получше прислушаться. В тихую ночь на открытой равнине голоса могли разноситься далеко, так что у него есть шанс узнать, сколько их там собралось.
Джули тоже спешился и стал ждать, чтобы Август посвятил его в свои планы. Они находились всего в сотне ярдов от реки и услышали ниже по течению какие-то всплески.
— Может, бизон, — прошептал Джули. — Мы виде ли нескольких.
— Больше на лошадь похоже, — возразил Август. — Бизоны не станут переходить реку так близко от лагеря.
Он взглянул на молодого человека, обеспокоенный взволнованностью, которую уловил в его голосе.
— Вы часто такими делами занимались, мистер Джонсон? — спросил он.
— Нет, — признался Джули. — Я вообще такими делами не занимался. У нас в Арканзасе самое худшее — грабители.
— Давайте-ка подведем наших лошадей слегка поближе, — предложил Август. — Не разрешайте им ржать. Если нам удастся подойти футов на сто к лагерю, это будет здорово. Затем я предлагаю броситься на них. Они услышат нас раньше, чем увидят, и это их испугает, так что мы сможем навалиться на них, прежде чем они разберутся, что к чему. Пользуйтесь пистолетом и поберегите ружье, тут работать придется с близкого расстояния. Если одним разом всех не убьем, придется вернуться и напасть еще раз.
— Надо постараться не затоптать женщин, — предупредил Джули.
— Не затопчем, — пообещал Август. — Вы когда-нибудь убивали?
— Нет, — сказал Джули. — Не приходилось. «Жаль, что ты не остался в лагере», — подумал Август, но промолчал.
57
Песья Морда умирал и знал это. Пуля попала в ребро и ушла в живот, где и застряла. Никто и не попытался ее вытащить. Он лежал на одеяле весь в предсмертном поту, а Синего Селезня интересовал только вопрос, сколько человек было в той группе, что стреляла по ним.
— Три лошади, — сказал один из индейцев-кайова, но Песья Морда не мог вспомнить, сколько их там было, две или три.
— Темнело, — объяснил он. Одна сторона его тела была влажной от крови. Ему хотелось смотреть на женщину, но Синий Селезень присел около него на корточки и загораживал ее.
— В Маккрае так и не попал? — спросил он.
— Он укрылся за лошадью, — объяснил Песья Морда. — Может, и попал. Не знаю.
— Мы его завтра прикончим, — пообещал Мартышка Джон. — У него нет лошади, да к тому же он, возможно, ранен.
— Сомневаюсь, — заметил Синий Селезень. — Думаю, завтра он придет и прикончит остальных, если только он не сделает это еще ночью.
— Мне очень больно, — пожаловался Песья Морда. — Пристрелите меня.
Синий Селезень рассмеялся.
— Не дождешься, чтоб я на тебя пулю тратил. Пусть Мартышка перережет тебе горло, если хочет.
Но Мартышка Джон не хотел к нему подходить. Он беспокоился, как, впрочем, и индейцы. Они постоянно щелкали курками своих пистолетов. Попросили виски, но Синий Селезень не дал.
Песья Морда смотрел на женщину. Она сидела, обняв колени руками. Синий Селезень пошел и оседлал свою лошадь. Возвращаясь к костру, он пнул женщину. Потом еще раз. Он пинал ее, пока она не упала и не свернулась в клубок.
— Что она сделала? — спросил Песья Морда. Синий Селезень подошел и пнул в бок, заставив его закричать от боли и скатиться с одеяла.
— Не суй свой поганый нос в чужие дела, — пригрозил он.
— Ты уезжаешь? — нервничая, спросил Мартышка Джон.
— Именно, — ответил Синий Селезень. — Поищу-ка себе команду получше. Вы на ту группу даже не напали. А там, верно, просто пара ковбоев.
