молчаливой женщины. Даже Бетси и Салли, привыкшие болтать за ужином, чтобы привлечь внимание мужчин, были подавлены молчанием матери.
После ужина Клара пошла к себе в спальню. На комоде лежала все еще не прочитанная записка Гаса. Она зажгла лампу и взяла ее в руки, сковырнув засохшую в углу сложенной бумаги кровь.
— Не надо мне этого читать, — произнесла она вслух. — Не хочу слушать слова из уст мертвых.
— Ты что, мам? — спросила Бетси. Она пришла с Мартином наверх и услышала ее слова.
— Ничего, Бетси, — сказала Клара. — Просто сумасшедшая старуха говорит сама с собой.
— У Мартина вроде животик болит, — пожаловалась Бетси. — Тебе не надо так на него сердиться, мама.
Клара на мгновение обернулась.
— Я не позволю ему плеваться едой, — настаивала она. — Мужчины ужасны, потому что их испортили женщины. Мартину придется научиться хорошим манерам, даже если ему не удастся научиться чему-нибудь еще.
— Я не считаю, что мужчины ужасны, — заметила Бетси. — Диш не ужасный.
— Оставь меня в покое, Бетси, — попросила Клара. — Уложи Мартина спать.
Она развернула записку, всего несколько строк корявым почерком.
'Дорогая Клара!
Буду очень тебе признателен, если присмотришь за Лори. Боюсь, она воспримет это тяжело.
У меня осталась всего одна нога, и жизнь быстро тает, так что не успеваю ничего сказать. Всего хорошего тебе и твоим девочкам, надеюсь, у вас все получится с лошадьми.
Гас'.
Клара вышла на веранду и просидела там, сжимая руки, больше часа. Она видела мужчин внизу, которые все еще курили, но молчали. Слишком много смертей, подумала она. Почему они все время приходят именно ко мне?
Темные небеса не дали ответа, так что через некоторое время она поднялась и пошла к Лорене, все еще стоявшей около тележки с гробом Гаса, от которой она не отходила ни на секунду.
— Хочешь, я прочитаю тебе письмо? — предложила она, зная, что Лорена не умеет читать. — У него плохой почерк.
Лорена крепче сжала письмо в руке.
— Нет, я его просто сохраню. Он там написал мое имя. Это я смогла разобрать.
Она не хотела, чтобы Клара читала письмо. Гас написал его ей. Какие там слова, значения не имело.
Клара немного постояла с Лори, потом вернулась в дом.
Рано вышла луна, и мужчины отправились в небольшую хижину у загонов, где они ночевали. Старый мексиканец кашлял. Позднее Лорена услышала, как капитан взял постель и куда-то с ней отправился. Она обрадовалась, когда свет в доме погас и мужчины ушли. Она думала, что Гасу так будет легче знать, что она здесь.
«Они все тебя забудут, Гас, у них свои дела, — думала она. — Но я не забуду, Гас. Утро ли, вечер ли, я буду думать о тебе. Он пришел и отнял меня у тебя. Он может забыть, она, они все могут забыть, но только не я, Гас».
На следующее утро Лорена все еще стояла у тележки. Мужчины не знали, что и делать. Калл совсем растерялся. Клара так же молча подала завтрак, как она накануне кормила их ужином. Выглянув в окно, они могли видеть белокурую головку молодой женщины, неподвижно стоящей у тележки с письмом Августа в руке.
— Я бы хотела, чтобы вы забыли о своем обещании, мистер Калл, хотя бы ради этой девушки, — наконец промолвила Клара.
— Я не могу забыть обещания, данного другу, — возразил Калл. — Хотя, согласен, это глупо, я и сам ему говорил.
— В такой ситуации люди теряют разум, — настаивала Клара. — Гас был для этой девушки всем. Кто поможет мне, если она сойдет с ума?
Дишу хотелось сказать, что он поможет, но он не смог выговорить ни слова. Вид горестно стоящей у тележки Лори наводил на него такую тоску, что он пожалел, что вообще когда-то приехал в этот город — Лоунсам Дав. И все же он любил ее, но не мог пробиться к ее сердцу.
