим по разную сторону баррикад.
— Даже так!
Нисколько не удивившись ответу Альта и даже не обидевшись на «собачье дело», главарь бандитов ехидно проговорил.
— Так выходит ты у нас борец с несправедливостью. Борец со злом. Чистенький и невинный спаситель людей. А я тогда выходит то самое зло, которое ты поставлен истреблять. Я, те самые отбросы общества, санитаром которого ты добровольно выбрал себя. Так ведь, Герман Родзянский? Или как там тебя?
— Насчёт зла, ты это верно подметил, Лонго. И насчёт отбросов, в самое яблочко попал. А вот насчёт Родзянского или Астальтова ты ошибаешься. И твой верный пёс Гремз ошибается. Настоящего моего имени вам никогда не узнать.
— Как ты узнал… — начал Лонго, потом, осекшись, замолчал.
— А насчёт того, что я добровольно выбрал это занятие, уничтожать таких как ты — это ты верно подметил. Никто меня не заставляет этим заниматься. И никто за мной не стоит. И никто не диктует мне, как поступать в той или иной ситуации.
— Выходит, вольный орёл ты у нас. Книжек умных начитался и давай бороться с тёмными силами. С всемирным злом.
— Книжки тут не причём, — ответил Альт. — Просто не перевариваю такое дерьмо, как ты.
— Дерьмо говоришь, — как ни странно, но Лонго опять не обиделся. То ли пистолет не давал вырваться его возмущению, то ли ещё что. — А ты значит херувим? Людей не убиваешь? Души им не калечишь?
— Невинных людей я не трогаю. Считаю, что смерти достоин лишь тот, кто сам поднял оружие на другого.
— Вот даже как? — воскликнул Лонго. — Значит, этот стоит с пистолетом. Он бандит. Его можно и замочить. А этот значит, который у него под прицелом, следовательно, жертва. Его можно и пощадить.
— Примерно так всё и есть.
— А если вдруг тот, второй, ну как изловчится и уроет того первого с пистолетом. И сам его замочит. Что тогда? Кого ты будешь казнить?
Альт, не отвечая на вопрос, молчал.
— Кого ты будешь казнить? — вновь спросил Лонго. — И за что ты будешь казнить? За то, что человек направит пистолет на тебя? Или за то, что он выстрелит в твою сторону? А может за то, что он просто подумает об этом?
Альт вновь ничего не ответил.
— А не кажется ли тебе, мой нехороший собеседник, что ты присвоил себе функции Господа Бога? И от своего имени казнишь и милуешь, как от имени Всевышнего? А если это так, то что у тебя промашек никогда не было? Никогда не случалось казнить не того, кого надо?
«Случалось, — подумал про себя Альт, продолжая слушать Лонго, — и не раз». Правда времени уже прошло немало с тех пор, но каждый раз совесть сжимает тисками сердце Альта при воспоминании об этих случаях.
— Случалось, — неожиданно ответил Альт.
— Вот видишь! — торжествующе проговорил Лонго. — И святые угодники бывает ошибаются. А нам-то смертным вообще стоит помалкивать и заниматься своим делом.
— Делом?! — возмутился Альт. — Вымогательство, грабёж, убийства ты называешь делом!
— Кто здесь говорит об убийстве? — спросил Лонго, оглядывая полутёмную комнату. — Ангел в белых одеждах? Только что-то на одёжке этого ангела видна кровь. Сколько херувим сегодня людишек по ошибке замочил?
— Я защищал свою жизнь, — заметив нестёртые следы крови на плаще, Альт вначале стушевался, потом, собравшись с духом, твёрдо ответил. — Если бы я не убил — убили бы меня. К тому же эти твари мало на людей походили.
— Вот и я говорю упыри, — неожиданно согласился Лонго. — Гремз говорил, что убить их невозможно. Он сам целую обойму из «Калашникова» в одного такого выпустил, а тому хоть бы хны. На Гремза набросился. Пол-уха откусил. Насилу Гремз отбился. Свернул шею этому вурдалаку.
— Да нет, убить их можно, — не согласился Альт. — Я нескольких пристрелил. Трудно, конечно, уложить, но если как следует сердце прострелить, то можно. Да и головы, их когда свинцом начинишь, они малость неповоротливыми становятся. Смотреть-то нечем. Но живучи всё же чрезвычайно.
— Нескольких говоришь, — Лонго впервые с уважением посмотрел на Альта. — Силён ты, однако. Если бы не твои идиотские взгляды на жизнь, позвал бы тебя к себе. Да знаю — ты не согласишься. Потому и не зову.
— И правильно делаешь, — согласился Альт. — Лишний раз на оскорбления, глядишь, не нарвешься.
Лонго захохотал, услышав ответ Альта.
— Вот бы тебя с Гремзом столкнуть. Посмотреть, кто из вас сильней, — нахохотавшись, проговорил он.
— Ещё успеем, столкнёмся, — успокоил его Альт. — А вообще-то я уже с твоими людьми сталкивался. Не впечатлили они меня.