Песья Морда снова попытался вернуться на одеяло, но сил не хватило. Индейцы уже забрали его пистолет и поделили между собой патроны, так что он даже не мог застрелиться. У него в сумке было лезвие, которым он мог бы перерезать себе горло, но сумка лежала с другой стороны костра, а он знал, что сил доползти до нее у него не хватит.
Синий Селезень еще дважды пнул Лорену.
— Нет смысла тебя продавать, — сказал он. — Пусть тебя забирают индейцы.
— А я как же? — спросил Мартышка Джон. — Я же здесь в доле.
— Я твою долю выиграл, — отрезал Синий Селезень. — Как, впрочем, и долю кайова.
— Тогда зачем ты отдаешь ее этим клятым индейцам? — спросил Мартышка Джон. — Отдай ее мне.
— Нет, я хочу, чтобы они ее хорошенько порезали, — возразил Синий Селезень. — Это придаст им смелости, и они завтра прикончат этого старика-рейнджера.
— Черт, да я еще злее их, — заявил Мартышка Джон. — Пусть приходит, он у меня получит.
Синий Селезень сел на лошадь.
— Ты и вполовину не такой злой, как они, — проговорил он. — И если Маккрае здесь появится, пошевеливайся, а не то схватишь пулю. Он достал Ермоука, а тот в бою троих таких, как ты, стоил.
Селезень открыл свою седельную сумку, достал бутылку виски и бросил ее индейцам. Потом сказал что-то на их языке и повернул лошадь к реке.
Лорена осталась лежать, где упала, слушая стоны Песьей Морды. Он стонал при каждом выдохе. В ране пузырилась кровь. Лорена встала на четвереньки, и ее от страха вырвало. Индейцы пили и не сводили с нее глаз. Ей надо бы убежать, но ноги не держали. Да они ее все равно сразу догонят. Она отползла немного в сторону от того места, где ее вырвало, и снова легла, слишком усталая и напуганная, чтобы двигаться. Мартышка Джон сидел у костра, сжимая ружье. Он да же не смотрел в ее сторону — от него помощи ждать не приходилось. Ей не на кого было надеяться.
— Помоги ей, Мартышка, — попросил Песья Морда слабым голосом.
— Черт, да не могу я ей помочь, — возразил Мартышка Джон. — Ты же его слышал. Он отдал ее им.
Один из индейцев понял, о чем они говорили, и разозлился. Он вытащил нож и угрожающе встал над Песьей Мордой, который продолжал стонать. Потом индеец уселся ему на грудь, и Песья Морда слабо вскрикнул. Остальные индейцы кинулись к нему. Он от слабости даже не мог поднять руки. Один из индейцев разрезал его ремень, а другие двое стащили с него штаны. Лорена не успела даже отвернуться, как они его кастрировали. Песья Морда снова закричал, но скоро смолк, потому что индеец схватил его за голову и за пихнул окровавленные гениталии ему в рот, пропихивая дальше в горло рукояткой ножа. Они также сняли с него скальп и привязали к копью. Песья Морда пытался дышать, между ног у него расползалась лужа крови. Но он не был мертв. Лорена охватила голову руками, но все равно слышала его стоны и бульканье, когда он пытался дышать. Она хотела, чтобы он умер, почему требуется так много времени, чтобы умереть?
Она ждала, что в любую минуту они могут на нее наброситься, но они не трогались с места. Издевательство над Песьей Мордой привело их в хорошее настроение, и они снова стали по очереди прикладываться к бутылке.
Мартышка Джон скорее всего был напуган не меньше нее. Он молча сидел у костра с ружьем в руках, дергая себя за грязную бороду. Несколько раз индейцы обращались к нему на своем языке, но он не отвечал.
Лорена первая услышала лошадиный топот, поскольку лежала, прижавшись к земле. Но она не знала, кто это, и потому не ощутила надежды. Кто-то скачет, может, Синий Селезень возвращается, чтобы потребовать ее назад.