Клара поняла, Калла убеждать бесполезно. Остановить его можно лишь пулей. Лицо сохраняло упрямое выражение, и не уехал он еще только потому, что девушка продолжала стоять у тележки. Она злилась, что Гас заставил его дать такое идиотское обещание. Это же уму непостижимо — тащить труп три тысячи миль, чтобы похоронить там, где он устраивал пикники. Скорее всего, он бредил и, приди он хоть на мгновение полностью в себя, взял бы назад свою просьбу. Больше всего ее злило бездушное отношение Гаса к сыну Калла. Милый, вежливый мальчик с тоской в глазах. Она бы отдала все, чтобы воспитать именно такого мальчика. И вот по какой-то романтической прихоти Гас позаботился о том, чтобы отец и сын разлучились.
Это казалось ей настолько неправильным, возбуждало такую ярость, что в какое-то мгновение у нее возникло искушение действительно подстрелить Калла, просто назло Гасу. Не убить, но слегка ранить, чтобы, пока он выздоравливает, похоронить Гаса и покончить со всей этой глупостью.
В этот момент, совершенно неожиданно, Лорена упала на землю, потеряв сознание. Клара понимала, что это от усталости, но мужчинам пришлось нести ее наверх на руках. Клара тут же их всех выгнала и поручила Бетси посидеть с Лореной. К тому времени капитан уже сидел на лошади, успев предварительно запрячь мула в тележку.
— Еще раз прошу вас, мистер Калл, — сказала Клара. — Живой сын важнее мертвого друга. Разве это трудно понять?
— Давши слово, держись, — ответил Калл.
— Слова и есть слова, а сын — это жизнь, — возразила Клара. — Жизнь, мистер Калл. Я куда лучше вас могла бы воспитывать мальчиков, и тем не менее я потеряла троих. Говорю вам, ни одно обещание не стоит того, чтобы бросать мальчика, как это сделали вы. Он знает, что он ваш сын?
— Наверное, знает, я оставил ему свою кобылу, — произнес Калл, размышляя о том, что только этой женщины ему не хватало для разговоров на трудную тему.
— Свою лошадь, но не свое имя? — спросила Клара. — Вы даже не дали ему свое имя?
— Я больше ценю лошадь, — бросил Калл, трогая с места. Клара так разозлилась, что некоторое время шла рядом.
— Я напишу ему, — проговорила она. — Я прослежу за тем, чтобы он носил ваше имя, если даже мне придется нести письмо пешком в Монтану. И еще хочу вам сказать: мне жаль, что вы с Гасом встретились. Вы оба только и делали, что портили друг другу жизнь, не считая других близких вам людей. Одной из причин, почему я не вышла за него замуж, было мое нежелание бороться с вами за него изо дня в день, всю жизнь. Ох уж эти мне мужчины и их клятвы: они просто отговорки, чтобы сделать то, что вы и так собирались сделать, — уехать. Вы ведь считали, что всегда поступали правильно, гордились этим, мистер Калл. Но это не так, и мне жаль ту женщину, которой вы будете нужны. Вы тщеславный трус, мистер Калл, несмотря на все ваши боевые заслуги. Я презирала вас тогда за то, каким вы были, и я презираю вас сейчас за то, как вы поступаете.
Клара не могла сдержать горечь — он и сейчас считал, что поступает правильно, она это знала. Она шагала рядом с лошадью, изливая свое презрение, пока Калл не перевел лошадь и мула на рысь, и повозка с гробом, подпрыгивая на ухабах, покатилась по кочковатой равнине.
102
Итак, капитан Калл направился дальше на юг под грузом Клариного презрения и собственного жгучего сожаления. Целую неделю, переправляясь через Платт и потом через Репабликан, он не мог забыть слов Клары: что он никогда ничего не делал правильно, что они с Гасом лишь портили друг другу жизнь,
