– Ты помнишь пожар? – спросила Джез, стоявшая позади.
– Конечно. – Девочка медленно обернулась. – Я тогда испугалась.
– Но он тебе не навредил. Когда огонь подобрался близко, ты что-то сделала, и он исчез.
– Я испугалась, и тогда он исчез. Но я ничего не делала.
– Ладно. – Моргед встал. – Если ты не можешь рассказать, может, покажешь нам.
И прежде чем Джез успела что-то возразить, он поднял девочку и понес. Он переступил через кучу мусора, стеной протянувшуюся от одной стороны крыши до другой. Здесь валялись телефонные справочники, обломки бревен, ветхая одежда и прочий хлам, образуя барьер, отделяющий угол крыши от остальной ее части. Оставив Иону в углу за этим забором, Моргед шагнул обратно. Иона стояла молча, она даже не попыталась последовать за ним.
Джез вся напряглась.
«Этот ребенок – Неукротимая Сила, – сказала она себе. – Ей уже довелось пережить и ужас, и страх. И что бы ни произошло, я должна избавить ее от новых страданий. Я обещала ей».
Как бы ей хотелось вновь обрести телепатические способности хотя бы на несколько минут, чтобы успеть еще раз успокоить ребенка. Особенно сейчас, когда Вэл и Рэйвен начали поливать мусор бензином. Стоя неподвижно, Иона наблюдала за ними своими огромными, все понимающими глазами…
Пирс чиркнул спичкой. Вспыхнули желтые и голубоватые языки пламени.
Этот огонь не был ярко-оранжевым, как в ту ночь. Но от этого он не стал менее свирепым и страшным. Пламя быстро распространялось, и Джез, стоявшая шагах в десяти от него, уже ощущала жар. А девочка находилась еще ближе.
Но она не произнесла ни слова, не попыталась перепрыгнуть через пламя, когда оно было еще небольшим. Через несколько минут огонь разгорелся достаточно сильно, и Иона уже не смогла бы не обжечься.
«Давай же, – думала Джез, хотя и понимала, что ребенок не может ее слышать. – Давай! Сделай это, Иона! Погаси огонь».
Но Иона лишь смотрела на пламя.
Она стояла абсолютно спокойно, лишь ладони ее сжались в кулачки. Маленькая одинокая фигурка. Вокруг головы девчушки заходящее послеполуденное солнце образовало зыбкий красноватый ореол, а горячий ветер теребил ее рубашку с розовыми оборочками. Она просто глядела на огонь, но в ее взгляде не было агрессии: похоже, она и не собиралась сражаться с ним.
«Проклятье! Что-то здесь не так», – подумала Джез, чувствуя, как ее ногти впиваются в ладони.
– Знаешь, я что-то беспокоюсь, – тихо прозвучал голос Пирса прямо у нее за спиной. – Кое-что мне не нравится.
Джез бросила на него короткий взгляд. Пирс обычно был немногословен, он всегда казался самым циничным из всей команды, если, разумеется, не считать Моргеда, с которым вряд ли кто-то мог сравниться. Джез была поражена. Неужели Пирс, никогда не проявлявший жалости, оказался сейчас самым чувствительным?
– Мне не нравится этот огонь. Сверху нас, конечно, никто не увидит, но дым… слишком много дыма. Что, если кто-нибудь из жильцов надумает сунуться сюда?
Джез чуть не ударила его.
«Нет, это не мой дом, – подумала она и ощутила, как та ее часть, что тосковала, испытывая к этим людям любовь и понимание, вдруг сникла. – Они мне чужие. Я с ними ничем не связана. И Пирс не стоит даже моей затрещины».
Джез повернулась к нему спиной и снова взглянула на Иону. Она даже пропустила мимо ушей, как Моргед приказал Пирсу заткнуться, заметив, что другим жильцам до этого и дела нет. Все ее внимание сосредоточилось сейчас на ребенке.
«Давай же, девочка!» – снова подумала она.
И тут же произнесла вслух:
– Давай, Иона! Погаси огонь. Ты можешь это! Просто сделай так, как тогда!
Она пыталась поймать взгляд девочки, но Иона смотрела на пламя. Видно было, как она напряжена, и казалось, что ее маленькое тело начинает дрожать.
– Да, давай! – резко потребовал Моргед. – Давай, покончи с этим!
Рэйвен подалась вперед, ее длинные волосы разметал порыв ветра.
– Ты помнишь, что делала той ночью? – закричала она. – Подумай!
Иона взглянула на нее и впервые с того момента, как оказалась за полосой огня, заговорила:
– Я ничего не делала!
Ее голос, прежде такой сдержанный, сейчас звучал почти истерически.
Огонь уже сильно разгорелся, и пламя ревело, как ураган, выбрасывая в воздух куски горящего мусора. Один из них упал у ног Ионы, и она отступила назад.
«Ее нужно испугать, – сказала себе Джез. – Это основное условие всей проверки. Если она не испугается, то никогда не обретет свою Силу. Речь идет о спасении мира. Мы же не развлекаемся, мучая этого ребенка… Но все же нельзя так издеваться над ней!»
Эта мысль возникла у нее в самой глубине души. Джез приходилось сталкиваться со множеством Ужасных вещей – как вампиру и как охотнику на вампиров, – но внезапно она поняла, что больше не в состоянии видеть это.
