— Вы кто, Калл или Маккрае? — спросил Уилбергер, которому надоела свинячья тема.
— Я — Маккрае, — ответил Август. — Калл столько бы болтать не стал.
— И я его понимаю, — заметил Уилбергер. — Я — Уилбергер.
В этот самый момент из дома вышел Калл. По правде говоря, рана от укуса беспокоила его весь день, и он собирался сделать себе примочку из мякоти кактуса. На это требовалось время, вот почему он так рано и пришел.
Когда он вышел на веранду, к дому на серой лошади подъехал маленький человек.
— Слушайте, да вы нас окружили, а мы и знать не знаем, — сказал Август. — Вон тот, у кого рубашка из штанов вылезла, капитан Калл.
— Я — Уилбергер, — представился Уилбергер. — А это мой работник, Чик.
— Вполне можете спешиться, — предложил Калл.
— Да ладно, — возразил Уилбергер, — чего слезать, когда скоро снова садиться? Я против бесполезных усилий. Слышал, вы торгуете лошадьми?
— Верно, — ответил Калл. — И скотом.
— Скот меня не интересует, — ответил Уилбергер. — У меня три тысячи голов, готовых к перегону. Мне нужны верховые лошади.
— Жаль, что скот нельзя приспособить под седло, — сказал Август. Эта мысль возникла у него внезапно, и, не изменяя своей привычке, он тут же облек ее в слова.
Калл и Уилбергер посмотрели на него, как на сумасшедшего.
— Вам, может, и жаль, — проговорил Уилбергер, — а для меня они — дар Божий. Я полагаю, это вы написали ту вывеску?
— Совершенно верно, — подтвердил Август. — Хотите, и вам напишу?
— Да нет, мне еще в дурдом рановато, — отказался Уилбергер. — Я никогда не ожидал встретиться с латынью в этой части Техаса, но, видно, образование начало распространяться вширь.
— Как вам удалось собрать столько скота без лошадей? — поинтересовался Калл, надеясь снова перевести разговор на деловую тему.
— Я зайцев натренировал, чтобы скот из кустов выгоняли, — слегка раздраженно ответил Уилбергер. — По правде говоря, — добавил он, — чертовы мексиканцы украли наших лошадей. Я слышал, что вы гонялись за мексиканскими конокрадами, когда были рейнджерами, но, похоже, нескольких из них вы упустили.
— Да нет, мы всех перевешали, — вмешался Август, обрадовавшись, что гость готов поспорить. — Наверное, это уже новое поколение подросло, они и увели ваших лошадей. Мы за них не в ответе.
— Все это болтовня, — отрезал Уилбергер. — На моей шее сейчас три тысячи голов скота и одиннадцать человек. Если бы я мог купить сорок лошадей, причем лошадей хороших, я бы чувствовал себя спокойнее. Вы можете мне помочь?
— Мы рассчитываем иметь голов сто завтра к восходу, — заявил Калл. Болтливость Августа иногда оказывалась полезной, она давала ему минутку на размышления.
— Я не собирался здесь ночевать, — заметил Уилбергер. — К тому же мне не только ста, мне и пятидесяти не нужно. Сколько я могу получить сегодня?
Август вытащил свои старые карманные часы и прищурившись посмотрел на них.
— Мы сегодня уже закрылись, — сообщил он. — Сегодня ничего не продаем.
Уилбергер резко соскочил с коня и автоматически слегка ослабил подпругу, чтобы коню было легче дышать.
— Вот уж не думал нарваться на такой разговор, — сказал он. — В первый раз встречаю платную конюшню, которая закрывается среди бела дня.
— Да нет,
Уилбергер подошел к веранде.
— Если тот кувшин сдается напрокат, я бы взял напрокат глоток, — предложил он. — Похоже, этот кувшин — единственное, что еще открыто в вашем городке.
— Открыто и на халяву, — заверил Август, протягивая сосуд.
Пока Уилбергер пил, Август взглянул на Калла. Его высказывание насчет ста лошадей показалось слишком уж нахальным, даже если они и планируют поход в Мексику. В последние набеги они в основном интересовались скотом. Иногда им попадалось несколько лошадей, которых они присоединяли к коровам, но их число редко превышало дюжину за одну ночь. Откуда возьмутся еще девяносто, Август представления не имел.
— Разве здесь в городе нет шлюхи? — спросил Чик. Он все еще сидел в седле. Вопрос застал всех врасплох. Даже Уилбергеру он явно не пришелся по вкусу. — Видите ли, те парни у колодца отказались меня просветить, — объяснил Чик несколько обиженным тоном.
— Это потому, что они богобоязненны, — пояснил Август. — Этих ребят вы ни с какой Изабелью не застанете.
— Ее так зовут? — спросил Чик. — Я слышал, по-другому.
— Никак не научится бороться со своими страстями, — объяснил Уилбергер. — Надеюсь, вы его простите.
— Нам тут болтливых не надо, — туманно высказался Август.
— Так насчет лошадей, — сказал Уилбергер, возвращаясь к более серьезной теме. — Этот разговор насчет «закрыто» очень некстати. Я надеялся вернуться к своему стаду к восходу. Оно сейчас в неудачном месте. Комары сожрут моих людей, если я не потороплюсь. Если я достану достаточно лошадей, чтобы тронуться с места, я, может, остальных прикуплю по дороге на север.
— Рискованно, — заметил Калл.
— Знаю, что рискованно, — согласился Уилбергер. — А что не рискованно? Сколько вы мне можете продать сегодня днем?
Каллу надоело ходить вокруг да около.
— Три, — ответил он.
— Три сегодня днем и сто завтра, — заметил Уилбергер. — Наверняка у вас есть приятель, у которого полно лошадей на продажу. Жаль, что я с ним незнаком.
— Он только нам продает, — пояснил Август. — Мы на деньги не скупимся.
Уилбергер вернул кувшин.
— Вы и на время не скупитесь, — заметил он. — Мое. Мы прямо сейчас к этому человеку поехать не можем, я правильно понял?
Калл покачал головой.
— На восходе.
Уилбергер кивнул, как будто именно этого и ждал.
— Ладно, — сказал он. — Если вы и оставили мне выбор, я его не заметил.
Он направился к вороному жеребцу, подтянул подпругу и вскочил в седло.
— Надеюсь, вы, ребята, меня не подведете? — спросил он. — Когда меня подводят, я становлюсь злее бездомного индюка.
— Мы всегда слово держим, — ответил Калл. — Можете рассчитывать на сорок лошадей на восходе по тридцать пять долларов за штуку.
— Мы будем здесь, — уверил его Уилбергер. — Вам за нами охотиться не придется.
— Погодите-ка, — поинтересовался Калл. — А у ваших лошадей есть тавро?
— Есть, — ответил Уилбергер. — HIС[этот (лат.)] на левом бедре.
— А они у вас подкованы? — спросил Калл.
— Все подкованы, — ответил Уилбергер. — Если встретите, приводите.
— А что значит HIC? — поинтересовался Август.
— Ну, это латынь, — ответил Уилбергер. — Проще, чем вы написали на вывеске.
— Вот как, — заметил Август. — И где вы изучали латынь?
— В колледже в Йеле, — объяснил Уилбергер. И они с Чиком уехали.
— Наверное, врет, — предположил Август. — Человек, который учился в Йеле, не станет перегонять
